Полет Бога грома
Шрифт:
* Пилот - Один шаг
Жду ваших отзывов =)
========== 12 глава ==========
Такой внезапный, такой смущающий поцелуй длился всего несколько секунд, но казалось, что прошла целая вечность и мир перевернулся с ног на голову!
– Прости, - Намикадзе отстранился. В его голосе действительно звучало сожаление. Он даже порывался сбежать, но Нина вовремя схватила его за руку.
– Минато, - ей стало плевать на конспирацию, плевать, что друзья услышат, как она называет Митю именем героя из аниме и манги, - давай… давай поговорим. Только не убегай.
Минато, конечно, остался, но говорит ему совершенно не хотелось. Нина, если честно,
Но его величество случай всё решил за них. Громко выматерившись, Михаил накинулся на Намикадзе, повалил его на песок и нанес удар прямо в лицо. Нина вскрикнула, но скорее от неожиданности. Минато увернулся от следующего удара, скинул с себя Мишу, и вскочил на ноги, вставая в боевую стойку. Из его носа текла кровь и капала с подбородка на одежду и песок. Бандана, скрывающая отросшие желтоватые волосы, валялась на земле. Мишка поднялся на ноги и снова кинулся с кулаками на Намикадзе. Минато ничего не стоило победить внезапного противника, но не хотелось причинять ему серьезный вред, всё-таки этот юноша - друг Нины. Да и спонтанная драка, даже с гражданским, отвлекала от той неловкой ситуации, которую он сам и создал.
– Миша, прекрати!
– Воскликнула взволнованная Нина. Минато шмыгнул носом: он не был сломан, но синяк, наверное останется, - и про себя подумал, что девушка зря старается. Михаил никак не отреагировал на её оклик.
Намикадзе играючи уворачивался от всех ударов и замахов, иногда отвечая больше обидными, чем болезненными, тычками и подножками. Михаил сам должен был скоро выдохнуться, он уже начал уставать… Что-то мокрое огрело Мишку по загривку, пара капель попала даже на Минато. Михаил замер, пораженно распахнув глаза. Нина стояла в шортах, верхе от купальника и со своей мокрой, скрученной в жгут, футболкой в руке. Миша обернулся на неё.
– Нина… - растерянно пробормотал он, словно пелена ярости спала с его глаз.
– Уйди, - даже Минато вздрогнул от голоса девушки. Кажется, она неосознанно использовала Ки. Михаил не сдвинулся с места. Тогда Нина демонстративно прошла мимо него, взяла Намикадзе за руку и повела его к костру, где усадила на бревно. Девушка села на колени, придирчиво осматривая нос подростка, заключив его лицо в ладони.
– Он не сломан, - тихо сказал Минато, неотрывно смотря в лицо девушки. Она, закусив губу, стала осторожно стирать кровь с его кожи. Её глаза подозрительно блестели. Намикадзе вдруг понял, что готов вскочить и отвесить серьезных тумаков Михаилу, потому что Нина почти плакала. Плакала из-за безрассудного поступка этого идиота!
Катя и Никита дружно полоскали мозги Мишке, который, кажется, даже и не слушал их, всё смотря на Нину, с которой пытался поговорить Стас, пока Олеся искала в рюкзаках аптечку.
– Я не хочу говорить, - сквозь зубы процедила Нина, сидя на песке рядом с Минато.
– Всё хорошо, - Намикадзе старался успокоить девушку, но у него это не получилось.
– Да ничего не хорошо! Ты… а он… накинулся на тебя!
– Нина судорожно вздохнула и закрыла лицо руками. Минато притянул девушку к себе, крепко обняв. Его рука легла на её затылок и стала гладить по волосам.
– Мне было так страшно, - шепотом призналась
Праздник был испорчен для всех. Ну или почти для всех. Хозяин катера, приехавший их забрать, бросал недоумевающие взгляды на их мрачные лица. Нина демонстративно игнорировала Мишку, который смотрел на неё с сожалением и полным осознанием своей вины. И лишь Минато чувствовал, как девушке тяжело: её рука сжимала его.
Нина поспешно распрощалась с друзьями. Те всё понимали и не обижались, только Миша хотел что-то сказать, но девушка даже не обратила на него внимания. Минато было и жаль парня, и злорадство в тоже время поднималось в груди. Смышленный почти генин уже понимал в чем причина недавнего конфликта: Миша тоже был влюблен в Нину.
– Ты простишь его?
– Внезапно спросила Сенджу, когда они уже ехали в электричке и за стеклом проносились частные дома, столбы с линией электропередач, деревья и иногда поля. Минато сразу понял о чем речь.
– А ты?
– Вопросом на вопрос отозвался Намикадзе. Он-то изначально на Михаила не обижался. Подумаешь, драка. В Академии почти каждый день проводились спарринги между учениками, но мало кто обижался на своего противника в таких тренировочных боях. А недавнюю драку шиноби воспринимал именно как спарринг, даже скорее игру, потому что никакого серьезного вреда ему Михаил принести не мог. Нина неуверенно пожала плечами, продолжая смотреть в никуда.
– Он так неожиданно набросился на тебя. Я испугалась. Даже забыла, что ты шиноби… - девушка усмехнулась, прикрыв глаза. Минато взял её за руку, выражая поддержку.
– Мне нужно время, чтобы простить его, - её слова прозвучали с огромным сомнением. Она не знала точно, сможет ли общаться с Мишкой как раньше после случившегося. Он никогда до этого не дрался при ней и уж тем более не кидался беспричинно на людей. Конечно, причина была, но Нине было легче не думать о ней.
Минато просто молчал. Что он мог сказать? Так в молчании они и вернулись домой. День был насыщенным, потому, поужинав и искупавшись в бане, Минато и Нина разошлись по кроватям, пожелав друг другу приятных снов.
***
Утром Нина как обычно готовила завтрак, варила отцу кофе и наслаждалась чудесной погодой за окном. Ей до одури хотелось забыть все свои проблемы… но, конечно, это было невозможно. Девушка тяжело вздохнула, проведя ладонями по лицу: за ночь она поспала всего пять-шесть часов, и то урывками, а всё из-за тяжелых мыслей и переживаний.
Отец сегодня был хмурым и крайне задумчивым. Когда Нина накрыла на стол, он не притронулся к еде. Он попросил Нину сесть. У девушки сразу екнуло сердце: судя во всему, предстоял серьезный разговор, иначе бы родитель так себя не вел.
– Ты ничего не хочешь мне рассказать?
– Отец внимательно смотрел на Нину. Его взгляд и серьезный тон давили на растроенные нервы девушки.
– Что-то случилось?
– Поинтересовалась невинно Нина. Ей было тяжело дышать: грудная клетка разрывалась от боли, заполнившей девушку. Это и боль от собственной лжи, и мучительный, тягучий страх от того, что отцу, возможно, стало известно о Минато, и ужасающее чувство неизвестноти, страх перед будущим.
Когда случались серьезные разговоры, отец всегда пытался добиться от дочери “чистосердечного”, но у него это никогда не получалось. В этот раз тоже не получилось. Он тяжело вздохнул.