Покорившая небеса

Вайнир Кира

– Я бы не сказал, что свобода ценнее всего на свете.
– Ответил Винард.
– Когда нужно выживать, о свободе редко вспоминают.

– Так-то и бродяга свободен. Но спроси у него про свободу, когда он несколько дней не ел, почти окоченел от холода и приткнулся у стены в подворотне.
– Вспомнила я о своей прошлой жизни.
– А если ещё и кто-то из близких рядом и в тех же условиях...

– Вот именно!
– горячо поддержал меня Винард.
– Ради того, чтобы твой близкий жил и не страдал, пойдёшь на всё. А уж собственная свобода... И я, и Элейна... Лена, как ты её зовёшь, тоже свободны. Но меня убьёт моя клятва, а её ошейник выбора. Да угомонись ты! Винард еле успел уклониться от очередного "разговора"

с Тенью.

– Спасибо, Тень!
– улыбнулась я ему.
– Меня не пугают напоминания о встрече с драконом. А есть ещё какие-то доки? Куда мы едем?

– Конечно, есть. Грузовые.
– Ответил возница.
– Сейчас мы на пароме поднимемся на Кинжал, вытянутый такой остров. А вот с его края уже через Дальний док. Пока переправляться будем, часа два можно будет погулять. Людей последним ходом забираем.

Очень скоро мы увидели и сам Грузовой док. И остров Кинжал, который располагался выше и чуть в стороне. Края двух островов были словно соединены огромной паутиной, по нитям которой скользили платформы. Сын трактирщика Клауса и наш водящий, так здесь называли главу каравана, начал отдавать команды. Я засмотрелась на происходящее и испуганно дёрнулась, когда на мою талию легли чьи-то руки.

– Тень! Как ты меня напугал!
– выдохнула я, когда меня поставили на землю.

Тень чуть качнул головой, глядя куда-то вдаль, потом сжал мою руку в своей ладони, затянутой в чёрную кожу перчатки, и потянул за собой.

– И далеко собрались?
– влез Лир.
– Я с вами.

– Я не знаю. Тень куда-то ведёт.- Обеспокоено посмотрела я на мужчину и предложила.
– Ты плохо себя почувствовал? Хоть кивни. Может с ним что-то не так?

– Неа. Родился такой.
– Рядом с Лиром зашагал Винард.

Тень только громко вздохнул, продолжая шагать и удерживая меня за руку. Куда он меня вёл, стало понятно, когда он остановился перед зданием с красивой, хоть и неокрашенной кованой вывеской-надписью.

– Исследовательский корпус империи.
– Прочитала я. Я не сразу поняла, зачем Тень меня сюда привёл. Но потом вспомнила недавние разговоры и встречу с "Герцогиней".
– У них нет своих кораблей, да? А "Герцогиню" они будут беречь, и этот корабль совершит ещё столько путешествий! А не будет гнить у причала. Спасибо, Тень!

От такой действительно замечательной идеи, я ощутила такую лёгкую радость, что на эмоциях чмокнула друга Винарда в щeку, забыв на мгновение, что все вокруг знают меня, как герцогиню Орландскую. А Элейна вряд ли бы полезла целовать незнакомца в благодарность, пусть даже он и не снимает кожаной маски. Но решив, что лучше всего сделать вид, что так и надо, с той же улыбкой я толкнула входную дверь в здание корпуса.

Глава 25.

Принц Валлиард.

– Это не она! Не Элейна!
– уже не впервые поделился подозрениями с Винардом я за пару дней до прибытия в порт.

– Да ладно, по каким признакам ты это определил на этот раз?
– наш рыцарь даже и не думал скрывать откровенной насмешки.

– Это невозможно объяснить! Я это чувствую!
– ответил я, срубая тонкий высохший ствол.

Пользуясь остановкой и перерывом в этом бесконечном дожде, мы пошли пополнять запасы дров для фургонной печки.

