Покорная
Шрифт:
Как только Пэкстон раздел меня, он быстрыми шагами направился к комоду, снимая рубашку через голову. Я нахмурила брови, оценивая его телосложение. Джинсы низко сидели на бедрах. Серая полоска виднелась на его узкой талии, обнажая линию загара.
Если честно, я была даже немного разочарована. Я ожидала чего-то поинтереснее. Не знаю, чего именно, но явно не баночку смазки. Она мне даже не нужна была. Я уже достаточно мокрая.
– Ах, - застонала я, когда Пэкстон втирал смазку со своих пальцев мне в клитор. Запах мяты сначала достиг моего носа, и только затем между ног защипало. Срань Господня! Это была
Пэкстон остановился после моего стона. Очевидно, мне было запрещено даже стонать. Его пристальный взгляд и недвижимые пальцы убедили меня в этом. Подталкивать бедра навстречу его пальцам тоже нельзя. Он сделал то же самое, когда я попробовала. Нужно было лежать и терпеть, без единого движения. Без единого звука. Серьезно?
С давлением трех пальцев Пэкстона на мой клитор и зудом, вызванным содержимым баночки, я была готова взорваться. Двумя пальцами он раскрыл мои половые губы, наблюдая, как я таю от его прикосновений. У меня снова вырвался стон, глаза закатились, а спина выгнулась с ощущениями, будто я была на вершине. Совсем рядом. Готовая сорваться.
Я почувствовала одно содрогание. Одно. И все. Пэкстон остановился. Он опять проделал этот трюк - положил ладонь на пульсирующий бугорок, одним пальцем войдя в меня, и перестал двигаться. Замер, как и я. Я открыла один глаз, когда поняла, что это все. Это было мое наказание. Пэкстон превратил его в игру. Пытку.
– Ты такая мокрая, - выдохнул он, осматривая меня между ног. Несколько раз его палец вошел и вышел, но этого было недостаточно. Его большой палец касался входа в мою попку, но и этого было мало. Всего не хватало. Пэкстон не собирался давать мне желаемое.
Я наблюдала, как он одной рукой освобождал свою твердость из джинсов, скользя другой по моим складочкам. Размазывая секрет от переда к заду.
Воздух застрял в легких, когда я смотрела, как он дрочит, двигаясь у меня между ног. Он был аккуратен, пытаясь не касаться моих ран и не опираться на меня своим весом. Он встал на колени, скользя головкой члена вверх-вниз, заняв место его пальцев. Пэкстон стонал и громко дышал, а я ждала с нетерпением. Словно голодный зверь, я ждала, когда он войдет в меня.
Но этого не случилось.
Он передвинулся к моему рту.
– Высунь…
Я оборвала его приказ на полуслове, слизав первые капли спермы вперемешку с моей влагой. Затем я заглотила его до задней стенки горла, сося так сильно, как только могла. Не знаю даже, откуда взялся этот порыв. Просто я была так сильно возбуждена.
Пэкстон позволил сосать ему меньше минуты. Ему не нравилось отдавать мне контроль. Он ему был необходим. С мужским рыком он вышел из моего рта, его упругий член хлопнул меня по губам.
– Перестань, - приказал он шепотом. Мышцы шеи и плеч расслабленно упали на подушку, и я стала ждать его. Пэкстон вернулся к моим возбужденным гениталиям и принялся скользить верх-вниз по моим складочкам. Головка его ствола придвинулась к моему входу и надавила, подразнивая. Мои бедра дернулись к нему, приглашая внутрь. Нет. Умоляя его войти. Но он этого не сделал. Он вернулся к моему рту, ухудшая ситуацию. Она больше не была смешной. Вкус секса был эйфоричен, и я была близка к этому. Внезапно оргазм стал единственной
– Вот так, детка. Ммм, да, - простонал Пэкстон, просовывая член мне до стенки глотки. Он еще несколько раз передвигался от моей киски к моему рту, прежде чем я поняла, что он готов. Даже учитывая, что это был всего второй минет, который я помнила, я знала, что он готов. Его бедра двигались очень быстро, рельефная грудь покрылась потом, и он держал мою голову, чтобы я не отвернулась. Все это значило, что Пэкстон готов.
– О, черт, детка. Ммм, открой свой ротик для меня, - простонал он, дроча. В этот раз я не противилась. Я хотела его. Всего. Должно быть, виной тому была травма головы. Это было неправильно. Это должно быть мне противно. Но нет. Совершенно нет. Мне это нравилось. Первые брызги спермы разлились вокруг моих губ, остальное стекло по языку в горло. Дыхание Пэкстона замедлилось, пока он двигал членом внутрь и наружу, теряя силы с каждым толчком.
И вот так просто Пэкстон закончил со мной. Встал и пошел к комоду с ментоловым лосьоном, собираясь убрать его. Дерьмо.
Но прежде чем убрать его, он выпрыснул приличное количество жидкости себе на пальцы. Возвращаясь ко мне, он нес тот же пояс верности и горсть пыток.
Ох, черт, нет!
– Думаешь, меня это заботит? Думаешь, можешь сломать меня, не давая кончить? Это абсурд. Это ни капли не влияет на меня.
Пэкстон молчал. Усмехался, игнорируя мою тираду. Слова, которые необходимо было услышать больше мне, чем ему. Мои ноги раздвинулись, когда он втирал щипающее масло мне в клитор. Тот еще не совсем упокоился после прошлого раза. Я была на грани мольбы. Это было все, о чем я могла думать. Может у меня получится достичь достаточного трения о пояс для облегчения.
Не знаю, что произошло со мной. Я открылась ему, словно обезумевшее животное. Не хотела, чтобы он переставал касаться меня. Хотела, чтобы он поиграл со мной. Комната превратилась в некий мираж. Все стало иллюзией. Все, кроме моих эмоций и подвергаемой пыткам киски.
Пэкстон надел на меня похожее на памперс устройство и потянул цепочку, вставляя ее мне между ягодиц. Я застонала, почувствовав прикосновение прохладного металла к анусу, и снова качнулась навстречу ему.
– Тебя это не волнует, да?
– спросил он, фыркнув. Он коснулся меня еще несколько раз, скользя пальцами внутрь, уделяя особое внимание опухшему клитору и проводя большим пальцем по заднему входу, не забыв ни про одну чувственную часть моего тела. Наши взгляды встретились, пока он творил чудеса, вытягивая оргазм из моего тела.
Почти.
Черт подери!
Передняя часть приспособления была надета на свое место и закреплена. Оно не сильно плотно прилегало, и я была уверенна, что мои пальцы пролезут сверху. Пошло оно все, я сделаю это. Умру, но кончу. Сейчас же!
Пэкстон грубо поцеловал меня в губы, работая языком у меня во рту.
– Крепких снов, любовь моя.
Я подождала, пока дверь закроется, прежде чем предпринять попытку. Пальцы идеально проходили. Это не было проблемой. Но дурацкая штуковина была сделана с неким углублением, которое защищало от любых прикосновений к чему-то важному. Чему-то, что безумно пульсировало. В том числе и от меня.