"Полари". Компиляция. Книги 1-12+ путеводитель
Шрифт:
Бекка лукаво смотрела в лицо Мире и, несомненно, читала ее наивное удивление. Чтобы не выглядеть в глазах южанки совсем уж неопытным ребенком, Мира пояснила свое удивление другой, не столь наивной причиной:
– Но постойте. Эти правила, как я заметила, очень строги. Пожалуй, весьма немногие претендентки удовлетворяют им. Чтобы столь родовитая девица была при этом небогатой – редкость. А уж чтобы к семнадцати годам она все еще не была обещана никому в жены – тем более странно! Похоже, владыка оставляет себе очень скудный выбор.
– В самое яблочко! Выбора у бедного принца на
– Но в случае с владыкой Адрианом…
– Но, – Бекка подняла пальчик, – вы схватываете на лету! Но владыке Адриану улыбнулась судьба. Покойный император Телуриан был так потрясен Шутовским заговором, что расторг все договоры, заключенные с феодалами, в том числе и брачный. И теперь наш Адриан имеет выбор из трех девиц, а не из одной, как большинство его предшественников.
– И эти трое?..
Бекка отчего-то покраснела. На смуглой коже румянец был едва заметен.
– Аланис Альмера, дочь и наследница герцога Айдена – надменная красотка двадцати лет. Валери из Южного Пути, дочь маркизы Грейсенд – девятнадцать лет, полна, глупа, набожна.
– А третья?
Бекка замялась. Миру вдруг осенило: «Бекка Элеонора Агата рода Янмэй, одна из самых высокородных невест Империи».
– Вы?..
Южанка пожала плечами.
– Вы?.. – переспросила Мира. – Вы – одна из трех претенденток? Возможно, будущая правительница Империи?
Бекка улыбнулась с легким оттенком грусти.
– Дамы, однако, дождь давно окончился! Не продолжить ли нам прерванную поневоле прогулку? – пробасил сир Адамар, и Мира только теперь заметила: ливень утих.
Уставший от молчания и невнимания, рыцарь быстро распрощался с Итаном и Мирой, и увлек леди Бекку за собой. Южанка помахала рукой Мире:
– Я рада, что пошел дождь!
Когда закрылась дверца экипажа, нанятого Итаном, и лошади застучали копытами, Мира спросила секретаря:
– Итак, вы помогли мне. Я очень вам признательна, правда. Но, вы простите, мне бывает трудно понимать поступки людей… Зачем вы мне помогли, Итан?
– Чтобы вы убедились, что сир Адамар невиновен. Он именно таков, каким кажется: п… простодушен, доверчив, грубоват, влюблен в себя. Н… ничего, кроме охоты и рыцарских турниров, его не интересует. Из него весьма скверный з… заговорщик.
– Да, я поняла это. Но все же, зачем вам нужно было, чтобы я оправдала его?
– О… стальные наследники престола, миледи, находятся далеко отсюда. Они не приезжали в столицу последний год – я проверял. Плайский Старец – в своей вотчине, Плае. Леди-во-Тьме – в Дарквотере. Ваша подруга Минерва – на Севере.
– Да, и что же?
Итан глубоко вздохнул.
– В… вам не добраться до них, миледи Глория. Ваша матушка едва ли позволит вам отправиться в Плай или Дарквотер.
– Ага. И мне придется
– Я сожалею, миледи.
– Нет, не сожалеете. Вы хотели, чтобы я отступилась.
– М… миледи, я лишь…
– Знаю, хотите меня уберечь, – Мира скривилась. – Я – дочка графини Нортвуда, Медвежьей Леди. Я выросла на Севере. Полагаете, я нуждаюсь в том, чтобы меня берегли?
Итан замялся.
– К тому же, вы не учли одного, сударь. В Фаунтерре остался еще один подозреваемый: Менсон, придворный шут.
– Как вам сказать… Понимаете, миледи, шут обожает владыку.
– Это можно сыграть.
– Настолько – едва ли. Когда Адриан говорит, Менсон смотрит ему в рот; когда сидит, шут норовит усесться на пол у его ног. Когда заходит речь об Адриане, на лице Менсона сияет улыбка, а это – очень р… редкое явление, поверьте. – Итан сделал паузу. – По правде сказать, м… миледи, при дворе все обожают императора.
«За что?» – чуть не фыркнула Минерва. Заносчивый, напыщенный, золоченый индюк. Индюк из индюков!
– Я в… вижу, миледи Глория, вам не очень-то верится. Но – уж простите! – вы не жили в столице. «Есть только одна звезда» – так говорят здесь. Вся жизнь Фаунтерры, так или иначе, вращается вокруг владыки Адриана. Весь блеск двора – это отсвет его сияния.
– Неужели! – не сдержалась Мира. Итан пропустил мимо ушей ее возглас.
– Я м… много размышлял этой ночью обо всех событиях. Я от всей души сочувствую вашей подруге, потерявшей отца. И в моей голове не укладывается, кто и зачем отравил бедного барона Росбета. Но все же, я не верю, что императора хотят убить. Это а… абсурд какой-то. Это б… будто стоя на мосту, пытаться подрубить одну из его опор.
Мира промолчала. Она видела, с какой убежденностью говорит Итан, и не сомневалась в его искренности. Однако, подумалось ей, старого владыку Телуриана, наверняка, придворные любили не меньше. Заискивали, пресмыкались, заглядывали в рот… а после пришли в его спальню с обнаженными мечами в руках.
Кто-то ведет весьма искусную игру. Безумный шут Менсон? Наивный сир Адамар?
Некто дурачит всех – императора, тайную стражу, придворных… Каковы шансы, что этот некто не сумеет одурачить семнадцатилетнюю девчонку?
С чего я взяла, что мне удастся перехитрить его?..
После провальной аудиенции у императора графиня Сибил Нортвуд впала в необычную для нее апатию. Она покидала особняк лишь для утренней верховой прогулки, и дважды в неделю посещала церковь, но не один из громадных центральных соборов, а укромную часовню Дня Сошествия на южной окраине города. Графиня никого не навещала и не принимала визитов, проводила дни в беседке на заднем дворе с кувшином легкого вина. Иногда листала книгу – медленно и с видимой неохотой. Порою звала к себе одну из служанок, расспрашивала о городских сплетнях и раздраженно отсылала взмахом руки. Как-то велела разыскать и привести к ней певца, немного послушала его лирические стенания и выгнала прочь, швырнув пару медяков. Назавтра призвала другого, но и от него отделалась вскоре. «Канарейки», – презрительно фыркнула вслед.