"Полари". Компиляция. Книги 1-12+ путеводитель
Шрифт:
Эрвин отдал проводникам два письма, с тем, чтобы те отправили их кораблем из Спота. Одно предназначалось отцу. «Ваша Светлость, считаю необходимым сообщить Вам ход событий. Мы пересекли Мягкие Поля и добрались до Реки. Потери составили одного человека из числа греев – он погиб в болоте. Кроме того, кайр Джемис был изгнан мною из отряда и лишен плаща. О причинах такого наказания он доложит Вам лично.
Река не представляется пригодной для строительства плотины по причинам, которые перечислю ниже. Мы обследовали ее на всем доступном протяжении и не нашли подходящего для плотины места. Я принял решение пересечь ее и отправиться далее на восток в поисках других возможных мест для искрового цеха. Рассчитываю углубиться
Эрвин окончил письмо: «С глубоким почтением к Вашей Светлости, Эрвин София Джессика рода Агаты. Писано 6 июня 1774 года, недолго пополудни».
Второе письмо адресовалось сестре в графство Шейланд. Оно заняло четыре листа. «Перечел написанное и понял: я не сказал и половины того, что хотел. Но ведь я знаю тебя. Скажи я всего три слова, ты и тогда легко поняла бы, что у меня на душе. Пусть боги пошлют тебе много поводов для улыбок, милая сестричка. Будь счастлива! Твой Э»
Листы были свернуты, упакованы в кожаные футляры, тщательно зашиты, а швы залиты воском, чтобы уберечь письма от влаги. Сургуча не нашлось, и послания остались не опечатаны. Эрвин не исключал возможности, что любопытные сельчане в Споте вскроют их и прочтут, однако, никаких тайн письма не содержали.
С тем он отпустил проводников. Кид, сияющий, как новая агатка, сказал на прощанье:
– Благодарствую, мой лорд! Да защитят вас боги. Пусть у вас будет много хороших деньков!
Ориджин понял, что ему будет не хватать молодого охотника. Как ни крути, тот был единственным жизнерадостным человеком в отряде. «Я выпью с ним орджа, когда окажемся снова в Споте, и схожу еще разок поохотиться» – решил Эрвин и пожал руку парнишке.
И вот второй день эксплорада шла на восток от Реки, и все это время молодой лорд был в прекрасном расположении духа. Хорошая погода, добрый конь, сухая земля под ногами, спокойствие среди воинов – Эрвин научился ценить такие вещи.
Но более всего приводило в восторг сознание: мы идем по земле, где прежде не бывало ни души! Не ступала нога человека – представить только! То есть, коль верить сельчанам, то кое-кто здесь сгинул, но это если верить. А может, и не добирался никто до восточного берега. Может, еще на западном волкам достался, или на переправе утонул. А если и перебрался сюда, то уж точно не вернулся обратно. Словом, есть все основания верить: мы – первые люди на востоке от Реки!
Филипп Лоуферт много разглагольствовал о том, как девицы любят мужчин, переживших приключения, бывалых путешественников. Впервые за все время похода Эрвин был с ним согласен. И правда, приятно представлять, как он расскажет об эксплораде синеглазой графине Нексии, как ее губки приоткроются от удивления и восторга. Еще бы: первородных в столице сколько угодно, но вот таких, кто побывал в Запределье, да еще и восточнее Реки!.. А Иона и вовсе будет в полном восхищении, заставит брата рассказывать очень подробно, чтобы пережить все самой с его слов. Сестра мечтала о переменах, о новой жизни, ради этого даже согласилась на замужество с правителем Шейланда… А здесь – не какой-то прозаичный Шейланд, здесь – подлинный край мира!
Немножко омрачало радость лишь то обстоятельство, что, строго говоря, ничего необычного в здешних землях не было. Вчера отряд прошел
– Что вы расскажете о походе вашей леди, Луис?
– О-о! – с готовностью отозвался механик. – Все-все подробнейшим образом расскажу! А прежде всего – о разных опасностях! Моя леди станет замирать от страха, но тут же и радоваться, как ребенок – ведь наперед будет знать, что все хорошо закончилось. Расскажу про лавину, и про то, как греи на скалу взбирались, и про клыкана, и про пожар на болоте. И про змею… ведь вы позволите, милорд, чтобы я ей рассказал про змею в вашем шатре?
Эрвин позволил.
– Только про случай в Споте не расскажу. Помните, милорд, когда кайр Джемис… Моей леди очень уж будет жаль того сельского парня, она непременно расплачется! Ведь она – вы знаете, милорд, нет на свете человека добрей, чем моя леди! Она…
У Луиса возникла внезапная мысль, и он смущенно замялся.
– Милорд, я подумал… Не смею навязываться, но вдруг так случится, что вы окажетесь в Маренго, и у вас карета сломается, или еще какая задержка… Заезжайте к нам в гости, милорд! Подарите счастье моей леди – она просто с ума сойдет от восторга!
Эрвин усмехнулся. Можно представить себе этот визит! Судя по описаниям, Луисова леди – аристократка, но не первородная, а из чиновного дворянства. Дочка служащего – императорской собачки. Для этакого-то семейства принять в гостях герцога – событие погромче, чем свадьба или рождение сына. Легко вообразить и жилище, которое сможет позволить себе Луис: половина мансарды в каком-нибудь доходном доме. Примерно как Эрвинов походный шатер, только потолок пониже…
Впрочем, идея показалась лорду не такой уж абсурдной. А вдруг, может статься, он действительно окажется в Маренго и найдет свободную минуту… Любопытно будет поглядеть на пресловутую леди.
– Благодарю за приглашение, Луис.
– О, милорд! Поверьте, вы сделаете нас счастливыми на целый год! Я непременно расскажу моей леди, какой вы замечательный человек – какой смелый, добрый, умный! Вы такой… Вы – лучший из лордов!
– А вы многих лордов знаете? – полюбопытствовал Эрвин.
Луис назвал аббата из его родного города, служивого барона из Маренго, затем – Генри Фарвея, правителя Надежды.
– Ого! – Эрвин присвистнул. – Так вы знакомы с герцогом Фарвеем?
– Ну, милорд, не поручусь, что слово «знакомы» самое подходящее… Я, понимаете, тогда стоял в толпе рабочих, а его светлость Фарвей – на помосте, рядом с управителем стройки. Так что я его видел шагов так с сорока…
– Вы были рабочим?! Вот уж не ожидал!
– Да я и сам-то от себя не ожидал, но так сложилось… деваться было некуда.
– И каково вам пришлось на стройке у Фарвея? Сильно досталось?
– Я, милорд, не хотел бы жаловаться, – сказал Луис, хотя тоном выдал, что пожаловаться очень даже не прочь.
Греи в хвосте отряда завели песню. Нечто про пехотинца, что вернулся с войны на деревянной ноге и не смог пасти овец, потому жена ушла от него к соседу. Среди гнилых болот эта песенка была бы к месту, но сейчас отряд шел сквозь рощу – резную, лучистую от июньского солнца, полную птичьих голосов. Эрвин вмешался: