Пол Гетти. Мучительные миллионы

Пирсон Джон

Тем временем его дети продолжали взрослеть и забывать своего отца. Друзья Гейл часто говорили, что Эйлин очень похожа на Пола как внешне, так и по своему сумасбродному характеру. Она была необычайно умна и очаровательна. У нее были огромные карие глаза, и всем своим обликом она походила на лесную фею из сказки, а Гейл ее называла «моя ирландская фея».

Однако в душе Эйлин с детства была бунтаркой, и это не смогло не проявиться в более зрелые годы. Оставив университет Южной Калифорнии, девушка пошла по стопам бунтующих юных американок семидесятых. Сначала увлеклась живописью, затем стала активной участницей акций протеста против войны во Вьетнаме и, наконец, дошла до того, что увлеклась марихуаной и кокаином. Свой протест против социального строя США она выражала с помощью

красочных коллажей. На одном из них была огромная фотография чека на тысячу долларов, на которой был написан лозунг: «Долой капитализм». Нельзя не признать, что подобная мысль в головке внучки миллиардера была весьма оригинальной и неожиданной. Некоторое время она была любовницей джазового пианиста, а затем сменила его на голливудского кинопродюсера. Эйлин старалась не думать о том, что однажды она унаследует миллионы, и со стороны могло показаться, что эта перспектива ее ужасала. Вполне возможно, что так оно и было.

Ее сестра Ариадна была более консервативной, хотя в семье из-за неуравновешенного характера и непредсказуемых поступков ее всегда считали сорванцом. После окончания Беннингтонского колледжа в Вермонте Ариадна всерьез занялась фотографией. Больше всего ее привлекали пейзажи и архитектурные памятники. На этом поприще она добилась определенных успехов и даже заключила контракт с одним из нью-йоркских дилеров на продажу своих работ.

Единственным из детей Пола и Гейл, кто не желал покидать Англию, был Марк. Он, как и его отец, полюбил эту страну, и калифорнийские прелести его не привлекали. Он говорил на прекрасном английском и был исключительно вежлив и изящен. Многие в Лондоне принимали его за англичанина. Однако его итальянский был ничем не хуже, и, родившись в Риме, он по-прежнему считал своей родиной солнечную Италию. Марк был намного моложе Пола и Эйлин, и поэтому развод родителей и все, что последовало за этим, его не коснулось. В отличие от Пола, Марк выглядел старше своих лет и был более рассудительным, чем его брат. Поэтому он решил занять место главы семьи и постараться облегчить жизнь матери. Он всегда был ласковым и отзывчивым, что для семейства Гетти было большой редкостью.

Марк был не единственным, кто скучал по Италии. После похищения и безрадостных дней, проведенных в Лондоне, Гейл и дети с радостью ринулись через океан — подальше от своих бед и огорчений. Но теперь Гейл начала тосковать по Европе, по прекрасному древнему Риму и больше всего по маленькой тихой деревушке Оргиа в Тоскане, где одиноко стоял их уютный летний домик, который они благоразумно решили не продавать. Теперь за домом и садом ухаживал старый садовник Ремо. Временами он бывал очень ворчлив, но дети его очень любили и всегда привозили ему из Рима подарки.

В начале 1980 года Гейл не выдержала и вместе с Марком и Ариадной отправилась в Европу. Им не терпелось снова увидеть свой летний домик, и поэтому в Риме они не задерживались, а наняв автомобиль, отправились из аэропорта в Оргию. Там их встретила печальная весть. Незадолго до Рождества умер старый Ремо. Перед этим он долго хворал, и их дом и сад были в ужасном запустении.

Дом обветшал и выглядел довольно непривлекательно, но они все равно были счастливы. В этом месте прошли самые светлые дни их жизни, и здесь они всегда ощущали себя свободными от забот и тревог. В этих краях, среди милых открытых людей, с утра до ночи трудившихся на своих виноградниках, они ощущали себя в безопасности и на время забывали об удушливой атмосфере полного соблазнов и опасностей Рима. Расставаться с этим местом навсегда им ужасно не хотелось, и Гейл, испытывая то же, что и дети, приняла решение отремонтировать дом и каждое лето приезжать сюда на отдых.

Вернувшись в Лос-Анджелес, они узнали, что Эйлин подыскала себе жениха. Устав от страстного кинопродюсера, она познакомилась с сыном Элизабет Тейлор — Майклом Уилдингом-младшим. Встречаясь с ним, она положила глаз на его младшего брата Кристофера. Вскоре они полюбили друг друга и встречались почти два года, а теперь решили пожениться. Кристофер был удивительно нежным и милым, но выйти за него замуж оказалось не так просто.

