Полдень магов. Оккультная перестройка мира
Шрифт:
Не знаю, как кому, а мне всё-таки кажется, что 3–4 тысячи лет наблюдений за Солнцем раз в год, в день весеннего равноденствия, для цивилизационного переворота маловато. Тут нужны сильные и быстрые встряски, а не тысячи лет наблюдений. Тем более, что по данным самой Ершовой в VI–III тысячелетиях до н. э. наблюдать в Мезоамерике было особо некому и неоткуда. Культура с заметной жреческой прослойкой, освобождённой соплеменниками от возделывания маиса и имеющей в своём распоряжении особые постройки для разглядывания небес, появилась в древней Америке не ранее II тысячелетия до н. э. А к этому времени точка весеннего равноденствия на эклиптике уже сместилась в созвездие Тельца, выйдя из полосы Млечного Пути. Но вот в древнем Египте и Шумере, где уже в VI–III тысячелетиях до н. э. существовали государства, а в этих государствах имелись могущественные жреческие корпорации, одним из главных занятий которых было наблюдение за небесами, почему-то никакого особого «близнечного культа» или идеологии дуальности не возникло. [70] Наиболее отчетливо эта идеология в Старом Свете проявилась значительно позже — в IX–VI веках до н. э. в религии древнего Ирана — маздеизме с его главными богами-близнецами: светлым Ахура-Маздой (Ормуздом) и тёмным Анхра-Майнью (Ариманом). А в абстрактно-философском виде идея дуальности в Древнем Мире сильнее всего прозвучала в учении китайских мудрецов, записанном ими в знаменитой «Книге Перемен» («И Цзин») примерно тогда же, в IX веке до н. э., и развитом впоследствии во многих других трудах китайских философов.
70
Правда, древнеегипетские боги-соперники Осирис и Сет были родными братьями, сыновьями бога Земли Геба и богини Неба Нут. Да и женаты они были на своих же родных сестрах: Осирис на Исиде, а Сет на Нефтиде. Однако именно «близнечность» Осириса и Сета в египетской мифологии полностью отсутствовала.
Но в Старом Свете подобные идеологии не стали господствующими даже в местах своего зарождения, дуальность повсеместно была дополнена неким третьим элементом, хотя к близнецам повсюду относились с большим пиететом, смешанным с изрядной долей страха перед столь необычным явлением. [71] Но только в мифологии Нового Света близнецы играют столь заметную роль. И в Северной, и в Южной, и в Центральной Америке близнецы становятся главными культурными героями, им приписываются сверхъестественные способности, от них ведут своё происхождение многие индейские племена. Возможно, это связано с преобладающим в Новом Свете родо-племенным социальным устройством, ведь даже в высокоразвитых индейских сообществах Центральной и Южной Америки сохранялось четкое деление на рода и фратрии. А сама родовая структура у американских индейцев носила преимущественно бинарный характер, т. е. племя делилось на 2 или 4 фратрии, каждая фратрия — на 2 или 4 рода, старший род мог делиться на 2 младших и т. п. Равновесие между родами и фратриями строго выдерживалось, чему весьма способствовало и мифо-идеологическое обеспечение в виде происхождения разных частей одного племени от сказочных братьев-близнецов.
71
Существует целый пласт преданий, где главными действующими лицами являются близнецы, так называемые «близнечныс мифы» встречаются у всех народов.
Однако можно предложить и другое, «эзотерическое» обоснование преобладающей в доколумбовой Америке «близнечной» мифологии: таинственное влияние самого бинарного континента на населяющих его жителей, дополненное влиянием поделенного Млечным Путем на две равные части неба над Западным полушарием. Небо, конечно, поделено на две части над всей Землёй, но только с двух континентов-близнецов — Северной и Южной Америки — это особенно отчётливо видно, о чём мы уже говорили.
