Покорившая небеса
Шрифт:
– Твою же мать!
– вырвалось у меня на очередном скачке фургона.
– Что же это за наказание-то такое!
– Это не наказание, это имперская дорога. За них императорская казна пошлину получает.
– Ответил возница.
– Дааа? Эти колдобины дорогой назвать уже сильное преувеличение, а оно оказывается ещё и платное?
– возмутилась я.
– Интересно, императорская семейка хоть раз по этим дорогам ездила? Думаю, простучались бы одним местом, сразу бы обратили внимание.
– Не поверишь, ездили!
– отчего-то
– Всем составом!
Обсуждение дороги мне напомнило одну короткую песенку и, изменив в ней несколько слов, я некоторое время потратила на подбор мелодии. С помощью Лира я ещё на острове Правосудия нашла себе инструмент, напоминавший привычную гитару. Музыканты сначала подобрались поближе, а потом мы уже вместе пытались сыграться.
А ещё спустя немного времени мы весело распевали во всё горло:
И у Стража, и у Принца
На одном, видать, счету,
Ты, имперская дорога -
Семь загибов на ресту.
Нет ухаба, значит, будет яма,
Рытвина правей, левей кювет...
Ох, дорога, ты скажи нам прямо:
"По тебе ли ездят на тот свет?"
– Ох, и правда!
– хохотал погонщик.
– А повторите ещё?
И уже к вечерней остановке весь караван напевал про то, что "браниться здесь мудрей, чем плакать".
Сегодняшняя ночёвка нас ожидала под открытым небом. Точнее, мы просто останавливали фургоны. А вот завтра мы должны были прибыть в порт. На этом, наши пути с караваном расходились.
Мы должны будем направиться к югу на одном из летающих кораблей. К острову Диких Трав мы шли небольшим отрядом. Винард с Тенью, я с Фартом и трое музыкантов. Шли за исцелением, ведомые одной только безумной надеждой, что меня озарит идеей, как использовать эти самые травы.
Фургоны уже давно ехали с факелами над местами погонщиков, темнело всё ещё очень рано, когда впереди словно отражения замерцали огни костров.
– Мергалы, будь они не ладны!
– сплюнул погонщик.
– А что такое?
– удивилась я.
– Кочевые. Живут в дороге, представления устраивают. Живут весело, умирают легко. Торгуют, ну и воруют, чего уж.
– Перечислял возница.
– Вот только в пути их лучше не встречать. Иной раз после встречи всё и легко пройдёт, и прибыток хороший. А иногда... Нет, лучше и вовсе не связываться! Их как сами Небеса непонятной силой наделили. Они и гадают, и предсказывают. Дурят, конечно, народ, но и пожелать от души тоже так могут, потом хоть из дома не выходи.
После такого описания я только больше заинтересовалась и хмурого настроения окружающих не разделяла.
Чуть в стороне от дороги горели десятки костров. Между ними весело переговариваясь, словно были на какой-то ярмарке, а не в чистом поле, ходили люди. От костров слышалась музыка, кто-то танцевал. А согретый дымом костров ветер кидал в лицо аромат приготовленной на огне еды.
– Тишины и покоя на время пути! Разделите с нами тепло дорожного
– подошла к нам статная женщина.
В тяжёлых чёрных косах уже блестело серебро прожитых лет, а вот глаза горели хитрым задором. Она упирала одну руку в бедро, а в другой держала трубку, кончиком которой она постукивала себя по уголку губ.
– И вам добра на пути.
– Ответила по наитию я.
– Наш ужин прост и незамысловат, но мы с радостью разделим его с вами.
– Ой, какие гости у нашего костра сегодняшним вечером!
– засмеялась мергалка, махнув рукой с трубкой в сторону костра.
– Прошу...
Мы принесли с собой вяленое мясо, сыр, и те свёртки с едой, которые нам всучил хозяин постоялого двора на прощание.
– Ой, живот повеселили, пора и душу порадовать!
– понеслось вскоре.
Смех окружил сплошной стеной, смешиваясь с музыкой и подбадривающими хлопками мергалов. Почему-то решив, что как гости, мы тоже должны ответить тем же, я попросила принести мне мой инструмент. Стоило мне сделать пару начальных переборов, как над стоянкой сразу повисла тишина.
– Стареет мир, и меняется мода, Но покуда стоит белый свет...
– Ох, да неужели...
– пробился сквозь пение струн чей-то голос, прерванный дружным шиканьем.
Песню пришлось повторять. И во второй раз, мне уже подпевали. Когда же после меня начали просить спеть ещё, а я решила спеть песню цыганки из мюзикла "Зорро".
Оставшийся вечер прошёл в мельтешении ярких тканей длинных юбок, смеха и дыма ароматного табака. Я даже не помнила, когда и как мы отправились спать. Смутно помню Винарда, что-то бурчащего надо мной. Наверное, не стоило принимать ту чарку с настоем на травах, что мне преподнесли в благодарность за песни.
Утром от ночного веселья не осталось и следа. Проснувшись и выйдя из фургона, чтобы умыться, я только провожала взглядом тающие в тумане фургоны мергалов.
– Ты никак вышла доброго пути пожелать?
– с лёгкой усмешкой спросила появившаяся рядом, словно из воздуха, вчерашняя мергалка с неизменной трубкой.
– Я только проснулась.
– Не стала приписывать себе лишнего я.
– Но рада, что могу пожелать вам счастья и удачи в пути.
– Ой, молодец!
– засмеялась мергалка, беря меня за руку и разглядывая мою ладонь.
– Погадать хотите?
– улыбнулась я.
– Зачем гадать? А вот совет дать могу. Хочешь?
– спросила она, выпуская клубы дыма.
– Хороший совет всегда нужен.
– Припомнила я, где-то услышанную фразу.
– Правильно говоришь, девочка.
– Погладила меня по плечу мергалка, проходя мимо, и задержавшись рядом так, что смотрела она на меня словно из-за плеча, произнесла.
– Выбирая между ночью и днём, вспомни о рассвете!
– Не понимаю, - ответила я.
– Придёт время, и обязательно поймёшь.
– Донеслось до меня сквозь холодный туман.