Поле мечей
Шрифт:
Брут удрученно улыбнулся. Александрия обращалась с ним, как с больным конем, и начищала до такой степени, что кожа начинала лосниться. Так что, едва собравшись с силами, раненый первым делом отверг любую помощь и начал сам спускаться вниз, чтобы удовлетворить естественные потребности. Останься он в постели еще чуть-чуть, с него постепенно сняли бы всю кожу.
Здесь, в лесу, царил покой. В кронах деревьев пели птицы, а среди кустов вилась тропинка, по которой когда-то наперегонки бегали два мальчика, спешившие как можно быстрее стать взрослыми. В то время дружба была совсем простым делом, и они с Юлием воспринимали
В те бесконечные летние дни юноши считали себя бессмертными. Твердо знали, что Тубрук всегда окажется рядом и защитит в трудную минуту, а будущее представлялось всего лишь совокупностью обстоятельств, которые проверят на прочность их отношения. Верили, что ничто, даже падение самого Рима, не сможет омрачить их союз, а тем более разлучить их.
Брут вытащил из-за пояса острый нож и осторожно подцепил первый из стягивающих рану стежков. Потом аккуратно и медленно потянул нитку, вытягивая ее из кожи, пока не дошел до самого последнего узелка. Работа была тяжелой и болезненной, и к концу процедуры лоб воина покрылся испариной. По ноге потекла тонкая струйка крови. Брут осторожно вытер ее пальцем.
Медленно поднявшись, он некоторое время постоял неподвижно. Голова кружилась, в глазах потемнело. Шов на шее тоже страшно зудел и мешал, но самому с ним не справиться.
— Я так и думала, что ты здесь, — раздался за спиной голос Юлии. Брут обернулся и с улыбкой взглянул на девушку. Интересно, давно она за ним наблюдает? Не так давно ей исполнилось шестнадцать. Длинноногая, стройная, красивая. Александрии не понравится, что они разговаривают в лесу наедине, а потому лучше ничего и не рассказывать.
— Да вот решил, что пора начинать понемногу ходить. Нога уже почти не болит, хотя доверять ей пока еще рано.
— Как только поправишься, ты уедешь обратно, к моему отцу.
Фраза прозвучала не как вопрос, а как утверждение, но Брут кивнул.
— Думаю, через пару недель. В городе сейчас спокойно, ведь Помпей получил полномочия диктатора и навел порядок. Так что скоро мы наконец-то оставим тебя в покое и в доме опять станет тихо.
— Да мне никто не мешает, даже дети, — быстро ответила девушка. — Наоборот, в компании веселее.
Молодые люди обменялись красноречивыми взглядами, и Брут рассмеялся. Несмотря на все усилия Таббика и его сестры, уже через несколько дней после появления в поместье детвора пришла в себя и с громкими криками носилась по живописной округе, не в силах сдержать восторг свободы. Одного из мальчишек Клодия уже трижды вылавливала из пруда. Удивительно, насколько быстро дети пришли в себя после кошмарного бегства из города. Брут подумал, что, оглядываясь на этот трагический год своей жизни, они вряд ли вспомнят пожары и убийства. Если же картины и встанут перед их мысленным взором, они все равно окажутся бессильны затмить восторг первого катания верхом, когда Таббик поддерживал маленьких всадников
Юлия, несомненно, унаследовала красоту и грацию матери. Прекрасные длинные волосы, связанные на затылке, спускались почти до пояса и придавали стройной фигурке некую таинственную величавость. Серьезное выражение лица становилось особенно сосредоточенным, когда девушка слушала собеседника. Казалось, она боится пропустить хотя бы слово. Интересно, как прошло ее детство здесь, в поместье? Отец редко навещал девочку, так что ей приходилось довольствоваться обществом учителей и Клодии. Не чувствовала ли она себя одинокой?
— Пожалуйста, расскажи об отце, — попросила Юлия, подходя ближе.
Брут простоял уже достаточно долго, и нога отозвалась резкой болью. Не желая рисковать, он оперся на палку и тяжело опустился на дубовый пень. Потом приоткрыл двери памяти, заглянул в потайную комнату и улыбнулся.
— В детстве мы очень любили лазать на это дерево. — Он постучал палкой по пню, на котором сидел. — Юлий считал, что может вскарабкаться куда угодно, и проводил долгие часы на нижних ветках, пытаясь забраться как можно выше. Если я оказывался рядом, можно было встать мне на плечи. Но даже тогда необходимо было прыгать. В случае неудачи подобные забавы были очень опасными, причем для нас обоих. — Брут замолчал, словно внимательно вглядываясь в картины прошлого.
Юлия подошла и опустилась на край широкого пня. От платья девушки исходил легкий аромат цветов. Брут не знал каких именно, но запах живо напомнил о лете. Молодой человек глубоко вздохнул и на мгновение позволил себе представить, что целует нежную гибкую шею.
— Он падал? — уточнила она.
Брут насмешливо фыркнул.
— Неоднократно. Как-то раз свалился прямо на меня, и я растянул руку. А у него на щеке образовался огромный синяк, словно от пощечины. И все же мы попробовали еще раз, и он достал до заветной верхней ветки. — Брут вздохнул. — Не думаю, что он взбирался на этот дуб еще когда-нибудь. Повторять одно и то же ему было неинтересно.
— Как жаль, что я не знала вас молодыми, — вздохнула девушка.
Брут взглянул на нее и покачал головой.
— Не жалей. Мы были трудными ребятами, страшными хулиганами. Удивительно, как мы вообще не сломали шеи и умудрились дожить до зрелого возраста.
— Отцу повезло, ведь у него такой друг, как ты, — задумчиво призналась Юлия и слегка покраснела.
А Брут снова спросил себя, как отнесется к этой беседе Александрия, если вдруг окажется в лесу. Юная особа слишком хороша, а потому играть роль вернувшегося домой разудалого солдата вряд ли стоило. А может быть, попросить ее поддержать бедного раненого и попутно украсть пару поцелуев? Запах цветов кружил голову, мысли витали в облаках.
— Наверное, пора возвращаться, Юлия. Ты замерзнешь.
Скользнув глазами по лицу девушки, Брут, словно потеряв контроль над собственными глазами, завороженно уставился на ее грудь. Он тут же понял, что девушка заметила нескромный взгляд, и отвернулся, осторожно поднимаясь.
— Из ноги снова идет кровь, — заметила она. — Ты слишком рано снял швы.
— Нет, все нормально. Я видел немало ран, так что могу решить, когда и что надо делать. С сегодняшнего дня буду ходить и ездить верхом, чтобы вернуться в нормальное состояние.