Покорившая небеса
Шрифт:
У меня в душе был праздник, и хотелось поделиться им со всеми. Я радостно здоровалась с соседями по улице, отвечая, что да, вернулась, куда ж я денусь. Смеясь, торговалась на рынке со знакомыми торговцами. Придирчиво выбирала сладости для соседских мальчишек и лакомства для Фарта.
Возвращение домой навеяло воспоминания. И особое праздничное блюдо, которое бабушка готовила только раз в год. На новогодний стол.
Вернувшись домой, я вскипятила воду, добавила в неё мелко порезанного и перемятого в руках лука с благородным листом, соли и перца, и опустила в полученный рассол говяжью вырезку. Обычное слоeнное
Сама я готовила говядину в тесте впервые, но перед глазами, словно пошаговая инструкция мелькали картины из детства. И улыбавшаяся бабушка, специально встававшая так, чтобы я всё хорошо видела.
Мясо достала из рассола и быстро обжарила на сильном огне. Чтоб появилась румяная корочка. Тонко нарезанная ветчина выложенная в нахлeст была тщательно проложена паштетом из грибов и лука, поверх лёг кусок говядины. Теперь начиналось самое сложное. Говядину нужно было завернуть в ветчину с грибами, пока мясо не остыло. Бабушка для этого, выкладывала ветчину на специальное вафельное полотенце, я использовала просто кусок льняной ткани, тщательно вытряхнув его и проверив, чтобы не было ниток.
Пока мясо отдыхало, я раскатала тесто и натёрла сыр, половину которого выложила на тот кусок теста, куда позже положила мясо, завернутое в ветчину. Вторая часть сыра пошла сверху говядины. Свободные края теста обильно смазала желтком и тщательно завернула мясо в тесто. Все бортики, гребешки от сцепки теста и верхушку полученного "полена" тоже промазала желтком и отправила в печь.
И занялась обычным картофельным пюре на молоке и сливочном масле. По моему скромному мнению лучшего гарнира для любого мяса в природе просто не существовало.
Всё уже было готово, и я просто сидела с Фартом на подоконнике и ждала гостей. Впрочем, долго они себя ждать не заставили. За столом было шумно, не смотря на то, что пришли всего-то соседка с детьми, Грей и Клаус, ради моего возвращения закрывший сегодня трактир пораньше.
Всем было весело, когда я рассказывала, как мы извозились с бастардом в грязи, про рассветы и танцы на корабле, и конечно, было интересно узнать про остров. Когда мальчишки осоловели, и соседка, тепло попрощавшись, отправилась домой, укладывать сорванцов спать, пришёл черёд и для других рассказов.
– Я почему-то так и подумал, что вдруг это принц, но говорить не стал.
– Признался Грей.
– Почему это?
– удивилась я.
– Потому что тогда ты бы наотрез отказалась бы идти за лекарством.
– Признался Грей.
– Ну, если даже наш добрый Грей заподозрил в Тени принца, то уж вы-то наверняка догадались?
– спросила я Клауса.
– Конечно.
– И не думал скрывать он.
– Что же я-то такая недогадливая!
– вздохнула я.
– Эх, девочка, - с таким же вздохом ответил мне Клаус.
– Потому что подлость по-настоящему только раз и видела. Потому что делишь всё на светлое и тёмное. А жизнь она вся в полутонах. И хитрить приходится, и обманывать. Судьба любит людей перед выбором ставить, и даже выбирая меньшее из зол, потом бывает стыдно за свой выбор.
Эти слова я повторяла потом несколько дней. И так, и эдак... Вспоминала, размышляла. Предательство гнусная и подлая вещь. Но разве я сама не
И могло ли быть так, что у того же Лира были причины промолчать? И не только для того, чтобы защитить меня же от моего упрямства?
В результате моих раздумий, когда через несколько дней после моего возвращения, в дверь моего дома робко постучали, я не сделала вид, что никого нет дома, а пошла открывать. Справедливо предположив, что уж Винард так осторожно не стучал бы. Рыцарь, похоже, по жизни понимал только лобовую атаку.
– Привет, - протянул Лир, умудрившись прижать свои острые уши к голове.
– Я тебе твои вещи принёс и инструмент. Подумал, что ты без него скучаешь.
В руках у Лира действительно был мой инструмент, правда, завёрнутый в какую-то мешковину.
– А остальные где?
– спросила я, отступая вглубь дома и приглашая музыканта жестом проходить.
– Ну, принц сразу после того, как мы переправились с острова, отправился в столицу. Винард проводил нас до корабля, который направлялся на Правосудие, а сам на другом корабле вернулся к себе, на Север. А Дана на меня разозлилась, сказала, что сам тебя обидел, чтоб сам и шёл объяснялся. Эти двое, она и... Они короче жениться собрались. Представляешь? Она на флейте играет, он на волынке и вроде не было ничего, а тут нате вам. Нет, я за них конечно рад...
– Сбивчиво частил Лир.
– Есть будешь?
– предложила я.
– А накормишь?
– заинтересованно принюхался Лир.
– Иначе бы не предлагала.
– Буркнула я, отправляя в печку горшочек жаркoго.
– Лен... Ты злишься на меня?
– тихо спросил Лир после недолгого молчания.
– Не знаю. Но объяснения услышать хотелось бы.
– Ответила я.
– Ты же помнишь, кто я? И да, то, что под маской родственная бастарду душа я понял в тот вечер, когда состоялся разговор о проклятии.
– Признался Лир.
– Но если бы я это озвучил, а нужно совсем идиотом быть, чтобы зная о родственной связи, не догадаться что у нас сам его высочество пожаловал, то ты бы никогда не согласилась. Мы и так тебя толпой уговаривали. А ведь речь шла о спасении тебя самой и Винарда, который вообще никакого отношения к делам принца не имел. И был такой же жертвой поступков принца как и ты. Ему-то проклятье вообще ни за что прилетело. А если бы я сказал? Сидели бы и гадали до последнего, коснётся тебя проклятие или нет. Но и это не всё. Помнишь пророчество о гибели мира? С последним ирлингом погибнет и наш мир Небес. Империя жестока и несправедлива, но другого мира у нас нет.
– Иии… - намекнула я, что было бы неплохо и продолжить.
– Я надеялся, что тяготы пути сблизят тебя с одним из братьев.
– Выдохнул он.
– Я хотел обмануть пророчество. А вместо этого... Вместо этого у тебя появились крылья, и ты можешь летать.
– И это такое чудо, чистый восторг!
– даже голова закружилась от воспоминаний.
– И как я могла бояться высоты?
– Ты перестала её бояться, потому что Винард показал тебе всю её невозможную красоту. Он просто осторожно, понемногу заменил страх восхищением.
– Напомнил мне Лир.