Полесские робинзоны
Шрифт:
Несколько минут спустя послышался его голос:
– Виктор! Сюда! Скорее!
Виктор помчался на зов. Мирон стоял возле срезанного пня и держал в руках несколько широких щепок.
– Ты что, не мог без меня принести их? – сердито сказал Виктор.
– Ни в том дело. Гляди, вон несколько срезанных пней.
– Ну и что?
– Значит, тут люди бывают. Значит, мы не на необитаемом острове. Значит, и выход должен быть.
– Это, брат, невеликая радость. Пожалуй, деревья здесь рубили еще зимой. А сидеть на острове до зимы…
– Не просидишь, – хмуро согласился Мирон и искоса бросил взгляд на зайца.
Начали готовить новое приспособление.
– В дощечке нужно выковырять ямку, – объяснил Мирон. – Вставим в нее острый конец палки, вот так, я ее буду прижимать сверху, а ты крути из стороны в сторону.
Легко сказать – «выковырять ямку». А когда дошло до дела, это «ковыряние» оказалось очень нелегким и медленным. Сколько щепок переломали! И главное – пришлось следить, чтобы щепки были совсем сухие, иначе в ямке стало бы влажно.
Наконец закончили подготовку.
Виктор зажал палку в ладонях и начал вертеть. Но «машина» останавливалась ежеминутно: то руки соскользнут, то Мирон слишком нажмет. У Виктора заболели ладони.
– Даже не нагревается, – раздосадованно сказал он. – И как это дикари справляются с такой работой? Мы вот дикарями их называем, а сами глупее любого из них. Нужна специальная машина, чтобы палку вертеть.
Мирон стоял, опустив голову, и напряженно думал. И вдруг даже подпрыгнул:
– Вспомнил! Вспомнил! Надо сделать лук, накрутить на палку тетиву и пилить, как смычком по скрипке. Я на рисунках видел такое в одной книге.
– Подожди скакать, как козленок, – недоверчиво сказал Виктор. – Мы ведь уже действовали по книге.
– Так, да не так, – уверенно отозвался Мирон.
Найти и отломать нужную ветку не составило особого труда. Но какую тетиву натянуть? Огляделись вокруг, осмотрели сами себя.
– Давай шнурок от ботинок! – нашелся Мирон.
Приспособили шнурок. Подготовили трут, маленькие стружки. Начали двигать луком. Дело пошло иначе. Даже Виктор воспылал надеждой.
– Вот так динамо-машина! – засмеялся он. Палка быстро вертелась, ямка в доске заметно углублялась.
– Полный ход! Без остановок! – командовал Мирон.
Виктор и без того старался вовсю. Но вдруг лук как дернется, как прыгнет в сторону!… Едва Виктору глаз не выбило: лопнул шнурок.
– Опять несчастье! – воскликнул он. – Почему ты два шнурка не скрутил вместе?
– А ты почему раньше не сказал?
– Все я да я. А у тебя для чего голова на плечах?
– Так ведь этот способ и шнурки не ты, а я придумал!
Виктор понял, что дал маху, но отступать не собирался. Готовя шнурки, он продолжал ворчать, – лишь бы за ним осталось последнее слово.
– Рано пока хвалиться новым способом. Еще неизвестно, что из этого получится. А шнурки на чужих ногах может найти каждый. Я и сам бы догадался, подумавши…
– Месяц-другой, – в тон ему проговорил Мирон.
Виктор взглянул на товарища и рассмеялся.
Лопнувший шнурок связали, скрутили с целым. Но снова беда: узелок мешал приспособлению двигаться!
Друзья обмотали шнурки тоненькими корешками. От этого веревка стала толще, узелок спрятался, а мощность «машины» повысилась и несколько раз.
Снова взялись за лук. Теперь вертел Мирон, а Виктор сверху нажимал на палку. И когда уже казалось, чти вот вот появится дымок, палка вдруг соскользнула, и вся машина развалилась…
Мирон не выдержал:
– На какой участок тебя ни поставь, обязательно будет авария!
– Да разве я нарочно? – покорно оправдывался Виктор.
Мирон понимал, что друг не виноват, и больше не стал упрекать его. Снова запустили «машину». Минута, вторая, десятая… И вдруг показался дымок!
– Ур-ра! Давай, давай еще! – ликовали хлопцы. Дымок быстро увеличивался, почернели опилки и… блеснула искра!
– Пододвинь трут! Дуй, дуй сильнее!
Прошло еще несколько минут, и друзья блаженствовали возле огня. На лицах светилось такое счастье, какого не знали еще ни разу в жизни. Сгущался вечерный сумрак, и от этого у костра было еще уютнее.
– Не зря первобытные люди поклонялись огню, – рассуждал Мирон. – Не зря и религии ведут начало от него. Мне самому хочется молиться на наш костер. Все мы так привыкли к огню, так легко добываем его, что кажется, будто так было всегда и иначе быть не может. Только в нашем положении можно полиостью ощутить, что значит огонь, и представить себе, как жили люди без него.
Виктор сидел неподвижно, не сводя глаз с костра. Оба даже о еде забыли, так им было хорошо в эти минуты. Наконец Виктор вскочил и крикнул:
– Зачем же я сырое мясо ел? Ты отвертелся, а я зря мучился. Нет, брат, так не пойдет: ты тоже должен попробовать!
Он схватил зайца и начал тыкать им в лицо приятелю. Завязалась веселая потасовка.
– Подожди! – крикнул Мирон, запыхавшись. – Ты ведь и так передо мной в выигрыше: тебе сырая зайчатина не повредила, и можешь теперь хвалиться, что пережил все на свете, даже сырое мясо ел.
– А что ты думаешь? И правда, – согласился Виктор, – Давай готовить ужин.
Но оказалось, что это ни такое простое дело: ножа ведь нет! А без него к зайцу не подступишься.
– Вот так задача! – смутился Виктор. – Хоть ты его целиком в огне клади.
Он поворачивал зайца и так и этак, но ничего дельного придумать не мог.
– Выходит, нужно снова зубы в ход пускать, – сказал он наконец. – Но на этот раз придется тебе.
– Погоди-ка, – отмахнулся Мирон. – Надо сообразить. Может, какой-нибудь острый камень найдется? Я поищу…