Поле мечей
Шрифт:
Цезарь устало потер глаза. Как много зависит от соглашения с этими старыми волками! Если бы дочь была одним из его легионеров, он отдал бы ее в жертву без малейшего сомнения!
— В шестнадцать, — наконец медленно, тяжело произнес он. — Она стает твоей невестой в шестнадцать лет.
Помпей просиял, вытянул руку для дружеского пожатия и кивнул. Юлий с холодным сердцем сжал ладонь союзника. Теперь оба консула принадлежат ему, осталось уладить лишь кое-какие мелкие детали. Однако мысль о Крассе все-таки беспокоила. В тишине курии Цезарь прислушивался к шагам легионеров Помпея, которые доносились с площади,
— Легион в придачу, Красс, — быстро произнес он. — Новый орел на Марсовом поле, вознесшийся в твою честь. Мои лучшие офицеры в течение полугода будут обучать и тренировать солдат. Наберем их в провинции — десять тысяч простых парней, которые в ином случае не получили бы возможности сражаться за Рим. Они будут принадлежать лично тебе, Красс, и, должен признаться, нет на свете большей радости, чем создать из этих ребят новый легион. Я все сделаю сам, а ты лишь наденешь плюмаж военачальника.
Красс пристально посмотрел на собеседников, явно оценивая предложение. Он мечтал о командовании со времени безуспешной схватки со Спартаком, однако не переставал сомневаться в собственных возможностях: сумеет ли он руководить так, как Помпей или Цезарь? Юлий говорил настолько красиво, что все казалось возможным. И все же консул решил выразить свои сомнения.
Цезарь, успокаивая, накрыл ладонью руку Красса.
— Я набирал людей в Африке и Греции и создавал из них военные отряды. А с римлянами это гораздо легче. Катилина обнаружил в нашем городе слабое звено, и если мы стремимся к процветанию Рима и расширению торговли, то непременно должны его устранить. Разве я не прав? Кроме всего прочего, столице необходимы сильные люди, которые смогут надежно защитить ее стены.
Красс покраснел.
— Но… смогу ли я командовать людьми так, как требуется? — едва слышно пробормотал он сквозь сжатые зубы.
Юлий по достоинству оценил выдержку политика, он понимал, чего стоило это признание в присутствии Помпея, однако в ответ лишь слегка нахмурился.
— Я тоже не сразу всему научился, — ответил он. — Заслуга принадлежит Марию и Рению. Ну и, конечно, Помпей сделал очень много — и личным примером, и тренировкой. Никто не рождается полководцем, Красс. На первых порах я буду следить и помогать, и Помпей наверняка не откажет в совете. Он тоже понимает, что для надежной защиты Риму просто необходим второй легион. И вряд ли согласится сотрудничать с кем-то иным, кроме тебя.
Оба взглянули на Помпея, и тот немедленно отозвался:
— Все что угодно, Красс. Юлий говорит дело. — Собеседники улыбнулись, а Помпей продолжал: — Ты нарисовал весьма привлекательную картину, Цезарь. Крассу торговля и легион, мне — молодая невеста и любимый город. Но до сих пор ты не определил цену своей щедрости. Так не таи же ее, открой!
Красс вмешался:
— Я готов принять высказанные условия с двумя добавлениями: во-первых, лицензия не на два года, а на пять, а во-вторых, предоставление моему старшему сыну, Публию, офицерской должности в Десятом легионе. Он должен стать трибуном. Я уже далеко не молод, Юлий, и сын должен получить возможность командовать новым легионом после меня.
— Согласен, — коротко заключил Цезарь.
Помпей нетерпеливо откашлялся.
— Но все-таки чего же хочешь ты, Цезарь?
Юлий снова потер
— Когда закончатся шесть месяцев моего правления, а те законы, которые я считаю необходимыми, будут приняты, ситуация станет значительно проще. Я считаю необходимым вывести два своих легиона в новые земли. Передам полномочия Помпею, но лишь с тем условием, что вы оба подпишете приказы, предоставляющие мне полную свободу вербовать солдат, заключать соглашения и издавать законы — все от имени Рима. Причем отвечать ни перед кем, кроме себя самого, я не собираюсь, и никаких отчетов посылать не намерен.
— Но будет ли такое положение иметь законную силу? — уточнил Красс.
Помпей утвердительно кивнул.
— Если консульские полномочия будут переданы мне, все пройдет вполне законно, — ответил он. — Прецеденты существуют. — Потом консул нахмурился и уточнил: — Куда именно ты собираешься вести свои легионы, в какие земли?
Юлий улыбнулся, вдохновленный собственным энтузиазмом. Как он спорил с друзьями по поводу ценности той или другой страны! Но в конце концов путь оказался определен точно и бесповоротно. Александр проложил путь на восток, и вслед за великим полководцем по этой дороге пошли многие. Он же отправится на запад!
— Меня привлекают варварские страны, друзья, — наконец ответил он. — И больше всего манит Галлия.
В полном вооружении и доспехах Юлий шагал к дому Бибула. Помпей и Красс считали, что ему хорошо известно, как приручить соконсула, однако на самом деле он до сих пор не представлял себе с полной ясностью, как не позволить Бибулу и Светонию смешать все его планы.
Молодой консул яростно сжал кулаки. Он отдал дочь, пообещал Помпею и Крассу время, деньги и власть. Взамен же надеялся получить свободу, которой не располагал еще ни один римский полководец за всю историю Вечного города. Сципион Африканский не обладал той властью, которую Юлий стремился обрести в Галлии. Даже Марий отчитывался перед сенатом. Цезарь же вовсе не собирался упускать из рук дарованную возможность из-за одного человека, чего бы это ему ни стоило.
При виде стремительно шагающего воина люди расступались. Некоторые из прохожих узнавали его и тут же замолкали, внимательно разглядывая. Выражение лица и походка нового консула полностью исключали всякую возможность обратиться к нему с приветствиями или поздравлением; больше того, многие недоумевали, какая новость так рассердила молодого политика в первый же день успеха.
Не обращая внимания на окружающих, Юлий стремительно подошел к великолепному особняку Бибула. Решительно поднял руку и постучал в дубовую дверь. Он не позволит остановить себя здесь, прямо на пороге.