Поле мечей
Шрифт:
Под непрерывными командами военачальника два легиона сомкнулись, а затем начали сражаться плечом к плечу.
Враги постоянно трепали шеренги, то здесь то там ударами стрел и камней вырывая воинов из рядов, но все атаки германской конницы разбивались о плотную стену сомкнутых щитов. Как только всадники пытались развернуться, легионеры переходили в атаку, и в результате битва начала перерастать в резню.
Прижатые к Рейну, свевы не видели выхода. В панике они начали на всем скаку метать в римлян копья. Однако и здесь помогли надежные щиты: многие из поверженных наземь
Легионы стремились вперед. В дело пошли тяжелые орудия, баллисты и онагры, и вражеская кровь полилась рекой. Цезарь встал в ряды Десятого, и воины, гордясь поддержкой полководца, с воинственным воплем неудержимо бросились в наступление.
Теперь уже и левый, и правый фланги держались достаточно крепко. Брут стоял справа, а слева все атаки германской кавалерии с дикой храбростью отражали римские и галльские всадники. Оставалось толкнуть вперед центр, и свевы отступят, не в силах противиться мощному натиску войска римлян.
Цезарь с гордостью отметил, что все командиры прекрасно знают свое дело и справляются с ситуацией даже без приказов. Когда вражеская пехота пошла в наступление, они тут же расширили линию, тем самым введя в бой максимальное количество мечей. Когда же нападала кавалерия, они смыкали ряды, создавая прочный щитовой панцирь, и продолжали бой. Баллисты и онагры продолжали стрелять до тех пор, пока битва не ушла от них слишком далеко и не возникла опасность поразить собственные ряды.
Цезарь увидел, как Ариовист собрал вокруг себя телохранителей, тысячу лучших воинов. Каждый из них был на голову выше римлян, а кроме того, ужасал странной формой головы. Отряд атаковал Десятый легион в самом центре. Щиты сомкнулись на мгновение позже, чем следовало, и оборона оказалась уязвимой.
Поначалу легионеры дрогнули, но вскоре собрались с духом и начали сражаться с маниакальным упорством. Полководец помнил, как закалялись его лучшие воины, и с уверенностью усмехнулся. Нет, эти парни не отступят и не побегут. Они готовы сражаться до последней капли крови.
В окружении бойцов Юлий бросился вперед, на ходу призывая фланги сомкнуться, чтобы зажать врагов в тиски. Слева появились темные галльские лошади. Они отрезали часть вражеского войска от основных сил. Десятый, переступая через мертвые тела, стремился добраться до врага. Скорость атаки нарастала, а с ней вместе лилась кровь, окрашивая землю в алый цвет. Спасаясь от совместного натиска Десятого и Третьего легионов, Ариовисту пришлось в очередной раз отступить.
Поражение царя увидели все римские воины и, как один, воспарили духом, гордо подняв головы. Цезарь торжествовал. Рейн приближался — его блеск уже радовал взор. Полководец подозвал горнистов и отдал приказ сыграть сигнал «копья к бою». Плотная туча железа вонзилась в массу воинов противника, не давая перестроиться. Между армиями образовался просвет, и Юлий отчаянно гнал своих воинов вперед, выкрикивая имена всех, кого знал лично. Услышав свое имя, каждый из бойцов расправлял плечи, словно стряхивая усталость.
— Баллисты и скорпионы — вперед! — распорядился полководец. Посланные им люди бросились
Совершенно неожиданно, без всякого видимого сигнала, германское войско накатилось на римлян в новой сокрушительной атаке. Тут же выстрелили луки-скорпионы, сбив с седел многих всадников и пронзив лошадей. Римляне понимали, что эта атака — последняя, и, не дожидаясь приказа, сомкнули ряды.
Длинные и широкие щиты сошлись, а скрывшиеся за ними воины приготовили к бою мечи. Устрашающий вид несущихся лошадей не вызвал паники. Атаку отбили, а массу всадников рассекли на отдельные группы.
Армия Ариовиста все ближе подходила к реке. Цезарь понимал, что без кавалерии — и своей, и галльской — противостоять вражеским атакам оказалось бы невозможно. Германцы продолжали непрерывные нападения на фланги, однако легионы упорно продвигались вперед, сметая на своем пути все преграды.
Скоро берега Рейна потемнели от фигур людей и лошадей — варвары пытались спастись от римских воинов, вступив в схватку с мощным течением. Однако широкая река не жалела никого, и те, кто не держался за гриву лошади, не могли с ней бороться и тонули. Юлий заметил несколько переполненных отчаявшимися варварами крошечных рыбачьих лодчонок. Вот одна перевернулась, и темные головы варваров быстро скрылись в стремительно несущейся воде.
На левом фланге отборный отряд сложил оружие и сдался легионам из Аримина, которые еще недавно атаковал сам. Десятый легион дошел до самого берега. Воины стояли у воды, глядя на тонущих врагов. Печальная картина растянулась от правого фланга до самого центра позиций. Те из легионеров, которые сумели сохранить копья, сейчас метали их в маячившие над водой головы, которые без малейшего звука скрывались из виду.
К противоположному берегу причалила лодка. Из нее выбрался сам царь Ариовист и упал на колени.
— Цирон! — позвал Цезарь.
Голос пронесся по рядам Десятого легиона, и через минуту подоспел еще не остывший от схватки мощный воин. Полководец подал ему копье и показал на скорчившуюся от ужаса фигуру врага.
— Сможешь его достать?
Цирон взвесил копье, словно прилаживаясь. Внимательно посмотрел на противоположный берег. Воины расступились в напряженном молчании.
— Быстрее, пока он не встал, — поторопил Юлий.
Цирон медленно отсчитал пять шагов назад, а потом разбежался и запустил копье в воздух. Десятый легион, застыв, наблюдал, как оружие взлетело над рекой и, описав дугу, устремилось вниз.
Ариовист поднялся, чтобы повернуться лицом к стоящим на противоположном берегу римлянам. Копья он не видел. Оно сбило царя с ног, пронзив на груди кожаные доспехи. Ариовист упал как подкошенный, и немногие оставшиеся в живых телохранители схватили бездыханное тело и утащили его в заросли деревьев.
Наступило потрясенное молчание, а через мгновение легион восторженно взревел. Цирон с широкой улыбкой победно воздел руку. Цезарь растроганно похлопал воина по плечу.
— Поистине геройский удар, Цирон. Клянусь богами, никогда не видел подобного. Да лучше, наверное, не смог бы метнуть и сам Геркулес.