Полчаса искренности

Настик

– Поттер, - раздался привычный, тянущий гласные голос. Гарри заметил, как съежился рядом Роберт.

– Малфой.
– прошипел он, нащупывая - на всякий случай - палочку.

* * *

Уроки, как всегда, прошли отвратительно. Не грело и воспоминание о том, что Джеймс сегодня целый день бродит по Хогвартсу без моего присмотра: у Гриффиндора не было в этот день зелий. Зато была тренировка по квиддичу, из-за которой Джеймс полдня канючил, чтобы я отпустил его посмотреть.

А еще весь день я думал, что может понадобиться от меня

Люциусу. Сомневаюсь, чтобы это было какое-либо дело Темного Лорда, потому что иначе он вызвал бы меня сам.

До половины шестого я проверял работы первокурсников, хаффлпаффовцев и рейвенкловцев, с удивлением отметив, что в этом году было просто поразительно большое количество хороших работ: одна на Хаффлпаффе и три на Рейвенкло. А затем направился в Хогсмид.

«В шесть, в Кабаньей Голове»

Я, конечно, отлично знал дурную привычку Люциуса опаздывать всегда, когда можно было опаздывать. Эта привычка выводила меня из себя. Он всегда ставил себя выше меня из-за того, что он был чистокровным аристократом, а я - всего лишь полукровкой. И в этот раз он, видимо, решил продемонстрировать мне моё место, своим опозданием выказывая пренебрежение.

Я пришел в Кабанью Голову в шесть двадцать, но все равно мне еще пришлось ждать минут десять. Я бы не удивился, если бы узнал, что Люциус пришел раньше меня, но специально скрывался, заставляя меня ждать, с самого начала встречи диктуя свои правила. Меня удерживало на месте только то, что я не знал, насколько важное дело у Люциуса, а иначе я почти наверняка бы ушел.

Когда Люциус, наконец, пришел, я узнал его сразу, несмотря на то, что он был в темном плаще с капюшоном, скрывающем фигуру, лицо и волосы. Однако манера держать себя его выдала: ни один посетитель Кабаньей Головы не имел такой гордой аристократической осанки.

– Здравствуй, Люциус, - с насмешкой поприветствовал его я, как только он подошел.
– Что, как обычно, неотложные дела помешали тебе прийти вовремя?

Он негромко рассмеялся, опускаясь на стул напротив, но его обычно надменный смех, который я часто слышал, был в этот раз довольно напряжённым.

– В этот раз действительно у меня были дела, Северус.

– Нисколько не сомневаюсь. Так тебе что-то было от меня надо? Будь добр, не задерживай меня, у меня тоже есть другие дела. Кроме тебя.

Люциус вперился в меня взглядом. Я невольно вздрогнул. Его глаза под капюшоном нездорово, страшно блестели.

– Северус. Мое дело касается Драко. Зная твое отношение к нему, я надеюсь на твою помощь. Повторяю. Не мне. Моему сыну.

Мерлин подери этого авантюриста. Во что еще он втянул Драко?

– Я внимательно слушаю тебя, Люциус.

Однако прежде, чем начать говорить, он в очередной раз выдержал паузу, заказав себе вина. Я отказался: во-первых, у меня действительно были еще дела вечером, а во-вторых, меня ужасно злило дурацкое поведение Люциуса, напрасно тратившего мое время.

– Начну, пожалуй с того, что мне в последнее время

все чаще грозит опасность быть убитым, - негромко заговорил Люциус. Я поморщился.

– Это для меня не секрет. Все мы подвергаемся такой опасности, как со стороны аврората, так и со стороны Темного Лорда. И я не вижу непосредственной угрозы для Драко. Конечно, в определенной степени он будет расстроен, но не думаю, что он умрет из-за этого.

Люциус тряхнул головой, словно откидывая волосы с лица. Очевидно, по привычке, потому что капюшон полностью закрывал их.

– В том-то и дело, Северус, что умрет. Это проклятие рода Малфоев.

Я молчал, ожидая услышать конкретную информацию, но Люциус уткнулся в свой стакан, периодически поднимая на меня глаза и прожигая ледяным взглядом. Прошло несколько минут, прежде чем он снова заговорил.

– Это очень древнее проклятие, которое наложил на весь род один из моих предков. Оно распространяется на всех первенцев мужского пола. Согласно проклятию, отец имеет над сыном неограниченную власть, пока тому не исполнится двадцать один год.

Двадцать один. Вероятно, проклятие было наложено двести или триста лет назад, когда совершеннолетними маги считались именно в этом возрасте.

– Хотя, если говорить точнее, - продолжал Люциус, - то просто жизнь сына зависит от воли или прихоти отца. Достаточно просто мысленного приказа, чтобы убить его. И самое главное, сын умирает, если пропадает связь с отцом. Говорят, что проклятие было наложено после того, как один молодой человек сбежал из дома. Чтобы подобное не могло повториться.

Люциус снова замолчал и задумчиво смотрел на меня. Я ждал. Порой при общении с Люциусом требовалось немало терпения.

– Я плохой отец, Северус, - неожиданно признался он.
– Я всегда знал это. Но я не хочу, чтобы мой сын умер вместе со мной. Поэтому я прошу тебя, усынови его, если со мной что-то случится.

– Это поможет?
– я, как обычно, не выказывал ни капли удивления, но на самом деле я был ошеломлен просьбой Люциуса.

– Да, - он медленно кивнул.
– Связь сына с отцом автоматически перейдет на тебя. Единственное «но»: для поддержания связи необходимо будет, чтобы Драко был постоянно рядом с тобой.

Я поморщился.

– Послушай, Люциус, мне кажется, я не слишком хорошая кандидатура. Я бы посоветовал тебе подыскать кого-нибудь другого.

Люциус оскалился в усмешке.

– Поздно, Северус. К сожалению, связь может быть завязана только на того, кто первым узнал о ней. А сейчас этим человеком оказался именно ты.

Мерлиновы причиндалы. Следовало ожидать от Люциуса, что он затянет меня в какое-нибудь дерьмо, но чтобы настолько… Отлично. Лучше некуда. Теперь в случае его смерти - кстати, вполне вероятной!
– мне в наследство достанется донельзя избалованный и своенравный мальчишка. Причем, если я откажусь брать на себя ответственность за него, он умрет - и опять же, по моей вине.