Полдень, XXI век (август 2012)

Журнал Полдень

– Картина – не может, – согласился санитар. – Но выставляется не только эта современная мазня. Понимаешь, вместе с картинками ририйцы везут свою систему охраны. Как говорят, абсолютно надёжную. Вот Влац и завёлся, ему же каждый новый сейф – как вызов. А тут ещё и это. – Кивос Уводович протянул Яшу сложенную вчетверо газету месячной давности. Несколько строк в статье «Искусство не для всех?» были подчёркнуты карандашом:

«И всё же, почему в этом десятилетии ририйская выставка современного искусства не приняла традиционное предложение Родной Империи и не порадует ценителей прекрасного из Стольнограда? Не связано ли это

с опасением за несовершенство новой охранной системы, которую эксперты уже назвали самой совершенной из существующих? Как заявил в своём традиционном интервью координатор проекта д’Арен: «Мы не боимся, что имперские украдут что-то, защищённое таким надёжным образом. Нас пугает, что они могут украсть саму систему охраны»».

Яш растерянно отдал газету санитару. Постоял немного, глядя в его добрые карие глаза и, не попрощавшись, вышел из кабинета. Даже Особый отдел Магздрава не может его защитить. И больше всего пугает то, что они уже ничего не скрывают – в прошлую встречу Уводович хитрил, говорил намёками, обещал разобраться и помочь, а сейчас раскрыл все карты и даже показал печать – дело вообще неслыханное. А впрочем, зачем что-то скрывать от покойника? Остаётся только доделывать заказ, надеясь, что дядя Риг был прав и Гильдия решит завербовать, а не убить. Хотя Гильдия – это не самое страшное. Не имперские же воры прислали в Особый отдел бумагу с синей печатью.

Дождь закончился. Раздумывая, ждать ли трамвая или прогуляться до стоянки и поехать с комфортом, Яш всмотрелся в густую тень парадной. Вроде бы там что-то шевельнулось. Ничего не высмотрев, Яш собрался двинуться на стоянку, как вдруг на его плечо опустилась огромная тяжесть. Охнув, ювелир обернулся и в мутном свете фонаря увидел весёлое лицо своего клиента. Влац убрал руку, влажно блеснувшую серебристым металлом, и сказал:

– Браво, мастер Яш, очень удачная попытка. Хотя и глупая.

Яш опустил глаза. Ему почему-то стало очень стыдно.

– Что вы, я на вас не в обиде, – Влац участливо улыбался. – Должен признаться, это моя вина, поверьте. Я должен был сразу вам показать.

Вор отошёл на шаг, чтобы попасть в жёлтый круг света, задрал рукав рубашки, открывая металлическое запястье. Яш вытянул шею, вглядываясь в зелёный штампик, вроде тех, что ставят на выходе из модных клубов. Только вот никто не рискнёт делать его в форме дракона, расправляющего крылья.

Яшику очень захотелось потерять сознание и очнуться либо дома, либо мёртвым, но так, чтобы всё это закончилось. Странно, что Влац вообще явился лично. С зелёным драконом на руке он мог занять любой кабинет в Особом отделе и потребовать привести Яша хоть в кандалах. Перед отмеченным личной печатью главы ОПУ весь Магздрав должен ходить на задних лапках и постоянно приносить тапочки.

– Вижу, вы знакомы с этим знаком, – Влац опустил рукав. – Отдел Преследования и Уничтожения попросил меня об услуге, и теперь от вас, мастер, зависит, сумею ли я её оказать.

Яш молча кивнул. Ему едва хватило сил, чтобы удержаться от вопроса: «Я могу идти?» – но только едва-едва. Развернувшись, ювелир побрёл домой. Пешком.

Оставалось только доделать заказ и умирать. Бежать бесполезно, прятаться от ОПУ просто глупо, а затягивать работу не имеет смысла – вор ещё при первой встрече обмолвился, что уцелели две книги лекций, а отдал всего одну. Как и предсказывал когда-то учитель, о Яше вспомнили. Если даже

сейчас всё образуется и ему позволят жить, где гарантия, что не вспомнят снова?

Что может помочь, что может вытравить память о неудавшемся профессоре, мастере-артефакторе, увлёкшемся собственной силой, что заставит людей забыть об ошибках чужой молодости? Эмиграция была бы идеальным вариантом, дядя Риг сейчас вспоминается с трудом и только при сильной концентрации, хотя отбыл всего три дня назад, но разрешение на ритуал даёт тот же Магздрав, здесь бесполезно даже пытаться.

Попробовать самому, в обход запретов прорваться в другой мир? Невероятно сложно. Хотя тот же Риг Бонав утащил в себе добрую дюжину артефактов, сделанных ему Яшиком, причём весьма сильных, взять тот же кардиостимулятор – можно отследить перемещение, нащупать точку входа и протиснуться следом за своими изделиями. Но сработает ли это? Само по себе перемещение ничего не даст, имена первопроходцев, проследивших за кораблями эльфов, известны. Одному даже поставили памятник. Правда, за достижения в другой области, но о нём всё равно помнят. Как будут помнить и о Яше Герштнере, беглом ювелире. А дальше просто – обычный ритуал призыва, с этим справится любой демонолог, и снова здравствуй, Содея-мама.

Провести ритуал Эмиграции самому? Даже не смешно. Привести вибрации физического тела в резонанс с порталом, слить воедино все семь планов личности, закольцевать потоки маны и остановить её выход, собрать свой полный образ, а только потом, без каких-либо магических способностей прорваться к порталу и надеяться пройти его живым. Вот тогда всё получится, и уже сам портал, как огромная линза, сфокусирует все воспоминания о некоем Герштнере, впитает их без остатка, пропустит через себя, преобразуя в энергию, необходимую для долгой и счастливой жизни в другом, прекрасном мире. Невозможно.

Яш остановился. Дышать вдруг стало тяжело, громко застучало сердце, мизинец дёрнуло короткой судорогой. Ювелир оглянулся и припустил домой рыхлой, неуверенной трусцой. Ему предстояло много работы.

Вот уже вторую ночь Влац ошивался возле Маговедческого музея. Днём отсыпался, вечерами бродил по экспозиции, рассеянно поглядывая на картины и пристально – на пол и стены, а вот ночью, держась в тени, изучал местность. Вглядывался в лица случайных прохожих. Наблюдал за компаниями на лавочках, распивающими пиво, несмотря на крепкие осенние заморозки. Бегал по закоулкам и дворикам, высчитывая время и старательно глядя под ноги. Он всегда считал, что лучше потратить время и тщательно разведать всё заранее, чем неожиданно зацепиться за торчащую из земли железяку и испортить дело.

И в этот раз Влац не отступил от своих правил, хотя и был уверен, что всё это не более чем перестраховка. Это дело испортить невозможно. Даже толстый трактирщик из заведения, в котором часто собирался цвет Гильдии, не сумел бы провалить задание. С тем количеством артефактов, которые завтра надо забрать у запуганного ювелира, можно воровать амброзию у самих богов. Точное планирование, полная информация – не кража, а прогулка по бульвару. Влац остановился напротив входа в музей. Вечером, перед самым закрытием, тихонько остаться в зале народного магического творчества и активировать двойную невидимость. Фонить будет страшно, но кто и когда обращал внимание на зал народного творчества?