Пол Маккартни. Биография

Норман Филип

Зачисление в Инни стало не единственным триумфом юного Пола. В числе других 60 ливерпульских детей он выиграл конкурс на лучшее сочинение о коронации, призы за которые торжественно вручались в Пиктон-холле. Позже он вспоминал, как, услышав, что его зовут подняться на сцену, затрясся от страха – в будущем нечастая для него реакция в аналогичных обстоятельствах.

Уместившееся на одну страничку сочинение “Пола Маккартни, возраст 10 лет и 10 месяцев” – образцово аккуратное, с почти идеальным правописанием и пунктуацией – уже тогда давало представление о способности автора к повествованию в рамках ограниченного объема:

В день коронации Вильгельма Завоевателя безрассудный саксонский народ собрался у Вестминстерского аббатства, чтобы чествовать своего короля-нормандца, когда он пойдет

среди них. Подумав, что это оскорбление, нормандцы бросились на саксов и почти всех убили. Но на коронации нашей прекрасной молодой королевы Елизаветы II не будет ни беспорядков, ни убийств, потому что в современности короли правят не силой, а милостью. У Букингемского дворца соберется больше народа, чем при всех других коронациях, и путь процессии к аббатству тоже будет длинней. Приготовления идут по всему миру, даже в Австралии люди готовятся отправиться в долгое путешествие в Англию. В Лондоне детям сделают подарок на коронацию и выделят им бесплатные места по пути процессии. Но лондонские дети не единственные счастливчики, потому что молодежь в остальных частях Великобритании получит в подарок фарфоровые кружки с выгравированным портретом королевы. Для всех туристов, которые приезжают посмотреть на это чудесное зрелище, готовятся сувениры, и один из них – это коронационная чаша любви, на передней стороне которой должна быть изображена королева Елизавета II, а на тыльной стороне – королева Елизавета I. Еще один сувенир – кубок, который изготавливается в Эдинбурге; он имеет пузырь в своей ножке, а в стекле выгравированы изящные буквы ER. Новое в том, что в этот раз мастера-ювелиры снимут с короны алмазы, рубины, изумруды и сапфиры, отполируют их и поставят на место. Однако после всех этих хлопот многие, как и я, решат: дело того стоило.

Этот “портрет королевы” вновь всплывет в другом удостоенном всяких похвал сочинении четырнадцать лет спустя. А весь рассказ вполне можно было бы перефразировать одним предложением: “Ее величество – очень милая девушка” [10] .

Глава 3

“Я научился прятаться в раковину”

Мужская средняя школа “Ливерпульский институт” располагалась в неоклассическом здании в самом центре ливерпульского георгианского квартала, некогда зажиточного и по-прежнему изысканного. Она была основана в 1837 году в качестве образовательного “института” для взрослых, который позже разделился на школу для мальчиков и Ливерпульский колледж искусств. Эти два учреждения занимали один Г-образный блок, но работали независимо друг от друга и имели отдельные входы: у Инни на Маунт-стрит, с мини-версией парфеноновской колоннады, у художественного колледжа – за углом на Хоуп-стрит.

10

Слова из песни “Her Majesty”.

В лучших традициях викторианских гимназий образование здесь давали бесплатное, однако с тем же благородным налетом, что и в частных школах вроде Итона или Харроу. Здесь имелась форма: черные пиджаки, а также галстуки и кепки в зелено-черную полоску; здешние педагоги назывались “магистрами”, носили черные академические мантии и имели право исполнять ритуал публичного наказания в виде порки тростью. Пафос общественного служения выражался латинским девизом, который для двух выпускников окажется на удивление пророческим: “Non nobis solum sed toti mundo natior” – “Не только для самих себя мы рождены, но для всего мира”.

За многие десятилетия существования школа выпустила в свет впечатляющую плеяду политиков, промышленников и ученых, главным из которых был нобелевский лауреат по физике Чарльз Гловер Баркла. Другим выпускником был Артур Эски, один из многих профессиональных комиков-ливерпульцев, снискавших всеанглийскую славу. Какой-то период своего пребывания в школе Пол сидел за той же самой деревянной скошенной партой, что и Эски сорока годами ранее.

