"Полари". Компиляция. Книги 1-12+ путеводитель
Шрифт:
В этот день победителем вышел сир Адамар рода Янмэй – кузен владыки Адриана. На его шлеме сверкали три золотых капли – символ Милосердной Праматери, а на щите перекрещивались императорские перо и меч. Сир Адамар казался самим воплощением рыцарства: высокий, статный, с горделиво приподнятым подбородком. Он бил копьем точно в центр вражеского щита – такое попадание считается наиболее почетным на турнире и наименее опасно для бойца. Ни здоровенный барон с Запада, ни опытный литлендский военачальник с седыми бакенбардами, ни капитан Лазурной гвардии – двукратный победитель былых турниров – не устояли перед сиром Адамаром.
Не уступал ему в доблести Клыкастый Рыцарь –
Однако этому поединку не суждено было случиться. В последний день турнира победителям из числа первородных надлежало сразиться с победителями из незнатных рыцарей, лишь затем состоялся бы финальный бой. Никто не сомневался, что лучше экипированные лорды на прекрасных конях легко разделаются с небогатыми соперниками. Сир Адамар оправдал это ожидание: он выехал против Карла Красавчика и первым же ударом копья опрокинул его. Затем серый сир Лорен из Надежды схватился с Клыкастым Рыцарем. Первые копья сломались, не принеся никому успеха; затем вторые. Графский сын заметно злился: на мечах он был слабее сира Лорена, потому рассчитывал разделаться с противником при помощи удара копья, а для этого оставался последний шанс. Нортвудец свирепо бросился в третью атаку. Нещадно пришпорил жеребца, набрал бешеную скорость и твердо нацелил копье в грудь сира Лорена. Удар был такой силы, что его слышали далеко за пределами арены. Щит сира Лорена разлетелся в щепки, рыцарь шатнулся назад, судорожно вцепился в поводья – и чудом сумел удержаться в седле. Его собственный удар пришелся Клыкастому Рыцарю в плечо. Нортвудец покачнулся, утратил равновесие… и под тяжестью латных доспехов вывалился из седла. Трибуны взорвались восторженными воплями.
Таким образом, сиру Лорену предстояло сразиться с кузеном владыки за титул чемпиона. Герцог Альмера растянул драматическое ожидание по всем правилам театральной сцены, отдав большую часть дня соревнованиям арбалетчиков и конных лучников. Лишь перед закатом состоялся финальный рыцарский поединок.
Сир Адамар выехал на арену во всей красе, сверкая доспехами; знаменосец следовал за ним. Кузен императора подъехал к балкону знати и, поклонившись, посвятил бой герцогской дочери. Сир Лорен не сказал ни слова, просто кратчайшим путем выехал на позицию.
Всадники ринулись в атаку, земля задрожала под копытами боевых коней. Сир Адамар сумел нанести удар первым, сир Лорен из Надежды пошатнулся, и его копье вовсе прошло мимо цели. Во второй сшибке оба сломали копья о щиты друг друга, но удар императорского родича вышел сильнее и точнее, сир Лорен с трудом удержался в седле. Сир Адамар превосходил противника ростом и мастерством, однако и третьей атакой не сумел выбить его. «Стойкий Лорен», – орали трибуны. Согласно правилам, противники спешились и сошлись на мечах.
Вот теперь они были равны: рост давал сиру Адамару преимущество, однако воин из Надежды брал свое скоростью и ловкостью. Тяжелые доспехи теперь служили Адамару дурную службу: они сковывали движения, а против затупленного турнирного меча хватило бы и кольчужной защиты. На два удара императорского кузена сир Лорен отвечал тремя своими, заходил то слева, то справа, вынуждая противника неуклюже вертеться на месте. При особенно удачной атаке сир Лорен сумел сшибить шлем с
– Поднимитесь, сир Лорен. Возвращаю вам долг.
К полнейшему восторгу зрителей бой продолжился. Он длился еще добрых десять минут – настолько противники были достойны друг друга. Наконец, сир Адамар в своих тяжелых латах начал уставать, движения замедлились, сделались менее точны. Одна его неловкость решила исход поединка. Совершая выпад, он выдвинулся слишком далеко, нарушив равновесие. Сир Лорен тут же отшагнул вбок и со всей мощью ударил щитом в плечо Адамару. Кузен владыки упал наземь, и рыцарь Надежды приставил клинок к его забралу.
– Так что же, турнир выиграл низкородный воин?! – возбужденно вскричал Джоакин.
– Ну, Лорен из Надежды был рыцарем, но не лордом, – сказал Хармон. – А чему удивляться? Нередко бывает так, что у человека низкого происхождения больше мужества и отваги в сердце, чем у избалованных с рождения лордских сынков. Благородство сердца важнее благородства крови – помнишь, как в Песне о Терезе?
Эта мысль пришлась Джоакину по душе, он со значением кивнул.
– А что же было дальше? Сир Лорен получил свой приз?
– Дальше была еще одна занятная сценка, – продолжил рассказ Хармон Паула.
Одержав победу, сир Лорен велел подвести ему коня. Сел в седло, сделал круг почета вдоль трибун и остановился перед балконом знати.
– Прекрасная леди Аланис, – прогудел его басовитый голос, – я посвящаю свою победу вам.
Дочь герцога остра на язык – это столь же известно, как и то, что она – первая красавица империи.
– Добрый рыцарь, – сказала с лукавой усмешкой леди Аланис, – что-то я не слышала от вас подобных слов перед поединком. Вы, видимо, не очень-то верили в свой успех?
– Миледи, – ответил сир Лорен, не смутившись, – истинный рыцарь служит даме свершенными делами, а не обещаниями.
Юная леди улыбнулась такому ответу и бросила сиру Лорену цветок. Герцог пригласил чемпиона за свой стол на праздничный ужин.
– Стало быть, вы ее видели?.. – спросил Джоакин Ив Ханна.
– Кого – ее?.. Аланис Альмера?
Джоакин кивнул и невзначай тронул карман на груди, где, как знал Хармон, хранилась сложенная вчетверо страница из «Голоса Короны».
– Конечно, видел! Она была от меня – вон как та береза – ярдах в двадцати.
– И… какова она?
– Ты в соборах бывал? – невпопад спросил Хармон.
– Ясное дело. А при чем тут?..
– Не в захолустных церковках, которых в каждом селе понатыкано, а в больших, древних храмах, где по праздникам сам епископ службу ведет, где ветровые трубы на башне, витражи, скульптуры из мрамора – в таких бывал?
– Ну, да.
– А в каких?
Джоакин перечислил:
– В Лабелине, конечно: в базилике Святой Софьи и в соборе Мудрости Праотцов. Потом, в Реклине – в детстве с отцом ездили, там церковь Сошествия. В Первой Зиме – не помню, как собор звался. В монастыре Елены и Глории – в Блэкхилле, что на северо-западе Альмеры. Ну, и в Смолдене, конечно. Там здоровенный собор горожане выстроили, едва на площадь вместился.