Как бы то ни было, именно в Новом Свете культ близнецов приобрел устойчивый и повсеместный характер, присутствуя и в преданиях живущих первобытнообщинным строем индейцев Северной Америки, и в весьма сложных религиозных мифах индейцев Америки Центральной и Южной. А один из основных персонажей этих мифов — Пернатый Змей Кецалькоатль (он же Кукумац, он же Амару) был не только богом двойственной вечерне-утренней («мертво-живой») планеты Венеры-Денницы, но и богом покровителем близнецов, которых, кстати, почти повсюду в древности считали существами, обладающими магическими способностями. Многие народы так сильно опасались колдовских чар близнецов, что предпочитали отправлять их сразу после рождения к небесному покровителю — Пернатому Змею, т. е. приносили в жертву. Но вот близнечную страну — США — быстренько спровадить к Кецалькоатлю не получилось, и она, повзрослев и войдя в колдовскую силу, замутила весь мир своим чародейством. Недаром главный штатовский волшебный пантакль-талисман, основное их магическое оружие — доллар — обозначается знаком змея (S, serpent — змей по-латыни), обвившегося вокруг знака близнецов (II):
А может быть, это знак древнего дракона-Денницы, притаившегося у корней двух эдемских яблонь?
Глава 22
Наследство индейцев
Кому-то из читателей покажется, что сбор информации о потерпевшей ущерб в результате теракта 11 сентября 2001 года супердержаве — Соединённых Штатах Америки — заставил нас «нырнуть» слишком глубоко во мглу тысячелетий, да и во мглу мифов и легенд древних обитателей Нового и Старого Света. Ведь Штаты — это страна ультрасовременная, страна без прошлого, и в то же время США — это отросток западно-европейской цивилизации, главным образом англо-саксонской её части, пересаженной на «дикую» почву северо-американского континента. Говорить о каком-либо влиянии культуры и религии коренных обитателей этого континента, а тем более — обитателей Центральной и Южной Америки — на культуру и вообще на судьбу США вроде бы не приходится ввиду исчезающе малых следов подобного влияния. Вот влияние культуры Чёрного континента — Африки — отрицать трудно хотя бы потому, что потомки негров-рабов составляют ныне около 13 процентов населения Штатов (с учётом же мулатов, квартеронов и т. п. — значительно больше), а негритянский джаз в первой половине XX столетия занял лидирующее положение в американской музыке, перепрограммировав её развитие на десятилетия вперёд (не секрет, что весь рок пошёл от негритянских там-тамов) и тем самым переопределил внутренние ритмы американской жизни. Ведь музыка — дело серьёзное как с точки зрения обычной психологии-социологии, да и нейрофизиологии тоже, так и с точки зрения всевозможных колдовских наук. И конечно же, не случайно, что африканская музыка вышла в США на первый план как раз тогда, когда началось массовое распространение радио, кино, а затем и телевидения, и впервые в истории появилась техническая возможность практически полного охвата населения любой страны принудительно навязываемыми через масс-медиа музыкальными ритмами. [72]
72
Именно из сленга негритянских музыкантов 20–30 годов XX века пришло повсеместно теперь известное прозвище самого крупного города США — Нью-Йорка: «Big Apple», т. е. «Большое яблоко».
Однако то негры и Африка, а что же дали новой стране на американской земле индейцы? Вроде бы ничего существенного. Но это только на первый, «непросвещённый» взгляд. Ведь даже чисто сельскохозяйственные заимствования переселенцев из Старого Света у индейцев — кукурузы, картофеля, какао, томатов и табака — оказали огромное влияние как на экономику США, так и на экономику всего Восточного полушария Земли. Открытие и эксплуатация ресурсов Нового Света дали причастным к этому странам (а причастной оказалась вся Западноевропейская цивилизация) такую колоссальную фору в хозяйственном развитии, которую они не исчерпали и до сего дня. Правда, внутри Западноевропейской цивилизации полученные в результате открытия Нового Света доходы распределились весьма своеобразно и необычно: страна-первооткрывательница, Испания, в конечном счёте поимела меньше всех. Были, конечно, бессчётные испанские галионы с золотом из Америки, но их уже на подступах к Европе частенько реквизировали находящиеся на госслужбе у английской королевы всевозможные билли бонсы, вроде пирата Её Величества сэра Френсиса Дрейка. А то золото, которое благополучно доставлялось в Испанию, надолго в ней не задерживалось, а прямиком шло в различные банкирские дома, разбросанные по всей Священной Римской империи Германской нации (напомним, что это странное надгосударственное образование просуществовало несколько сот лет и охватывало такие страны, как Австрия, Голландия, Германские княжества, Испания, Италия и Чехия).