С самого

начала стало ясно, что свадьба сына известной голливудской кинозвезды и внучки миллиардера Гетти является событием неординарным. Оно должно строго соответствовать голливудскому протоколу со сценарием не менее сложным, чем используемый при свадьбе членов королевской семьи. Из-за всего этого возникло множество проблем. Кристофер был очень привязан к своему бывшему отчиму — Ричарду Бартону и настаивал на его присутствии на брачной церемонии. Того же мнения придерживалась и его мать, которая теперь была женой сенатора Джона Уорнера.

Однако расписание съемок двух знаменитых кинозвезд делало их совместное появление на свадьбе Кристофера невозможным. Не менее сложной оказалась и проблема собрать семейство Гетти, а особенно — заставить приехать отца невесты.

Все эти условности казались непреодолимыми, и Гейл предложила жениху и его матери устроить обычный вечер с объявлением о помолвке, после которого Кристофер с Эйлин «сбегут» и обвенчаются позже, когда и где — пусть решают сами.

Элизабет с сыном согласились, и 17 марта Гейл устроила в своем доме торжественный прием, на котором юная пара объявила о своей помолвке. На этом «скромном» торжестве присутствовало всего лишь сто пятьдесят гостей.

Божественная Элизабет Тейлор явилась в сиянии своих жемчугов, а Эйлин нарядилась как невеста и украсила свои волосы орхидеями. На ее нежной ручке красовалось обручальное кольцо из нефрита, усеянное бриллиантами.

Со стороны Гетти присутствовали Пол, Марк и Ариадна, а Голливуд представляли Сисси Спейсек, Дадли Мур и Родди Мак-Доуэлл. Самого себя представлял лишь немного запоздавший Тимоти Лири, которого, как позже выяснилось, никто не приглашал. К концу вечера, который Эйлин остроумно назвала «прелюдией к свадьбе», обрученные неожиданно «сбежали» и вскоре тайно обвенчались в маленькой часовенке на Сансет-стрип.

Этим же летом Марк неожиданно отправился в Рим, где познакомился с Домитиллой Хардинг. Ей было всего двадцать лет, и лицом она напоминала Сикстинскую мадонну. Домитилла была дочерью американского бизнесмена и знатной итальянки. Ее отец был родом из Бостона, а мать — Лавиния Ланте делла Ровере — принадлежала к одной из древнейших римских семей. Дядюшка Домитиллы Ладислао Одескальги был тем самым графом, который продал когда-то Полу Гетти-старшему виллу Поста Веччиа. У семейства Ланте делла Ровере был один из самых шикарных особняков в Италии — знаменитая вилла Ланте в Баньяйе, неподалеку от Витербо. В этом доме, напоминавшем дворец, жили несколько поколений семей, однако в 50-х годах бабушка Домитиллы его продала.

К концу лета Марк был вынужден вернуться в Англию, чтобы начать изучать в Оксфорде философию, политологию и экономику. Его зачислили в колледж святой Екатерины, где когда-то пытался получить образование его знаменитый дед. Марк очень скучал по Домитилле и, похоже, долго задерживаться в Англии не собирался.

По мере того как дети Гейл взрослели и обзаводились семьями, начала налаживаться и жизнь Пола. В начале 80-х годов, через шесть лет после похищения, он все еще продолжал колоться и пить. В периоды ломки или похмелья он становился совершенно невыносимым и бросался на всех подряд. Как ни странно, но Мартина с ним не развелась и иногда, хотя и крайне редко, навещала Пола. Тот же был менее сентиментальным и подыскал себе новую невесту — шикарную итальянку из богатой итальянской семьи. Ее звали Эммануэла Стукки-Принетти.

Это знакомство подействовало на него благотворно. Он наконец решил заняться делом, и именно тем, о чем давно мечтал, — кинобизнесом. С 1978 года он начал работать в качестве ассистента известного кинорежиссера Джона Шлезингера, а затем ему предложил роль один из старых приятелей Мартины режиссер-авангардист Вим Вендерс.

Первые фильмы Вендерса с их сложными сценариями, затрагивающими тему человеческого отчуждения и тяги к перемене мест, были удивительно созвучны взглядам Пола. Он легко отождествлял себя с героями Вендерса и прекрасно исполнял эпизодические роли. Заметив это, Вендерс предложил ему главную роль в фильме «Положение вещей». Это произошло в 1981 году.