Покоренная любовью
Шрифт:
Глава 1
Желто-красные розы лениво покачивались на легком ветерке. Слушая малиновку, заливавшуюся в кроне дерева у нее за спиной, Мэдлин Уиллитс срезала три самых красивых цветка и бережно положила их в плетеную корзинку, уколов при этом палец.
– Ох, черт! – вырвалось у нее.
В этот момент из окна спальни хозяина дома донесся грохот, напоминавший удар грома. От неожиданности девушка даже подпрыгнула.
– Мисс Мэдди! – послышался отчаянный крик домоправительницы.
– Боже! –
Как только девушка приблизилась, миссис Хадсон распахнула дверь, и Мэдди сунула корзинку в пухлые руки домоправительницы.
– Что случилось? – крикнула она через плечо, пробираясь по центральному холлу среди любопытных слуг к лестнице, ведущей на второй этаж.
– Не знаю, Мэдди, – донеслось сзади. – С ним был Гарретт.
– Гарретт! – позвала девушка.
На верхней лестничной площадке появился дворецкий. Лицо его горело, он вытирал густой коричневый подтек соуса с черной куртки.
– Это была всего-навсего почта! – возмущался он.
Затем из спальни вслед за Гарреттом пулей вылетел Билл Томкинс, за которым гналось чайное блюдце.
– На этот раз он чуть не убил меня, – задыхаясь, выговорил лакей, прислоняясь к перилам.
– А вам вообще там нечего было делать, – неодобрительно заметила Мэдди, переводя дух перед битвой.
– А что мне оставалось делать – продолжать вытирать лампы, пока он орет как сумасшедший? Он напугал меня до полусмерти! – воскликнул Билл Томкинс, вздрагивая.
Дворецкий фыркнул:
– Скажи спасибо, что остался жив.
Бросив на слуг предостерегающий взгляд, Мэдди помахала перед открытой дверью рукой с наброшенной на нее шалью.
– Мы сдаемся, мистер Бэнкрофт! Все домочадцы разбиты. Из комнаты вновь донеслось рычание, за которым последовал глухой удар от брошенной в стену подушки.
– Ха! Перестань болтать чепуху и покажи свое хорошенькое личико, девочка, – приказал раздраженный голос Малькольма Бэнкрофта.
Мэдди вошла в спальню. Ближайшую стену украшали подтеки из остатков завтрака, а подушки, которым следовало подпирать мистера Бэнкрофта в постели, были раскиданы по полу. Ее хозяин лежал плашмя на спине среди смятых простыней.
– Вот это да! Настоящее побоище. – Мэдди даже неодобрительно прищелкнула языком.
Он неловко приподнял голову, собираясь пригвоздить ее мрачным взглядом темных глаз к порогу.
– Чушь, – произнес больной и снова повалился на постель. Подавив улыбку, Мэдди принялась подбирать подушки.
– Что так заинтересовало вас в сегодняшней почте?
– Вредно быть такой умной, Мэдди. И тебя интересуют не новости, а эти «напыщенные ничтожества».
Помогая ему усесться, она почувствовала, как в душу ее закрадывается тревога.
– Похоже, вы позаимствовали мой любимый эпитет. Полагаю, нас собирается навестить
Как она и ожидала, упоминание о Георге IV отвлекло ее хозяина от того, что так расстроило его раньше.
– Сумасшедший король Георг! Толстый король Георг! Что еще – слепой король Георг?
Мэдди фыркнула, испытывая облегчение от того, что в его | о носе прозвучали насмешливые нотки.
– Члены королевской семьи слепы ко всему, кроме своих кошельков.
Мистер Бэнкрофт одобрительно хмыкнул:
– Ты права. – Слабой левой рукой он указал на скомканный лист бумаги, лежащий на гренке. – И от этой болезни в Англии не застрахован никто, кому можно претендовать на титул. Подай мне то письмо, дорогая.
Мэдди стряхнула с письма крошки и, подавив горячее желание прочитать его, протянула многострадальный листок Малькольму. Впрочем, он, как всегда, сообщит ей новости сам.
Вольной неловко расправил письмо на груди.
– Послушай, Мэдди, и соберись с духом. – Бэнкрофт откашлялся и поднес к глазам скомканное послание. – «Брат». – Он замолчал и посмотрел на нее, ожидая, пока до девушки дойдет течение этого слова.
Внутри у Мэдди что-то неприятно шевельнулось, и последним из подобранных подушек выпала из рук.
– Герцог Хайбэрроу наконец ответил на ваше письмо, – пробормотала она, опускаясь в удобное кресло возле кровати.
– Мы написали ему две недели назад, когда-то он должен бы я ответить. – Бэнкрофт еще раз взглянул на нее. – Я начал былоподозревать, что ты сожгла то письмо.
Мэдди выпрямилась.
– Я же сказала, что отправила его, – ответила она и подумала о том, как велик был соблазн «случайно» уронить послание в камин в своей спальне.
– Знаю, что ты сделала все, как нужно. – Ее хозяин коротко улыбнулся, затем вновь вернулся к письму. – «Брат, – снова начал он, – я находился в Йорке, когда пришло известие о твоей несвоевременной болезни. Я сел писать тебе, как только вернулся в замок Хайбэрроу».
– Вы были правы, – заметила Мэдди, когда мистер Бэнкрофт остановился, чтобы перевести дыхание. В последние дни он быстро уставал. – Он всегда употребляет слово «замок», не правда ли?
– При каждом удобном случае. Продолжаю: «Виктория шлет тебе пожелания скорейшего выздоровления, хотя тебе хорошо известно, что мне на это наплевать».
– Боже, как он ужасен!
– «В настоящее время я занят посевными работами в угодьях замка Хайбэрроу. Иначе, невзирая на твои прежние дурацкие высказывания, я постарался бы навестить тебя в Лэнгли-Холле».
– Ну конечно, – скептически согласились оба одновременно.
Мэдди, наслушавшаяся историй о высокомерии и напыщенности герцога, вздохнула с облегчением. Слава Богу – он не приедет.