Больше всего американского золота почему-то оказалось именно в Голландии, откуда немалая его часть попала опять-таки в Англию, но досталось и немецким, и итальянским банкирам. Золота и серебра, а также других матценностей (прежде всего продовольствия) оказалось так много, что в Западной Европе в XVI веке произошла так называемая «Революция цен». Основы прежней феодальной хозяйственной жизни оказались подорваны, экономическая деятельность резко интенсифицировалась, а в результате — серия буржуазных революций: сначала в Голландии, затем в Англии и так до Великой Французской революции. Правда, процесс этот растянулся на целых три сотни лет, что, как мы уже говорили, устраивало далеко не все передовые умы Европы. Но ведь в капитализме действительно «в начале был первоначальный капитал, а без него ни у кого ничего не было и не будет», [73] а капитал этот для Западной Европы дали «дикари»-индейцы, которых попросту вчистую ограбили шустрые европейские братки, без ложной скромности именовавшие себя сэрами, пэрами и идальгами (уголовники во все времена и повсеместно имеют склонность к пышному самотитулованию).
73
(Опешим). Это я, боринька. М.: Новый Иерусалим, 1996.
Поэтому материальные предпосылки для экономического и технического прогресса Европы (Западной), а затем и США как вполне законного детища Запада были созданы именно на индейские деньги, если говорить без обиняков. Африка-то ведь дала в основном дармовую рабсилу, а Азию стали грабить по-крупному несколько позже, века с XVIII.
Немаловажное значение имело также то, что Новый Свет позволил разгрузить Западную Европу от излишнего населения, которое в те времена ещё не очень-то ограничивало свой естественный прирост. А перенаселённость могла повлиять на европейскую историю самым неожиданным образом. Не исключено, что в перенаселённой и не имеющей клапанов для выпуска демографического пара Европе реализовались бы именно социалистические, а вовсе не капиталистические утопии, естественно, после пары столетий хорошей резни. [74] И мы имели бы сейчас «белый Китай» на Западе в дополнение к жёлтому Китаю на Востоке. И только Россия являла бы миру образец демократии и гражданского общества, обусловленный скверным климатом и плохим состоянием дорожной сети — начальству лень в холод мотаться по разбитым дорогам, поэтому народ у нас пользуется неслыханной, не понимаемой и не ценимой нами по нашей же дури свободой.
74
Резня в Западной Европе после великих географических открытий, собственно, и не прекращалась, но её масштабы при отсутствии колоний, в первую очередь американских, несомненно, были бы значительно большими.
Хорошенько грабанув колонии и раскрутившись на наворованном у «дикарей» богатстве, Запад позволил себе «пойти по пути свободы», благо до настоящего времени денег и прочих ресурсов у него на свободу хватало. Ну а тем на Западе, у кого возникали серьёзные финансовые проблемы, вроде обчищенных до трусов с носками после Первой мировой войны немцев или вконец обнищавших за многовековую караульную службу на общезападных заморских землях Испании и Португалии, [75] приходилось временно со свободой завязывать и обращаться к спасительному социал-тоталитаризму, да и к резне тоже. Немцы по части резни даже несколько переусердствовали, но тут уж ничего не поделаешь, такой народ бедовый — das Fauer, огонь то есть, плюс земляная неукоснительность Девы-Баварии.
