Поле боя — Америка. Родина или смерть!
Шрифт:
— Тут айсбергов, как говорится, «как пшена на лопате». Отстаем от графика, — вполголоса доложил он капитану.
— БЧ-5, увеличить ход.
— Не более чем на два узла, — предупредил старший помощник.
— Увеличить ход на два узла.
— БЧ-5 — центральному: ход увеличили.
Снова потекли томительные минуты подледного странствия.
— Мы в расчетной точке, — доложил Строгов.
— Рулевой, дифферент пять градусов на корму. Всплыть на перископную глубину.
Огромная стальная сигара, подняв нос, плавно пошла вверх. Внизу оставалась жуткая мрачная бездна, расцвеченная редкими огоньками планктона —
А в центральном посту капитан корабля внимательно слушал доклады оператора эхо-ледомера:
— Три, три, два с половиной, два и семь…
Нужно было найти участок с подходящим слоем льда, проломить его и всплыть на поверхность. Капитан бросил взгляд на хронометр, у летчиков уже заканчивался запас топлива, нужно было спешить.
— Два и два… Толщина льда — полтора метра!
— По местам стоять, к всплытию!
Разлетелись в стороны осколки ледяного панциря, в полынье показалась лоснящаяся черная туша атомной подлодки. Наверху массивной рубки выдвинулись мачты антенн и полусферический обтекатель РЛС.
— Приготовиться к приему самолетов!
Длина лодки класса «Акула» составляла 172 метра, из них на переднюю часть приходилось более половины длины. Но даже этого громадного расстояния было явно недостаточно для того, чтобы затормозить сорокапятитонный самолет, снижающийся со скоростью около трехсот километров в час. Но и эта проблема была блестяще решена русскими — инженерами, аэродинамиками, летчиками-испытателями.
Гигантская атомная подводная лодка и уникальный ударный самолет вместе составляли комплекс — единое целое. В носовой части лодки выдвинулись две массивные телескопические направляющие, увеличивая длину полетной палубы для приземления. На конце аппарели раскрылись и вертикально встали штанги с эластичными сетями — система «Кокон». А у самой рубки выдвинулись массивные барабаны с намотанными на них тросами системы торможения, как на авианосце.
Подводная лодка-трансформер снова претерпела технологическую метаморфозу.
— Корабль к приему самолетов готов! — доложил старпом.
— Наблюдаю четыре цели на удалении двести километров, — проинформировал оператор РЛС. — Код опознавания — «свой».
— Это они, — кивнул капитан 1-го ранга Славин. — БЧ-4, посылайте кодированный цифровой пакет «Небо».
— БЧ-4 — центральному: цифровой пакетный сигнал отправлен.
— Цифровой пакетный сигнал принят, — доложил Александр Смирнов своему командиру.
— Понял, — ответил лейтенант Чайка.
Все происходило в режиме строжайшего радиомолчания. Ориентирование велось даже без использования бортового локатора, только с помощью инфракрасной системы и навигационного комплекса Су-34ПЛ.
А самолет майора Ветрова уже заходил на посадку. Вот он снизился, построил «коробочку», траекторию вокруг плавучего аэродрома с четырьмя поворотными точками. Пройдя четвертый разворот далеко за кормой подводного крейсера, Су-34ПЛ начал снижение. При этом экипаж вел истребитель-бомбардировщик на самом малом газу, фактически на грани срыва в штопор. Но его уникальная аэродинамика и отклоняемые сопла двигателей с УВТ [22]
22
УВТ — управляемый вектор тяги.
Летчики уже выпустили шасси, закрылки и щиток аэродинамического тормоза за кабиной. Сейчас Су-34ПЛ напоминал орла с встопорщенными крыльями, который, выставив когти, падает на зайца. Вот истребитель-бомбардировщик прошел над самой рубкой подводного атомохода и сразу резко пошел на снижение. Выпущен тормозной гак, он зацепляется за трос аэрофинишера — рывок! Взвывают турбины на реверсе, но тяжелый истребитель-бомбардировщик все равно рвется вперед, погасив свою скорость лишь отчасти. Он влетает прямо в эластичную сеть «Кокона», полимерные тросы и титановые штанги кронштейнов стонут от напряжения, но выдерживают.
Су-34ПЛ останавливается, трос наматывающегося на тормозные барабаны аэрофинишера тянет его назад, на площадку самолетоподъемника. Летчик складывает консоли крыльев, в то время как посадочная команда в оранжевых жилетах крепит самолет, и самолетоподъемник уносит его в стальное чрево субмарины.
А внутри техническая команда спешно запаковывает доставленный в ангарный отсек самолет в транспортно-технический модуль и освобождает площадку лифта. Все происходит в немыслимом темпе, летчикам даже не дают времени выбраться из кабины.
Теперь очередь Игоря и Саши заходить на посадку. Строим «коробочку»… Четвертый разворот… Рычаги управления двигателями убраны назад почти полностью, штурман придерживает их левой рукой, в любой момент готовый дать полный газ, чтобы уйти на второй крут.
Игорь в это время чутко парирует ручкой управления самолетом и педалями любые попытки многотонной крылатой машины уйти с линии глиссады или, чего хуже, свалиться в штопор. Да на такой высоте и штопора-то не получится, свалится самолет на крыло, проломит лед и уйдет под воду… Так, нервы в сторону, зажать их в кулаке вместе со страхом! Работая ручкой и педалями, Игорь ведет Су-34ПЛ на снижение. Уже «вывешена» вся механизация крыльев, переднее и заднее горизонтальное оперение оптимизирует взлетно-посадочные характеристики, сопла отклонены таким образом, чтобы давать дополнительную подъемную силу. Сашка, молодец, уже выпустил посадочный гак. Теперь — внимание…
Нужно заходить точно по осевой линии, ведь под самолетом сейчас не палуба авианосца, а узкая полоса корпуса лодки. Это все равно что на парашюте «крыло» приземлиться на туго натянутый трос канатоходцев. Любое отклонение вправо-влево неминуемо приведет к гибели.
Еще немного… Есть касание! Есть зацеп троса! Мощный рывок разом выбивает из летчиков дух. Сашка мгновенно переводит двигатели на реверс. Но самолет продолжает нестись вперед — слишком велика инерция. Впереди маячит срез пандуса и эластичные «паучьи» сети «Кокона». Ну, сейчас или грохнемся в ледяные торосы, или… Сеть системы принудительного торможения набегает стремительно, хочется закрыться руками… Рывок! Самолет останавливается. Все.