Покорители Стихий
Шрифт:
Путешествие до владений виконта Эмриса заняло не больше семи минут, показавшихся Элис вечностью. Лишь когда на её плечо легла рука Финнеаса, девушка открыла глаза, и увидела, что смерч исчез, и что сейчас они стоят на твёрдой земле, посреди развороченной дороги. Опустив щит, Элис вдохнула свежий воздух полной грудью.
– Надеюсь, мы никого не покалечили, пока добирались до сюда, - тихо проговорила она, однако Финнеас услышал её.
– Надейся, - проговорил стихийник с усмешкой.
Сойдя с тракта, парочка прошагала полкилометра по высохшему полю, и добралась до трёхэтажного особняка из белого камня. Встретивший гостей пожилой дворецкий
– Добрый день, господин Финнеас, - учти поприветствовал дворецкий стихийника.
На Элис старик даже не взглянул.
– Добрый день. Дедушка сейчас дома? – осведомился стихийник.
– Виконт отправился по важному делу в Джерайн, и вряд ли сегодня вернётся, - незамедлительно ответил дворецкий.
“Так даже лучше”, - подумал Финнеас, обходя старика.
Зайдя в дом, стихийник замер в нерешительности, увидев рядом с лестницей красивую женщину с собранными в хвост каштановыми волосами. Одетая в зелёную амазонку для верховой езда женщина держала в левой руке полупустой бокал с белым вином. При виде незваных гостей женщина обворожительно улыбнулась.
– Здравствуй, сынок, - поприветствовала своего отпрыска вдовствующая графиня Редбоун.
Интерлюдия - 4
Интерлюдия 4
Закончив возиться с волосами, Агнари была вынуждена прибегнуть к помощи служанки, так как надеть бальное платье без посторонней помощи не представлялось возможным. Затягивание корсета и вовсе показалось девушке настоящей пыткой, но к сожалению, это было необходимо.
С момента памятного разговора в саду прошло чуть больше трёх недель, а ответа от Гилберта по поводу слияния Агнари до сих пор не получила. В какой-то момент девушка даже решила, что супруг просто забыл об их разговоре, но быстро поняла, что её предположение ошибочно. В конце концов, они обсуждали не какой-то пустяк, а свою дальнейшую судьбу. Пока Гилберт размышлял над предложением своей жены, супружеская чета получила приглашение посетить светское мероприятие.
Маркиз Золтан, один из самых богатых и уважаемых граждан Ригоса, довольно крупного города, находившегося по соседству с Джерайном, пригласил Гилберта и его жену на бал, устроенный по случаю помолвки его дочери. Казалось бы, в том, чтобы приглашать на столь значимое мероприятие изгоев, коими Гилберта и его жена являлись в глазах аристократии Мецерской Империи, нет никакой логики. Но лишь на первый взгляд. Причина подобного поступка была до боли проста и тривиальна – маркиз Золтан и герцог Вейнсмор терпеть друг друга не могли. Приглашая на торжество не наследника Вейнсмора, а непутёвого младшего сына, взявшего в жёны дикарку из Далорских гор, маркиз пытался досадить своему старому недругу, и у него это получилось.
Герцога едва не хватил удар, едва он узнал о приглашении. Опасаясь, что выбравшаяся из глуши дикарка опозорит всё семейство, Вейнсмор попытался вызвать сына вместе с супругой в Джерайн, а когда получил категоричный отказ, отправил в Калидус целую делегацию, состоявшую из самых лучших портных города, а также учителей по танцам и этикету. Перед командой мечты была поставлена сложная, практически невыполнимая задача – к началу торжества сделать из неотёсанной дикарки настоящую леди. Гилберту такое вмешательство в его личную жизнь пришлось не по душе.
Помня о том, что сделала леди Ровена, молодой маг первым делом тщательно проверил всех прибывших, и удостоверился, что среди них нет замаскированных убийц. Несмотря на то, что проверка не выявила самозванцев, Гилберт был полон решимости выставить всю эту группу за дверь, но Агнари отговорила его от этой затеи. Всё больше проникаясь к мужу симпатией, девушка хотела доказать всем, и в первую очередь самой себе, что достойна Гилберта. Однако следующие дни, превратившиеся в пытку, заставили дикарку пожалеть о своём решении.
Труднее всего Агнари далось изучение этикета. Девушка внимательно слушала нудную речь учителя о том, как должна вести себя благородная леди, на какие темы ей позволено разговаривать с мужчинами, как следует обращаться к обладателям того или иного титула, и многое другое. Однако ничего толкового из этого не вышло. Дело было не только и не столько в том, что на Агнари обрушилось целое море информация, а в том, что услышанное показалось девушке откровенной чушью, от которой в повседневной жизни не было никакого смысла. Когда похожий на журавля переростка учитель стал рассказывать о том, что истинная леди должна во всём подчиняться мужу, поскольку это – её жизненное призвание, Агнари начало казаться, что у неё из ушей вот-вот польётся кровь. С трудом выдержав наинуднейшую лекцию о том, какими именно столовыми приборами следует пользоваться во время приёма пищи, девушка решила для самой себя, что больше не будет выслушивать весь этот бред.
А вот с танцами всё вышло намного лучше, особенно когда место учителя, подвернувшего ногу во время неудачного спуска по лестнице, занял Гилберт. Танцуя со своим мужем, Агнари в который раз мысленно благодарила своего отца за то, что он свёл её именно с этим человеком, и плевать что их свадьба состоялась при не самых приятных обстоятельствах. Изначально Брин задумывал связать жизнь своей дочери с имперским магом исключительно для того, чтобы новобрачные смогли пройти через слияние, но уже к концу танца Агнари поймала себя на мысли, что останется с Гилбертом, даже если тот откажется от участия в обряде.
– Вам очень идёт это платье, госпожа, - похвалила дикарку закончившая возиться с корсетом служанка.
– Спасибо. Можешь идти, - ответила Агнари.
Служанка учтиво поклонилась, и покинула покои своей госпожи, а Агнари начала любоваться своим отражением. Глядя в зеркало, Агнари даже не сразу поверила, что девушка в красивом платье – это действительно она. Решив отыскать в своей внешности хоть один изъян, девушка не сразу заметила, как в комнату зашёл её муж. Облачённый в роскошный фиолетовый камзол, Гилберт в ответ на робкую улыбку со стороны супруги обворожительно улыбнулся, и подошёл к Агнари. Достав из кармана футляр, в котором лежало красивое рубиновое колье, Гилберт надел украшение на шею своей жены. Немного повозившись с застёжкой, маг осведомился:
– Нравится?
– Да. Но оно, наверное, очень дорогое.
– Дороже чем ты думаешь. Это не просто красивая побрякушка, а фамильная драгоценность, принадлежащая моей матери. И теперь она твоя.
Гилберт не счёт нужным упоминать, что леди Ровена согласилась отдать ему колье в обмен на клятву о том, что никто и никогда не узнаёт о её роли в покушении на жизни Агнари. Молодой маг пообещал герцогини, что унесёт эту тайну с собой в могилу. Собственно, особой нужды в этом не было. Гилберт хоть и не простил свою мать за то, что она подослала убийц к его жене, но и раскрывать эту тайну всё равно никому не собирался, разумно рассудив, что так будет лучше для всех.