Покровитель для оторвы
Шрифт:
Куда подевалась моя хваленая собранность?
С этим мужчиной она вылетает в трубу, стоит ему посмотреть на меня.
Его язык настойчиво врывается внутрь, сметая слабое сопротивление, сильные руки шарят по моему телу, поднимая мятую футболку…
Словно удар тока по напряженным нервам бьет щелчок дверного замка.
В конце коридора, в прихожей вспыхивает яркий свет.
Следом раздается громкий цокот высоких каблуков Нелли Эдуардовны и звон цепочечного ремешка ее дорогой
Мне хватает всего секунды, чтобы прийти в себя, выскользнуть из капкана мужских рук и почти бесшумно унестись обратно в свою комнату.
Едва межкомнатная дверь захлопывается за моей спиной, как я прижимаюсь к ней спиной и соскальзываю на пол.
Сердце бешено стучит почти у самого горла. Кровь пульсирует в висках.
Громко всхлипываю. Рыдания душат меня.
Напряжение меня не отпускает. И я, спрятав лицо между приведенных к груди коленей, рыдаю навзрыд.
Плачу и сама не уверена, почему.
Потому что Дима мог меня узнать, вспомнить ту нашу ночь? Тогда все пропало!
Или потому что он не узнал, а тянет его к «Кате»? От этого предположения снова что-то больно сжимается в груди.
Словно это… РЕВНОСТЬ!
Ревность?
Я ревную Диму к самой себе!
Но если я его ревную, значит я влю…
Нет! Не может быть!
Я не знаю! И не знаю, что мне дальше делать.
Не знаю как, но я отрубаюсь прямо на ковре у двери.
А утром просыпаюсь уже у себя в кровати.
Как это?
Распахиваю глаза и долго смотрю в потолок. Вдыхаю и улавливаю волнующий аромат, его аромат. Он остался на моей коже. Приподнимаюсь на локтях и оглядываю комнату. Ничего не изменилось, следов пребывания мужчины нет. Я одета в старую футболку и шорты.
Только собираюсь расслабиться и откинуться назад, как замечаю смятую подушку рядом.
Осторожно опускаюсь на нее и вдыхаю терпкий знакомый аромат.
Он был здесь. Ночью. Рядом со мной.
Перенес меня на кровать и остался сторожить мой сон.
Сердце заходится в груди.
Я ничего не понимаю… Ничего…
Подскакиваю от громкого стука в дверь.
— Екатерина, вас ждут на завтрак, — пищит с той стороны одна из горничных.
— Да… хорошо, — отвечаю ей и несусь в ванную.
Только взбучки от «бабули» мне не хватает.
Десять минут и я уже со всех ног несусь в столовую, натянув какой-то узкий и неудобный костюм от какого-то французского мужика.
Сам бы он походил по дому в свое барахле!
У двери столовой резко останавливаюсь, откидываю еще влажные волосы за спину и стараюсь успокоить дыхание.
— Заходи, Екатерина! — раздается из столовой властный голос моей «бабули».
Толкаю дверь и захожу.
— Когда ты уже перестанешь носиться по
Затаив дыхание и стараясь не выдать себя, с тревогой обвожу взглядом просторную комнату.
Нелли Эдуардовна в великолепном светлом брючном костюме сидит во главе стола. Служанка подает ей тарелку, полную какой-то зелени и овощей.
Больше в столовой никого нет. Его нет.
— Сегодня вы с Димой нарушили все мыслимые и немыслимые правила, — отчитывает она меня.
А я вся сжимаюсь внутри. Да, мы с Димой уж точно нарушили… сотворили такое… но это было тогда, полгода назад. Вчера ничего не было.
Но то, что Дима сказал… Он явно был не в себе…
Неужели он ей все рассказал?
— Проспать завтрак! Да так, что мне пришлось вас будить! — она прерывает свою тираду и пытливо смотрит на меня. — Вы опять вчера поругались?
Ее ледяные голубые глаза видят меня насквозь. Удивительно, как она еще не прочитала во мне, что я самозванка?
— Ну можно и так сказать… — пытаюсь соскочить с темы.
— Не хочу знать, что это было, — она осторожно касается указательными пальцами висков. — Пообещай мне больше так не делать!
— Обещаю, — отвечаю с готовностью. Потому что любовь к Диме в мои планы не входит. Я и так уже слишком загостилась. Надо как-то поскорее линять!
Ход моих мыслей прерывает стук в дверь столовой. Дима?
— Да, — повелительно звучит голос «бабули».
В приоткрывшуюся дверь проскальзывает бледная горничная и семенит к хозяйке.
Ее руки дрожат, сжимая белоснежный конверт.
— Вот, — протягивает она и отходит на шаг назад, словно опасаясь удара.
— Что это? — идеальные брови «бабули» ползут вверх.
— Послание, — лепечет девушка.
В ответ она получает настолько надменный и уничтожающий взгляд, что снова пятится.
Нелли Эдуардовна быстро вскрывает конверт и достает сложенный вдвое лист.
Осторожно наблюдаю, как по строчкам скользит ее взгляд, как меняется выражение ее лица. Удивление сменяется гневом, а после отчаяньем.
— Он что? — восклицает она в середине письма.
— Ну и дурак, — такими словами она заканчивает чтение письма. Резко его сворачивает и запихивает в карман брюк.
Скрежет деревянных ножек по дорогой итальянской плитке, стук каблуков и вот в столовой я остаюсь одна.
Что же такого написал в своей записке Дима, что «бабуля» даже на меня забыла посмотреть?
Глава 15
Я совсем не уверена в том, что было в той записке.
Но несомненно одно. Дима уехал!