Покойники в доле
Шрифт:
– Он выкинул нас на скалы и показал корму, не потрудившись выдумать даже подобие какого-нибудь объяснения!
– А что ты хотел? – повторил Керби, переводя взгляд с предводителя на обозленную шайку; зрелище мрачных, недовольных собратьев по ремеслу ему не понравилось. – Думаешь, ему стоило оставить вас на борту?
– Законы «берегового братства» обязывают…
– Уймись, – поморщился Керби, – ни один закон не обязывает искать лишние неприятности на свою шею. Оставь он вашу банду на борту, так, пожалуй, сам, в одно прекрасное утро очнулся бы за бортом с хорошим свинцовым шариком в голове или в брюхе. Скажешь, не так?
– По крайней мере, он мог бы не забирать наше оружие, – рявкнул Джонс, который без своего арсенала чувствовал себя голым и одураченным.
– На его месте я бы забрал… – задумчиво проговорил Керби. –
– Что ты хочешь сказать? – переспросил Джонс. Ярость его мгновенно стихла, уступив место другому, куда более сильному чувству.
– Тц, тц… – прищелкнул языком Керби Клейн, обводя лагуну повеселевшим взглядом. – На этом острове чертовски трудно умереть от голода, но чертовски легко умереть от любопытства. Особенно парню без оружия.
У Рика не было глаз на затылке, но что-то вроде шестого чувства, безошибочного инстинкта, присущего травленому зверю, заставило его перевернуться в воде и несколько секунд вглядываться в густые заросли на берегу, прижимаясь к скользкому, отполированному прибоем осколку рифа. Ничего он там не увидел, но чувство опасности не оставляло. Рик несколько раз глубоко вздохнул и ушел под воду.
Ричмонда в лагере не было. Видимо, действительно утонул, не успев или не пожелав (с него бы сталось) покинуть тонущего «Морского коня». Не обнаружил Рик и Ирис Нортон. А больше искать было негде. Расколотый остов корабля лучше всяких слов говорил о том, как ужасен был шторм, застигший «Стейка» у Золотого острова и забравший в пучину две трети команды. Смешно было надеяться, что женщине повезет там, где гибли сильные и отчаянные «береговые братья». Однако он надеялся, и по тому, как на мгновение сдавило сердце, он понял, как сильно надеялся встретить ее здесь. Рик попытался вспомнить Ирис такой, какой он видел ее в последний раз, на борту «Фортуны» у берегов Санта-Катарины. И не смог. Черты лица расплывались, лишь серые упрямые глаза помнились отчетливо. Образ этой, почти чужой девушки сливался в воображении с другим, любимым и тоже навсегда потерянным. Белое платье. Белый саван. Светлые, летящие по ветру волосы. И неизбывная печаль, которую не смогла стереть с лица даже смерть. А Ричмонд утонул, избежав его мести за нее, за Эдит. И лишил его возможности исполнить давнее обещание… Третье по счету, которое он ей дал. Такое количество неотданных долгов было несколько слишком для человека чести, которым его тут считали.
Рик почувствовал, что его душит ненависть, мешая плыть, перехватывая дыхание и застилая глаза. Он выбрался на камни, глубоко дыша и отплевываясь, и краем глаза уловил темный силуэт на дрожащей в душном мареве линии горизонта. Рик вытянулся на камне, пытаясь разглядеть корабль.
Он подходил быстро, забирая устойчивый норд-вест всеми парусами. С каждой минутой вырастая, обрисовываясь приземистым и бочковатым силуэтом, характерным для небольшой торговой бригантины. Рик прикинул курс, которым шло неведомое судно, и не поверил. Капитан держал прямо в ту самую бухту «Челюсти», куда из-за коварного подводного рифа попасть было совершенно невозможно (об этом знали все, кто плавал на этих широтах). И где сейчас покачивалась на волне его красавица – «Фортуна». Рик торопливо выбрался на берег, соображая, как скоро он сможет попасть в бухту и успеет ли опередить неизвестную бригантину. На полпути он сообразил, что торопится совершенно напрасно. Если капитан молодой необстрелянный щенок, которого толкает на подвиги юный задор и самоуверенность, он посадит свое судно на риф раньше, чем увидит «Фортуну». А если это опытный капитан, он обогнет челюсти Золотого острова и тем более не заметит «бронзовый» бриг, надежно скрытый нависающими скалами. Однако, осознав этот факт, Рик, вместо того, чтобы остановиться и передохнуть, рванулся вперед изо всех сил.
