Полдень, XXI век, 2009 № 01
Шрифт:
Тэтр перестал улыбаться.
— Ничего не могу сказать, — сжал он губы. — Ничего. Если у вас есть желание что-то проверить, решайте эти вопросы с нашим адвокатом. Дать его визитную карточку?
— Не надо, — спокойно сказал Маркиш. — Журналисты посчитают полновесной, настоящей сенсацией тот факт, что в тяжком преступлении принимали участие послушники Церкви Единого Бога. Верно? Я мог бы доказать, что шофер, управлявший автомобилем при сегодняшнем нападении, был вашим сотрудником.
— К сожалению, я не смогу предупредить утечку такой информации, — вздохнул тэтр. —
— А передают его волю ваши Пророки? — наклонился к тэтру Маркиш. — И кто же из них общался с вами в последнее время?
— Я же говорю, вам лучше поговорить с адвокатом, — поднялся тэтр. — Если у вас нет других вопросов…
Маркиш поднялся.
Иного результата беседы он не ждал, но все-таки немного надеялся на благоразумие Старшего Брата святилища. В конце концов, полиция может доставить неприятности и господу Богу, об этом священнику было сказано прямым текстом.
Сопровождаемый тэтром Даниилом, он шел по пустому гулкому коридору.
Напрасно он думал, что священник обладает плохой сообразительностью, уже на выходе, прощально кивая полицейскому инспектору, тэтр Даниил негромко сказал:
— Все листики одинаковые и все-таки разные — достаточно посмотреть на черенки…
Вернувшись в управление, Маркиш приказал принести ему снимки, сделанные при осмотре убитых. Тэтр Даниил был прав — к черенкам следовало приглядеться: у всех террористов черенок кленового листка состоял из римской двойки, лишь у водителя автомашины в последнем покушении черенок был образован римской единицей. Сделать вывод было довольно легко: покушение на Эллен Гриц было совершено по приказу Второго пророка церкви Единого Бога — Ивана Гонтаря.
Но это было бесполезное знание — через покойников до Второго пророка добраться было невозможно. Впрочем, будь у Маркиша живые свидетели, добраться до человека, владеющего миллиардами, было бы не проще.
— Не понимаю, — сказал Григорович, — зачем господину Гонтарю понадобился этот ребенок?
— Я тоже пока не могу этого понять, — согласился Маркиш. — Но все ниточки ведут в Россию. Смотри сам: откуда Эллен Гриц? Из России. Где она забеременела? В России. Откуда за ней приехали? Из России. И этот самый Вахт, и грузин… как его… Мачарошвили… Пусть тебя не смущает их происхождение, они советские. Откуда сам Гонтарь? Он тоже из России, черт бы его побрал! Все идет оттуда, Исав. Кстати, русские что-нибудь ответили на наш запрос?
— Ответили, — сказал Григорович. — Эти психи подозреваются в убийстве доктора Медника в Царицыне.
— Да ну? — удивился Маркиш, — если я не ошибаюсь, Эллен Гриц тоже из Царицына?
— Ты не ошибаешься, Давид, — кивнул Григорович. — Более того, именно доктор Медник лечил ее от бесплодия.
Маркиш вскочил и нервно зашагал по кабинету.
— Я же говорил! — сказал он.
— Они просят образцы клеток наших покойников. Кажется, им требуется анализ ДНК. Понять не могу, на кой черт им это потребовалось?
— Мы ничего не узнаем, если кто-то из нас не поедет в Россию.
— Обоснуй
— Нам нужна истина, — остановившись, возразил Маркиш, — а все упирается в ребенка. Мы все это понимаем. Я прав?
— Ты на сто процентов прав, — согласился Григорович. — Звонил Аарон Таннербаум. Похоже, происходящим заинтересовалось правительство.
— Насколько я помню, Аарон давно сочувствует идеям Земного Братства.
— Возможно, — сказал Григорович, — но в данном случае, как мне показалось, его интерес к происходящему диктовался совсем иными причинами.
Два часа назад Маркиш разговаривал с Эллен Гриц.
Женщина еще не совсем пришла в себя, она ни на шаг не отходила от ребенка.
Маркиш заглянул в коляску.
Обычный ребенок — мальчик агукал, пускал пузыри и пытался засунуть в рот крохотный пухлый кулачок. Темные бездонные глаза безразлично смотрели на инспектора.
— Эллен, скажите, что вы скрываете? — спросил Маркиш.
Женщина судорожно вздохнула, прижимая руки к груди.
— Мне нечего скрывать от вас, — сказала она. — Клянусь, я сама ничего не понимаю. Зачем эти люди охотятся за моим мальчиком? Кто они?
Маркиш неопределенно пожал плечами.
— Кто отец мальчика? — мягко спросил он. — Может быть, дело в нем?
— У него нет отца, — сказала Гриц. — Если хотите, это дитя из пробирки. Искусственное оплодотворение. Я даже не знаю донора, правда, меня уверили в том, что он был умен и красив. Я надеялась, что мой ребенок будет счастливым.
— Я смотрел запись случившегося, — мягко сказал он. — Вы потеряли сознание, когда заглянули в коляску. Что вы увидели?
Женщина побледнела, закрыла глаза, и Маркишу показалось, что она вновь теряет сознание.
— Вам плохо? — спросил он. — Выпейте воды. Поймите, Эллен, мы должны понять, что происходит. Не молчите, мы не сможем ходить за вами по пятам и охранять вечно.
— Кровь, — тихо сказала Гриц. — Я увидела кровь…
И неожиданно Маркиш почувствовал, что ему совершенно не хочется продолжать этот глупый и совсем ненужный разговор. Ну, какая разница, что увидела Эллен Гриц, заглянув в детскую коляску после выстрелов террориста? С этого момента он ничего не помнил, а в себя пришел уже на лестничной площадке, четко осознавая, что в квартиру ему незачем возвращаться.
Но он не хотел ребенку зла! Малышу просто не за что мстить ему.
Правда, болезненные ощущения быстро прошли.
— Слушай, Исав, — сказал он. — Может, мы имеем дело с ребенком самого Гонтаря? Пророк хочет объявить сына Богом. А эта Эллен не сошлась с ним взглядами на будущее ребенка и сбежала.
— Тогда почему она сбежала именно в Израиль? — спросил Григорович. — И почему она не скажет нам об этом прямо? Тогда было бы возможно воздействовать на этого Гонтаря, пусть на его счетах лежит сколько угодно денег.