Вновь поступившие в Инни проводили год в “низшей школе”, после чего распределялись по потокам в соответствии с их учебными дарованиями. Основой программы потока А

были латынь и / или греческий, потока B – современные языки. Хотя Пол был достаточно способным и мог учиться в любом из них, он попал в последний. Одним из его первых школьных друзей стал ученик того же потока B по имени Иэн Джеймс, живший на Элсвик-стрит в Дингле, бедном квартале Южного Ливерпуля. Поскольку за парты рассаживали в алфавитном порядке, двое сидели рядом друг с другом на одних и тех же уроках, только Иэн ходил на французский, а Пол – на немецкий. Оба изучали испанский у преподавательницы по имени мисс Инкли, чей плотный макияж в пылком воображении класса скрывал шрамы, приобретенные на секретной службе во время войны. Она же научила их незамысловатой испанской песенке про трех кроликов на дереве, “Tres conejos en un 'arbol”, которую Пол запомнит навсегда.

Иэн Джеймс вспоминает его как мальчика, который выделялся и привлекал к себе внимание, при этом отнюдь не только сверстников-первогодков. “Он превосходно умел подражать, – говорит Джеймс. – Тогда мы только начали слушать Goon Show («Шоу тупиц») по радио, и Пол мог изобразить оттуда любой голос, и Экклза, и Блюботтла, кого угодно. Бывало, по утрам смотришь – он на игровой площадке в окружении небольшой кучки, разыгрывает программу, которую слышал вечером. Уже тогда он был артист”.

В школе клички даются либо издевательски и презрительно, либо из уважения и симпатии. Прозвище Пола – Мака (не с привычными позже двумя “к”, а с одной) – определенно относилось ко второй категории, правда, через год ему пришлось делить его с братом Майклом.

При всем этом и несмотря на продемонстрированные в начальной школе задатки, в Инни он ничем особенно не блистал. Никакие уроки не были для него проблемой, и он мог бы легко быть первым или почти первым по любому предмету. Проблема, спрятанная за невинным выражением лица, за неизменной вежливостью и бесконфликтностью, заключалась в другом: он ненавидел, когда им командуют.

Успеваемость Пола не оправдывала ожиданий даже по двум его самым сильным предметам. Иэн Джеймс, который посещал с ним одни и те же уроки английского, не замечал никаких признаков старательности и энтузиазма, так хорошо заметных в его сочинении о коронации. “Наш учитель по английскому, мистер Джонс, имел те же инициалы, что и у королевы на коронационных кружках, E. R. [Elizabeth Regina]. Поэтому мы называли его Лиззи. В школе каждому давали определенное количество баллов за хорошее поведение, которые потом отнимались за разные проступки. Мы с Полом так много болтали в классе у Лиззи, что под конец у нас обоих баллов почти не оставалось”.

Учеба в Инни ничем особенным не способствовала и развитию его таланта к рисованию, проявившегося еще в детском саду, и вообще его искреннего интереса к изобразительным искусствам. Приз за сочинение о коронации включал талон на книги, и Пол потратил его, чтобы купить вполне взрослую книгу о Пикассо, Сальвадоре Дали и Викторе Пасморе. С тех пор он успел еще выиграть приз за лучший рисунок с изображением церкви Св. Айдана в Спике – местного островка красоты посреди унылых муниципальных кварталов.

В школе его очень притягивал шкаф с принадлежностями для изо: кипами бумаги для рисования, связками еще не тронутых карандашей и кисточек. Но сами уроки его никак не волновали. Он нашел иное применение своим талантам: стал рисовать шаржи на учителей и одноклассников, а также персонажей, которых каждый день наблюдал с верхнего этажа автобуса по дороге в школу.

В числе выдающихся выпускников Инни было несколько оставивших свой след в музыке: Альберт Коутс, дирижер и композитор, сэр Чарльз Сэнтли, оперный баритон, Стэн Келли-Бутл, фолк-певец и композитор. В рекламном буклете школы в середине пятидесятых отмечалось, что в комнате для музыкальных занятий “имеется фортепиано, на котором мальчики могут играть по договоренности с преподавателем. Также имеется граммофонный проигрыватель, на котором мальчики после половины второго могут ставить пластинки”. Ноэла “Недди” Эванса, “магистра” музыки с 1955 года, другие бывшие ученики, например новостной диктор Питер Сиссонс, вспоминают как “фантастического учителя”.