Полчаса искренности
Шрифт:
– Хорошо, Северус. А теперь иди - скоро активируется портключ. Позаботься о Гарри. Когда вернешься - зайди ко мне, у меня появилась информация для…
Голос как обрезало. Гарри только сейчас понял, что слышимость контролировалась. Вот только кем: Снейпом или Дамблдором?
Дверь снова приоткрылась.
– Идемте, Поттер, - бросил Снейп.
– Профессор, куда вы меня ведете?
– прямо поинтересовался Гарри, не двигаясь с места. Снейп снова посмотрел на него со странной
– Увидите, - отрезал он. Гарри вспыхнул, но все же пошел вслед за торопливо уходящим Снейпом.
– Я… - снова попытался заговорить он, но Снейп перебил его.
– Если вы не поторопитесь, Поттер, то портключ активируется в Хогвартсе и мы никуда не попадем. Так что умерьте ненадолго ваше неуемное любопытство.
– Но меня ждет Джеймс…
– Он уже привык к тому, что иногда вы без предупреждения не приходите, - холодно возразил Снейп, и Гарри почувствовал вину. В конце концов, он не приходил уже два дня - с тех пор, как он услышал разговор Снейпа и Малфоя.
– Если мы уходим из Хогвартса, мне, наверное, нужна теплая мантия, - Гарри, наконец, смирился. Раз Снейп так настаивает, значит это важно.
– Вы уже не успеете, Поттер, - они уже выходили из замка. Гарри поежился: конец октября выдался на удивление холодным.
– Портключ сработает только в Хогсмиде, здесь слишком много защитных чар, - не останавливаясь, бросил Снейп.
– Идите быстрее, Поттер.
Гарри послушно прибавил шаг: к тому же было не так холодно, если идти быстро.
Когда они вышли за пределы защитных заклинаний Хогвартса, Снейп достал отливающий синевой портключ из кармана. Он оказался обычной колбой, видимо, зачаровывалось то, что оказалось у зельевара под рукой. Гарри, уже знакомый с портключами, торопливо схватился за него, ожидая пока он активируется.
– А куда мы переместимся, профессор?
– В Годрикову Впадину.
* * *
Привычный рывок, который я никогда не любил - и мы уже на месте. Поттер ошарашено озирается по сторонам и ежится от холода.
Вокруг никого. Я стаскиваю с себя теплую мантию и протягиваю ему.
– А вы?
– Я достаточно тепло одет, чтобы не замерзнуть. А обратный портключ будет только через полтора часа. Одевайтесь.
Я каждый год бываю здесь, а он даже не знает, что это за день. Ну не смешно ли?
– Зачем мы здесь?
Я промолчал. Мне всегда было тяжело здесь.
Поттер снова оглянулся.
– Здесь, кажется, кладбище.
– Вы на удивление наблюдательны, Поттер, - желания язвить нет, но это уже неотъемлемая привычка.
Портключ всегда переносил меня на это место, между небольшой церковью и кладбищем, у маленькой калитки. И как сейчас я всегда недолго стоял, разглядывая
Поттер замолчал, словно понимая меня.
Я всегда приходил сюда один. Даже Джеймс был здесь всего раз - и не в этот день. А сегодня я зачем-то взял с собой Поттера.
– Идемте, - я открыл калитку, но Поттер не пошевелился. Я насмешливо взглянул на него.
– Вы что, снова меня в чем-то подозреваете?
– Нет, - неуверенно пробормотал он и покорно пошел за мной, испуганно оглядываясь на ряды могил.
Я отлично помнил, при каких обстоятельствах он в последний раз был в подобной обстановке - могилы и полумрак - и ободряюще дотронулся до его плеча. Он вздрогнул, но не отстранился, наоборот, прижался сильнее.
Я отлично помнил дорогу. Поттер разглядывал могилы, попадающиеся нам на пути. Я чувствовал его страх.
– Мы пришли, - от звука моего голоса в тишине Поттер вздрогнул. Я отпустил его плечо.
* * *
Гарри пришел в себя только тогда, когда Снейп отпустил его плечо.
Он действительно боялся. Сумрак, тишина и кладбище создавали мрачную атмосферу, которую к тому же дополняли страшные воспоминания.
Снейп молчал, и Гарри перевел взгляд на могилу из белого мрамора, перед которой они стояли. Он еще не разглядел имена, а внутри уже что-то сжалось.
Джеймс Поттер. 27 марта 1960 года - 31 октября 1981 года
Лили Поттер. З0 января 1960 года - 31 октября 1981 года
Последний же враг истребится - смерть.
Сердце подпрыгнуло и забилось быстрее. Гарри дотронулся ладонью до холодного мрамора и опустился на колени: слишком неожиданно все это случилось.
– Вы в порядке?
– тихий, нарочито холодный голос Снейпа.
– Да.
Гарри только сейчас понял, что не знал ни дат рождения родителей, ни даты их смерти. «Двадцать седьмое марта», - повторил он про себя, - «тридцатое января. Тридцать первое октября».
Почему-то он никогда не думал о том, чтобы навестить могилу родителей. А Снейп, похоже, был здесь не в первый раз.
Гарри обернулся. Лица Снейпа не было видно в темноте. Он стоял в одном свитере, скрестив руки на груди, смотрел не то на Гарри, не то на мраморное надгробие и казался сейчас ужасно родным и близким.
Гарри моргнул. Глаза защипало, и он отвернулся от Снейпа, хоть и было темно.
Тишину вечера нарушал только шелест ветра и беспокойное чириканье какой-то птицы. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Снейп снова заговорил.
– Встаньте с земли, Поттер. Застудите себе… важные органы.