Покоренная судьбой
Шрифт:
— Как она? — сразу же спросил я.
Алессио завел машину и отъехал от зоны ожидания. — Насколько я слышал, она в стабильном состоянии, но травмы довольно серьезные. — Он покачал головой. — Тебе стоит поговорить с Римо или моим отцом.
Я кивнул. Мой разум был слишком расстроен, чтобы думать о том, чем может закончиться разговор между этими двумя и мной. Мне было все равно.
— Ты знаешь, кто это сделал? — Ярость окрасила мой голос и я перебирал в уме возможные варианты.
У Фальконе было много врагов, но мало
Определенно не Наряд. Может быть, русские, но, учитывая, что у Римо была предварительная связь с русским паханом в Чикаго, я тоже не мог себе этого представить. В голове промелькнул еще один вариант, но я не хотел на нем зацикливаться.
— Невио и Римо сейчас допрашивают нападавшего. Все, что он знает, скоро узнаем и мы.
— Хорошо.
Мы остановились перед неприметным складом на окраине Лас-Вегаса, выцветшие надписи и заколоченные окна.
Алессио припарковал машину и вышел, а я последовал за ним без колебаний. Черт. Это была вражеская территория. Больше года
Каморра и Фамилья находились в состоянии войны.
И все же я без колебаний последовал за Алессио. Я бы последовал за ним прямо в ад, если бы там была Грета. Возможно, это была ловушка. Учитывая, что Фальконе знали все о моих отношениях с Гретой, им, вероятно, не терпелось избавиться от меня.
Алессио нажал на кнопку рядом с дверью, и через несколько мгновений Нино открыл дверь. Он выглядел измученным, кивнув, он с разрешил мне войти. Это было похоже на ночной кошмар, от которого я никак не мог проснуться.
— Не думал, что мы встретимся так скоро. И уж точно не так.
Я кивнул.
Нино пригласил меня следовать за ним. Вскоре я заметил Римо, ожидающего перед дверью. — Война пока отложена. Грета просила за тебя, так что, конечно, ты здесь в безопасности, — сказал Нино.
Я почти не слушал. Все, о чем я мог думать, это о Грете, лежащей за этой дверью.
Римо заступил мне дорогу, и наши взгляды встретились. — Ты жив только по одной причине, и это Грета, — сказал он. — Ты будешь в безопасности на моей территории благодаря ей и до тех пор, пока она этого хочет. И в отличие от твоего слова на свадьбе, мы выполним данное обещание.
— Спасибо, но ничто в этом мире не помешало бы мне приехать в Вегас, чтобы увидеть Грету. Даже перспектива быть разорванным на части вами, сумасшедшими ублюдками. Я пройду через адский огонь ради Греты, если потребуется.
Римо схватил меня за плечо, его пальцы впились в мою кожу. Его глаза горели яростью.
— Хорошо. Потому что так и будет. Мы с Невио допросили нападавшего, и знаешь, что он сказал?
В моем желудке поселилось тоскливое чувство, о котором я не хотел думать.
— Крессида. — Голос был хриплым.
Губы Римо растянулись в улыбке, но не в улыбке, а в гримасе. — Действительно. Твоя жена.
Ярость и чувство вины бушевали во мне. Я действительно
— Он сказал, что принадлежит к Антоначи, изрыгнул какую-то религиозную чушь и не переставал говорить о традициях Фамилии, пока Невио не заставил его.
Я кивнул. Потому что Крессида не смогла бы сделать это без своего отца. Он бы умер, и Крессида тоже. Как и все остальные ублюдки, замешанные в этом.
— Сейчас я увижу Грету. Поговорить о мести можно и позже.
Римо придвинулся еще ближе, его лицо оказалось прямо перед моим. — Грета думает, что ты ее любишь.
— Люблю. Я люблю ее. Она станет моей женой, когда Крессида уедет.
— Развод не понадобится, правда. — Что-то в его выражении лица изменилось, в его глазах появилась боль, которая всколыхнула мою тревогу. Он кивнул в сторону Нино и я начинал уставать от этого разговора. Я просто хотел увидеть Грету.
— Возможно, тебе стоит знать, что Грета не сможет родить. Ее травмы слишком серьезны.
Я замер, тяжело сглатывая. — Что?
Римо кивнул. — Они не стали убивать, а проткнули ей живот и раздробили колено. Твоя дорогая жена решила, что лишение способности рожать детей и танцевать сломает Грету и, возможно, заставит тебя считать ее менее достойной.
— Я люблю Грету и все равно буду любить ее, даже если она не сможет танцевать, даже если она не сможет родить мне детей. Я люблю ее и хочу быть с ней. Ничто не изменит этого, и ты тоже не помешаешь мне быть с ней. На этот раз меня ничто не остановит.
Римо отошел в сторону и толкнул дверь. Я вошел внутрь, и все вокруг словно замерло.
На больничной койке Грета выглядела маленькой и изломанной. Ее губы и лицо были почти белыми, настолько она была бледна. В два больших шага я оказался рядом с ней и склонился над ней, обнимая ее затылок и целуя лоб. Мое сердце пульсировало в груди, каждый толчок был так же болезнен, как пуля, попавшая в сердце. — О, Грета, — прохрипел я. — Мне так жаль. Я должен был защитить тебя и я никогда больше не оставлю тебя. Пока я жив, я буду следить за тем, чтобы ты была в безопасности.
Я держал свои более жестокие мысли при себе. Что я позабочусь о том, чтобы все, кто в этом замешан, умерли мучительной смертью. После еще одного нежного поцелуя в лоб, я поднял голову, чтобы посмотреть на ее лицо. Даже сейчас она была потрясающе красива. Провел пальцами по ее лохматым волосам длиной до подбородка. Кончики были опалены. Я не замечал раньше, но от нее пахло костром.
Я не хотел думать о боли, которую ей пришлось пережить, об абсолютном ужасе.
В нашем мире женщины должны быть защищены, ограждены от вреда. Возможно, это старомодное мнение, но я просто хотел, чтобы они были защищены. С Марселлой моя семья потерпела неудачу, а теперь с Гретой пострадала еще одна женщина, которую я любил.