Поле битвы — Москва
Шрифт:
Спросили, когда приезжал родственник хозяев. Три дня назад. Хорошо, договариваться не придется. Уломали деда принять триста рублей — по сотне за день, авансом. Обещали еще ежедневно выставлять по поллитра, но непаленой. Дед остался доволен.
Сторож ютился в домике для собаки (именно домике, а не тривиальной будке — оказывается, есть на свете и такое чудо!). Дверь в хоромы была заперта, окна плотно закрыты. На чердак пришлось лезть по пожарной лестнице.
Зато уж на чердаке все было в полном объеме. Беспорядочной кучей валялись надувные матрасы, детские спасательные
Разместились с комфортом. Накачали лодку, перевернули, получился стол. Разложили Лизин инвентарь, настроили микрофон, камеру на штатив поставили, отрегулировали. Надули два матраса и пару детских спасательных кругов. Все, можно «загорать». Сверху крыша, не каплет. Не наблюдательный пост, а курорт. Давненько с такими удобствами не приходилось работать.
Связь решили поддерживать по телефону. Не зря же покупали! Но, в общем, не в этом дело было, а просто имелось опасение, что у ребят в усадьбах могут быть сканеры. Они тут давно, окопались неплохо, можно и о безопасности позаботиться...
При распределении смен немного поспорили. Иванов намекнул, что пострадавших духовно и телесно «народных героев» лучше не привлекать, и сказал, что они с Глебычем будут дежурить попеременно с Петрушиным и Серегой. Вася возмутился таким страшным недоверием, а Петрушин резонно возразил: надо, чтоб в каждой паре был хотя бы один товарищ «с руками». Иванов с Глебычем, конечно, тоже не безрукие, но случись вдруг что, им не справиться и с третью объема внезапно возникших задач, которые способен осилить отдельно взятый пострадавший Вася.
Так и порешили. Остались на прежних позициях: Костя — Вася, Петрушин — Серега. Смена через сутки, в семнадцать ноль-ноль. Иванов с Глебычем в резерве.
Первыми выставили Петрушина с Серегой. Не потому, что желали дать дополнительный отдых «народным героям» — просто Сереге предстояло адаптировать всю аппаратуру под индивидуальные особенности объектов. Потом сгоняли в магазин, привезли дежурным провиант и воду и убыли на базу...
По товарищам, ютящимся на дачках, определились уже до исхода первого дня наблюдения. На объекте номер один (усадьба прямо по курсу) очень скоро нарисовался Док, который скучал в компании нескольких головорезов. Разом все во двор не выходили, но, по примерным подсчетам, получалось, что вечером и ночью (наиболее удачное время для штурма) в усадьбе находятся что-то около десятка человек. Вместе с Рустамом и парой его телохранителей.
Да, Рустам тоже появился довольно скоро, не заставил себя ждать. Ближе к вечеру — светло еще было, подъехал синий «бумер», зарулил во двор, из него вышли трое. Камера зафиксировала личности, направленный микрофон передал вежливое обращение встречающих: «Рустам». Вот, вроде бы все в сборе, не обманул Ильяс. Теперь осталось только подтвердить полученные данные.
А
Позвонили. Иванову, скромно сообщили, что есть новости. Полковник примчался не один, а со всей кодлой. Вася взял все, что было у него в сумке, и Петрушину запас прихватил. Почему-то подумали, что новости будут совсем убойного характера и их придется в экстренном порядке решать прямо «с колес».
— Да расслабьтесь, отдыхайте, — успокоил коллег Серега. — Мне кажется, тут в ближайшее время ничего решать не придется, а будем валяться до Нового года, почем зря снимем километры пленки и запишем пару пудов аудиокассет...
Взяли записи, показали пленному. С ходу опознал обоих. Мовсара не знает, незнаком с этим парнем.
Ну и не надо — зато наши так знакомы с этим парнем, что дальше некуда.
По прибытии Рустама во дворе говорили немного, сразу прошли в дом. То есть получить на микрофон исчерпывающую информацию не удалось. Но было заметно, что Рустам чем-то сильно озабочен. И, в общем-то понятно, чем именно. Отправил людей — и тишина. Не звонят, не едут. Телевидение и пресса молчат. Что там случилось — непонятно. Как в воду канули! Будешь тут озабоченным...
Сменившись, Серега и Петрушин плотно посовещались с Ивановым по поводу перспектив дальнейшей работы.
Штурмовать усадьбу — гиблое дело. Даже и сомневаться не стоит, что все товарищи там имеют немалый боевой опыт и основательно вооружены. Если внезапно: ночью, с гарантами — есть риск ненароком поразить Дока, которого во что бы то ни стало надо взять живым. Кроме того, во второй усадьбе, где Мовсар, сразу подымется тревога, и еще неизвестно, чем все это кончится.
Наиболее реальными представляются два возможных варианта дальнейшего развития событий.
Первый. Дождаться, когда Док куда-нибудь поедет. Если с ним будут два-три человека, имеется хороший шанс взять товарища по дороге. Взяв Дока, команда получала все: реабилитацию, «мосты» к Мовсару (зачем-то ведь возятся с парнем, не скуки же ради!) и солидную галку в послужной список.
Второй. Если Док так и будет сидеть безвылазно в усадьбе, придется сдавать всю операцию Серегиным коллегам. А куда деваться? При этом обязательно выторговать основное условие: Дока нужно взять живым и отдать его на полчаса нашим, для приватной беседы.
В принципе, не такое уж трудное условие. Ввиду ощутимого перевеса в «прибыли» коллеги Сереги должны согласиться: загадочный Мовсар, которого недавно все искали, — хороший подарок любой спецслужбе.
Петрушин заметил, что для осуществления первого варианта — во всех отношениях более выигрышного для команды — нужно добыть вторую транспортную единицу. Брать товарища на дороге гораздо лучше в составе двух авто, это азы. Кроме того, у наблюдателей должна быть своя машина. Чтобы, в случае чего, могли быстро сесть «на хвост» или, на худой конец, удрать из пункта наблюдения при осложнении обстановки.