Покровитель
Шрифт:
– Когда я получаю хорошие новости – о своей карьере, я имею в виду, – первое, о чем я всегда думаю, это о том, как бы счастлива была Рути за меня. Ну, а как ты, Шан? Ты смирилась?
– Я плачу по ночам.
– Сейчас это нормально. Но через год это уже не будет нормально.
– Я лежу ночью в кровати и прислушиваюсь к ударам своего сердца, этот звук кажется таким одиноким. Спасибо Богу за Криса. Он дал мне цель. И за тебя. У меня есть ты и Крис, и мы как семья, разве не так?
– Мы настоящая семья. Ты и я – сестры. Лаура улыбнулась, протянула руку и потрепала волосы Тельмы.
– Но, – сказала Тельма, – хоть мы и сестры, не думай, что я буду давать тебе взаймы свою одежду.
ГЛАВА 4
В коридорах и сквозь открытые двери институтских кабинетов и лабораторий Стефан видел своих работающих сотрудников, но никто не проявлял к нему интереса. Он поднялся на лифте на третий этаж, где столкнулся с доктором Владиславом Янушкой, который был долгое время протеже доктора Владимира Пенловски и который был вторым главным руководителем проекта путешествий во времени, что изначально назывался проектом «Коса», но уже несколько месяцев носил закодированное название «Дорога Молнии».
Янушке было сорок лет, он был на десять лет моложе своего наставника, но выглядел старше бодрого энергичного Пенловски. Низкорослый, толстый и лысый, с прыщавым лицом, с двумя золотыми передними зубами и в толстых очках, которые делали его глаза размером с яйцо. Янушка мог бы вполне стать клоуном. Но его значительный вес в обществе и рвение к работе делали его менее комичным: к тому же он был одним из самых скандальных людей, привлеченных к работе над Дорогой Молнии.
– Стефан, дорогой Стефан, – сказал Янушка.– Я давно собирался поблагодарить тебя за то своевременное предложение о дополнительном генераторе для машины времени. Твоя дальновидность спасла проект. Если бы мы до сих пор питались только от общей сети… машина уже взорвалась бы раз десять, и мы отстали б от графика.
Вернувшись в институт в ожиДанни ареста, Стефан был озадачен тем, что его предательство осталось незамеченным, и еще более поражен этой благодарностью. Он предложил подключить к машине времени второй независимый генератор не потому, что хотел успешного продвижения проекта, а потому, что не хотел, чтобы его путешествия к Лауре были прерваны неожиданным отключением общей сети.
– Еще год назад я не мог предположить, что мы придем к такой ситуации, когда нельзя будет доверять муниципальным властям, – сказал Янушка, печально качая головой.– Они нам все больше мешают.
– Да, это темные времена, – сказал Стефан, имея в виду совсем не то, о чем говорил Янушка.
– Но мы победим, – вдохновенно сказал Янушка. В его глазах появилось то безумное выражение, которое Стефан знал слишком хорошо.
– Мы закончим Дорогу Молнии и победим.
Он хлопнул Стефана по плечу и пошел по коридору.
Когда ученый подошел к лифту, Стефан сказал:
– Доктор Янушка?
Толстяк обернулся и посмотрел на него.
– Да?
– Вы видели сегодня Кокошку?
– Сегодня? Нет.
– Он должен быть здесь?
– Думаю, да. Он работает дольше всех, ты знаешь. Он трудолюбивый человек. Если бы у нас было больше таких как Кокошка, мы бы давно победили. Ты хочешь с ним поговорить? Если я встречу его, мне послать его к тебе? – Нет, нет, – сказал Стефан.– Ничего важного. Мне бы не хотелось отрывать его от работы. Я увижу его рано или поздно.
Янушка нажал кнопку лифта, а Стефан вошел в свой кабинет и закрыл за собой дверь.
Он подошел к одному из шкафов, который он чуть передвинул в сторону, чтобы закрыть часть отверстия вентиляционной шахты.
В узком пространстве за шкафом был виден пучок медных проводов, выходящих в отверстие шахты. Провода были присоединены к обыкновенному цифровому таймеру, который был подключен в настенную розетку позади шкафа. Ничто не было отключено. Он мог протянуть руку за шкаф, установить таймер от одной минуты до пяти, и через это время институт был бы взорван.
«Какая чертовщина здесь происходит?» – удивился он.
Он сел ненадолго за свой стол и посмотрел на небо, которое можно было видеть через два окна его кабинета; по небу плыли косматые облака.
Наконец он вышел из кабинета, направился к северной лестнице и быстро поднялся на чердак. Дверь открылась с коротким скрипом. Он включил свет и стал как можно тише пробираться по деревянному настилу. Он проверил три заряда взрывчатки, которые спрятал на чердаке две ночи назад. Взрывчатки были на месте.
Не было необходимости проверять заряды на первом этаже. Он вернулся в свой кабинет.
Очевидно, никто не знал ни о его намерении взорвать институт, ни о его попытках спасти жизнь Лауре от целого ряда опасностей. Никто, кроме Кокошки. Кокошка только знал об атом, иначе бы он не появился на горной дороге с «узи».
Но почему Кокошка никому не рассказал?
Кокошка был офицером секретной полиции штата и настоящим фанатиком, послушным и ревностным слугой правительства, который лично отвечал за безопасность Дороги Молнии. Узнав о предателе в институте, Кокошка должен был без колебаний позвонить своим людям, окружить институт, поставить охрану и задерживать каждого.
Конечно, он не должен был позволить Стефану спасти Лауру на этой горной дороге, поэтому он отправился вслед за ним с намерением убить их всех. Но по одной причине он мог бы не убивать Стефана – чтобы узнать, есть ли в институте еще заговорщики.
Кокошка узнал о вмешательстве Стефана в жизнь этой женщины. Но, вероятно, он не обнаружил взрывчатки в институте, иначе несомненно обезвредил бы ее. По каким-то своим причинам он действовал не как полицейский, а как частное лицо. Этим утром он последовал за Стефаном в январь 1988 года, чего Стефан не мог понять.
В этом не было смысла. Тем более после того, что случилось.
Чего добивался Кокошка?
Возможно, он никогда не узнает этого.
Теперь Кокошка остался мертвым в 1988 году, и скоро кто-нибудь в институте поймет, что он исчез.