Солнце медленно и величаво садилось на западе, поджигая облака, когда бригантина «Воскресение Христово» с командой из тридцати человек и двумя пассажирами оказалась у входа в бухту «Челюсти» и, обрасопив паруса, замедлила ход. Риф, действительно, напоминал гигантскую челюсть неведомого чудовища. Острые, хищные разломы могли смутить кого угодно. Но бригантина уверенно вошла в пролив, и даже быстро сгустившиеся сумерки не смогли скрыть от острых глаз Рика, что…
Рулевой
Рик негромко, одобрительно рассмеялся. Тревога его рассеялась. У каждого рулевого свой почерк, и какой бы корабль он не вел: старую шхуну, величественный фрегат, маневренный бриг или эту пузатую калошу – не узнать руку мастера невозможно. Так легко и красиво пройти сложнейший фарватер мог лишь тот, кто делал это десятки раз. Так мог бы пройти его он сам. Или тот, кого он этому научил. Молодой испанский моряк Карлос Диас.
Согласно неписаным правилам, принятым в здешних водах, первый визит нанести должны были они. И, по возможности, немедленно. Мысленно Ирис вознесла хвалу Этикету, который избавлял ее от колебаний. Шлюпка отошла, когда уже порядком стемнело. Синхронно сгибались-разгибались спины гребцов, и вода, мерцающая в ярком свете взошедшей луны, стекала с весел, как жидкое серебро. Высокая корма «Фортуны» постепенно вырастала, заслоняя собой низкое, бархатное небо. Следуя тем же весьма своеобразным правилам вежливости, Карлос де Кастильяно поднялся по трапу первым и, лишь убедившись, что все в порядке, сделал знак Ирис подниматься следом.
Она ступила на палубу, с удивлением чувствуя слабость в ногах и сухость в горле. Странная, несвойственная ей скованность овладела девушкой, и она едва ответила на приветственный возглас вахтенного. Во все глаза смотрела Ирис Нортон на невысокого человека в накинутом на плечи темном камзоле, чьи светлые волосы были зачесаны назад, а зеленые, невозмутимые и спокойные (как она помнила) глаза вперились в нее в безмерном удивлении, граничившем с суеверным страхом. Карлос де Кастильяно ободряюще тронул Ирис за плечо и шагнул вперед, приветствуя прославленного английского флибустьера как старшего по званию, но с изрядной долей дружеской фамильярности. Рик тряхнул головой, прогоняя наваждение, тепло обнял ученика и друга и, наконец, перевел взгляд на Ирис Нортон, похоже, вросшую в палубный настил и позабывшую все светские реверансы. Они встретились глазами… и уже можно было ничего не говорить, просто улыбнуться, взять в ладони узкие плечи и прижать к себе, отогревая, возмещая ей долгие недели страха, тоски и одиночества. Если бы он умел читать в этих серых глазах, которые от неполных своих двадцати лет не обучены были женскому кокетству и ничего не умели скрыть. Но он не смог прочесть этот взгляд. Карибское море – не то место, где часто встречаются такие чистые и искренние женские глаза. И где можно научиться в них разбираться. Он лишь заметил, что она кого-то ищет взглядом, и спросил об этом.
– А где Дэнни? Дэнни Расвен? – ее голос прозвучал почти спокойно.
Возможно, виной был душный день или холодный вечер. А может быть, предыдущая ночь, которую он провел без сна. Простой, совершенно естественный и вполне светский вопрос кольнул в сердце, как игла. И следом, в кильватере, пришло раздражение на эту воскресшую покойницу, которую он почти оплакивал. И которая, как видно, нисколько не нуждалась ни в его защите, ни в его заботах.
– Дэнни повел на Тортугу корабли с… – он взглянул на Карлоса.
– С испанским золотом, – невозмутимо закончил тот. – Люцифер, мы же не страусы. Если я встречу вас на испанской земле, то, скорее всего, повешу. А здесь можете не стесняться.
Ирис похолодела… Но Джеймс Рик лишь рассмеялся, не отводя язвительного взгляда.
– Жаль, что судьба была так жестока к моему штурману. Уверен, эта встреча была бы для него дороже всего золота Нового Света, добытого здесь со времен Колумба. Однако пройдемте в каюту, ужин уже ждет.
Выбитая из колеи странным тоном и словами Рика Ирис спросила на ходу:
– Действительно?
– Понятия не имею, – легко отозвался Рик, открывая дверь и пропуская их внутрь, где уже ждал их накрытый стол. – Я не вникаю в сердечные тайны Дэнни. Мне показалось, что это прозвучит вежливо.
– Да? – холодно отозвалась девушка и посмотрела на капитана долгим спокойным взглядом.
Волнение исчезло вслед рухнувшей надежде. Что это была за надежда, в чем она заключалась, Ирис не сказала бы и сама. С тем меньшим сожалением она раздавила ее осколки, отдавая дань знаменитой гордости Нортонов.