– Погоди, - брат вогнал лезвие обычного топора в только что поваленный ствол дерева.
– Ты сам говорил, что есть вещи, которые кроме Элейны знать никто не мог. Та твоя просьба запомнить, что ты её любишь, слова из этой её сказки про розы, цветущие от любви... Понимаешь, тут такое дело... Как минимум два артефакта, камень выбора и артефакт императорского рода, подтвердили, что эта девушка Элейна Орландская. Эта девушка знает вещи, о которых могла знать только Элейна Орландская. Она выглядит, как Элейна Орландская. То есть, как бы ты не отказывался

это признавать, эта девушка и есть Элейна Орландская. А твоё "я чувствую, что это не так" просто нежелание признавать очевидного!

– Да, ты правильно говоришь... Но мелочи... Мелочи есть, и они царапают.
– Попытался я передать свои ощущения.
– Как она держится, как ест... Помнишь, я передал ей кружку с отваром и удержал её руки в своих? И она не вспомнила этот жест. А он был нашим. А характер! Ну, не было всего этого в Элейне. Она... Она была доверчива, как оленёнок в императорском парке, мягкая, нежная, наивная. А сейчас это сталь, завернутая в бархат! У меня такое ощущение...

– Это у меня ощущение!
– перебил меня Винард.
– Что тебя отец всё время головой о трон бил. Вполне в его духе и объясняет, почему ты так на этом троне зациклен.

– Почему она не вернулась на Изумрудный остров? Почему? Зачем ей всё это? Возня на кухне какого-то трактира, где собирается, чуть ли не сброд? А выступления на улицах? Уборка, стирка! С ума сойти.
– Выложил я то, что давно не давало покоя.

– Да вот чтобы с ума и не сойти. Она же прямо сказала, на Изумрудном острове слишком много воспоминаний. Ты же рядом был во время разговора. Чем слушал?
– устало сказал Винард.
– Девочка не считает себя жертвой твоих интриг. Она говорит, что это она погубила свою семью. А то, что она не оставляет себе времени, чтобы подумать и вспомнить, говорит о её боли больше любых слов. Посмотри на неё, она же одна старается не оставаться. Даже вон, в крыса своего вцепилась и не расстаётся с ним. Ты не думал, что она загоняет себя, чтобы не вспоминать, чтобы заглушить боль, чувство вины и не думать обо всех, кого она потеряла? Когда умерла моя мама, в чьей смерти моей вины не было, я несколько дней складывал дрова. И мама долго болела, я очень боялся того, что она умрёт, но знал, видел, что это неизбежно. А она? Ты хоть понимаешь, какой мрак у неё в душе? Она просто боится Изумрудного острова и покоя, потому что тогда негде будет от всего этого прятаться. А так... Чужое место, постоянная усталость от непосильного труда. Ей, аристократке в Страж ведает каком поколении, полы мыть и тесто месить явно нелегко. А она вновь и вновь берётся за невыполнимые задачи. Это её щит, она прячется за ним, защищается. А всё твоё ощущение и это "чувствую" это всего лишь ущемлeнное самолюбие. Как же так, она не пытается в каждом подошедшем угадать тебя и не ищет напоминаний о тебе! А о том, что она не хочет себе напоминать о тебе, своей влюблённости в тебя и о том, к чему это привело, ты не подумал?

– Она любила меня! Слышишь?! Я для неё был всем, мне одному она верила и доверяла! Такое не исчезает просто так!
– сорвался я, выплескивая накопившуюся за это проклятое путешествие злость и раздражение.

– А оно и не просто так исчезло!
– Винард тоже схватил меня за грудки.- Пыточные это совсем не просто так!

Эти слова прозвучали пощёчиной, или скорее потоком ледяной воды, мгновенно отрезвляющим и усмиряющим гнев.

– Может для неё, принять после всего то, что она твоя Истинная, всё равно, что последний шаг во тьму. Последнее предательство?
– уже гораздо тише произнёс Винард.

– Тише!
– резким жестом я потребовал от него молчания.
– Что это?

Винард тоже начал прислушиваться. Шум ветвей был слишком сильным и непохожим на тот, что был от ветра. Мы осторожно двинулись к краю небольшой опушки. Я приготовился, острый трёхгранный клинок удобно лёг в руку. Но в это время похожий шум раздался чуть в стороне от нас.

– Может птица какая-нибудь?
– пожал плечами Винард, внимательно осматриваясь по сторонам.

Кроме нас поблизости никого больше не было. Но на всякий случай дальше я молчал. Но то, что я не говорил, не означало, что я перестал об этом думать.