75
Пример Испании и Португалии, которые первыми в Европе захватили обширные колонии за океаном и дольше всех их удерживали, а в результате оказались самыми нищими странами Запада, подтверждает правоту русского геополитика Н.Я. Данилевского. Он показал в своей работе «Россия и Европа» бессмысленность рассмотрения при анализе мировых процессов отдельных стран и народов, если они не составляют целостной цивилизации (или культурно-исторического типа, по Данилевскому). Рассматривать и анализировать нужно именно цивилизации и их взаимодействия друг с другом. Испания и Португалия — не более чем часть единой Западной цивилизации, им в ходе Большого Ограбления колоний досталась почетная, но малоприбыльная роль рядовых налетчиков, а паханы — держатели общака находились совсем в других местах. В результате нескольких веков грабежа Запад в целом обогатился, а непосредственные исполнители грязной работы с Пиренейского полуострова дошли до ручки.
Сейчас, похоже, индейские деньги, как и накрученный на них капитал, подходят к концу. Сказочки про бесконечный научно-технический прогресс, позволяющий якобы кормиться из ничего, из передовых информационных технологий, тоже вдруг как-то повсеместно перестали брать на веру. Россиянию, вместе со всем её Ближним Зарубежьем из бывших братских республик, полезшую с восторгом идиота встраиваться в мировую экономику, Запад обглодал до косточек в один присест, за какие-то 10–12 лет. В воздухе витают гамлетовские и Чернышевские вопросы: «Быть или не быть, и что делать, чтобы быть?» И уже в некоторых западных умах зреют ответы в духе четвёртого сна Веры Павловны: «Нужно повсеместно устраивать фаланстеры, в смысле — бараки из алюминия с фиксированным числом толчков и койко-мест, нормировать и урезать продпайки, а от лишних ртов избавляться». Почитайте, например, нашего бывшего соотечественника Михаила Бернштама, работающего ныне в неких штатовских исследовательских центрах над проблемами мирового развития. У него, конечно, не так грубо, как я здесь изложил, но смысл тот же: нужен Всемирный Госплан, ограничение потребления, свободная игра рыночных сил в условиях дефицита ресурсов недопустима и т. п. Впрочем, что там какой-то Бернштам, сам великий Сорос не так давно высказался в том же духе, да и главный западный «Дельфийский оракул» — Римский Клуб сколько уже обнародовал докладов, где говорится о пределах роста и о новых стратегиях глобального управления. И вот здесь может оказаться востребованной другая часть индейского наследия — не материальная, а, так сказать, духовно-информационная — сокровищница знаний, в том числе и сокровенных, о том, как жить, и весело жить в условиях дефицита ресурсов.
Глава 23
Команчи из Любавичей. Магия земли и космоса
Проблема дефицита ресурсов — вечная проблема человечества. Кому, скажите, всегда всего хватало? Племена, жившие первобытно-общинным строем, относились к дефициту материальных благ, а таким благом была прежде всего пища, спокойно. Маловато стало дичи в окрестных лесах или рыбы в водоёмах — племя снимается с насиженного места и откочёвывает на новое. Если новая территория уже занята, приходилось вставать на тропу войны. Хватит силы — богатые пищей земли будут захвачены, а нет — что ж, придётся вымирать. Возникновение земледелия несколько изменило эту схему. Культурные растения сильнее, чем охота и собирательство, привязали людей к земле, заставили крепче за неё держаться. Пришлось вместо вигвамов и шалашей строить прочные деревянные и каменные дома, огораживать их валами и стенами, чтобы те, кто не хотел ковыряться в земле, а привык всё брать на халяву, не смогли неожиданно нагрянуть и отнять нажитое годами и десятилетиями упорного груда. Появились города, появились армии, появилась власть, светская и духовная (впрочем, очень часто они совмещались).