Покойная жена бывшего мужа

Комарова Ирина Михайловна

– Неизвестная женщина, нож, милиция, скорая помощь. Кроме того, «они пришли» и просьба приехать. Я поняла только одно – у нашей клиентки крупные неприятности.

– Угу. Ничего, через двадцать минут будем на месте, разберемся. Ты пока шефу позвони.

Александр Сергеевич выслушал мой короткий доклад, помолчал немного, потом признался:

– Ничего не понимаю. Но вы туда уже едете?

– Гоша говорит, через двадцать минут будем у Перевозчиковой.

– Угу. Ладно, там на месте разберетесь.

Мужчины! Баринов говорит точно с той

же интонацией, что Гошка, и теми же словами. Разберетесь! Разберемся, конечно, куда мы денемся. Но интересно все-таки, что там у Перевозчиковой случилось? Елизавета Петровна женщина серьезная, к пустым истерикам не склонная, а сейчас она явно пребывает в состоянии истерического возбуждения – двух слов связать не может. По крайней мере, из того, что она мне наговорила, можно сделать вывод, что у нее дома незнакомая женщина с ножом… нет, нож нельзя вынимать. Откуда? Нож нельзя вынимать из раны, значит, получается, что кто-то зарезал неизвестную женщину дома у нашей клиентки. Бред полнейший!

Хорошо, допустим, это бред. Но про женщину и про нож тем не менее Елизавета Петровна говорила вполне отчетливо. И про скорую помощь с милицией, так что ножевое ранение, скорее всего, как любит выражаться мой напарник, «имеет место быть». А кстати, о напарнике – если Перевозчикова вызвала Сухарева, то не позднее чем через двадцать… нет, уже через десять минут мы с ним встретимся. То-то Гошке радость! А может, она сгоряча набрала 02 и к ней приехала дежурная группа? Сомнительно, конечно, что нам настолько повезет, но ведь надеяться я могу, правда?

Увы, то, что мои робкие надежды были абсолютно беспочвенны, я поняла еще в подъезде – на лестничной клетке, рядом с открытой дверью в квартиру, курили Паша и Андрей – ребята из группы Сухарева.

Паша молча кивнул нам, а Андрей обрадовался:

– А, друзья-конкуренты! Поздно приехали, клиентку вашу уже увезли.

– Куда увезли? – спросил Гоша. Напряженные отношения у него только с Евгением Васильевичем, с остальными он разговаривает совершенно нормально.

– В СИЗО, куда же еще? – охотно объяснил Андрей. – Второй труп на ней, как вы думаете? Тут и высокое положение не спасет – хоть ваша мадам Перевозчикова и шишка на ровном месте, но не ждать же, пока эта дщерь Петрова всех окружающих на тот свет отправит.

– А кого она убила? – деловито уточнила я.

– Некую Ларису Витальевну Леставину, сотрудницу того же самого банка, в котором работала первая жертва, Наталья Денисовна Перевозчикова.

– Ларису! – У меня перехватило дыхание.

– Ты ее знаешь? – Паша загасил сигарету и бросил ее в грязный керамический горшочек, стоящий на полу.

– Конечно, мы же были в банке. А вчера я ее с работы домой подвозила.

– Зачем?

– Поговорить хотела. – А что, скрывать мне нечего, все мои действия в рамках закона. – Она с Наташей Перевозчиковой несколько лет работала, хорошо ее знала. Кроме того, именно с ней Алла разговаривала по телефону, когда Наташа пришла. Можно сказать, Лариса – одно из действующих лиц в этой истории.

– Была действующее лицо, а стала бездействующее. – Андрей тоже бросил окурок в импровизированную пепельницу. Меня удивило то, что горшок был наполнен окурками почти на треть – когда только ребята успели? – Ладно, пошли, Евгений Васильевич вас в квартире ждет. – Он посмотрел на меня и объяснил: – Перевозчикова сказала, что позвонила тебе. Догадаться, что ты сразу примчишься, большого ума не надо. А поскольку речь об убийстве идет, Гоша тебя одну не отпустит. Вот и вся дедукция.

Андрей вошел первым, а Паша вежливо пропустил нас с Гошкой.

– Под ноги смотрите, – предупредил он, – у порога кровищи полно.

Я первая вошла в комнату, посмотрела на размазанную кровавую лужу на полу, перевела взгляд на Андрея и спросила:

– А где?..

– Леставина? – Он правильно понял мой не слишком внятный вопрос. – Скорая увезла, в больницу.

– Ты же говорил, труп. – Гошка остановился рядом со мной. – При чем тогда больница?

– Она дышала еще. Но с таким ранением… – Андрей махнул рукой. – Не сомневайтесь, ребята, на вашей Перевозчиковой второе убийство повисло. А я вам давно говорил: не умеете вы клиентов выбирать.

– Разве мы их выбираем? – Напарник мрачнел на глазах. – Это они нас выбирают, а уж мы, в меру сил…

Он присел на корточки и протянул руку к кровавому пятну. Мне показалось, что Гоша хочет дотронуться до него, но ладонь напарника замерла в нескольких миллиметрах над полом. Зачем ему это? Можно подумать, в его пальцы встроены какие-то сверхчувствительные датчики, которые в состоянии сделать анализ крови на расстоянии. А если бы и были, какой в этом смысл? Я имею в виду, какой смысл делать анализы? Мы и так знаем, что это кровь Ларисы.

Паша и Андрей тоже с интересом смотрели на Гошу.

– И что? – спросил Паша.

– Ничего. – Гошка встал и без всякой необходимости отряхнул руки. – Тела-то нет, что я вам могу сказать? И вообще, почему мы тут стоим, господа полицейские? Кажется, нам обещана аудиенция у вашего начальника.

Господа полицейские переглянулись, Паша неопределенно хмыкнул, а Андрей указал пальцем направо:

– Васильич на кухне, там и получишь аудиенцию. – А когда мы двинулись в сторону кухни, негромко добавил: – Паша, тебе не кажется, что у господина частного сыщика за последнее время испортился характер?

Я покосилась на напарника, и мое собственное настроение стремительно начало портиться. Меня ожидают довольно неприятные полчаса – трудно вести полноценную беседу, когда двое из трех участников не то что обращаться, смотреть друг на друга не желают.

Евгений Васильевич Сухарев стоял на кухне и смотрел в окно. Я поздоровалась, Гоша тоже пробурчал нечто невнятное, отдаленно напоминающее приветствие. Евгений Васильевич повернулся и посмотрел на меня.

– Здравствуйте, – скрипучим голосом ответил он и указал на пару стульев, стоящих у стены. – Присаживайтесь.