Полет бумеранга
Шрифт:
У нее будет еще достаточно времени, чтобы выслушивать неизбежные слова утешения и сочувствия. А сейчас ей надо побыть одной и свыкнуться с мыслью о своей новой роли.
Роли брошенной невесты.
Уголок ее рта нервно дернулся. В черном провале, где когда-то было сердце, теперь прочно поселилось чувство унижения. Какой же наивной дурочкой надо было быть, чтобы поверить, что Эндрю Левендер позволит ей выйти замуж за своего брата!
С того самого дня, когда Винс, сияя торжеством, представил ее брату как свою невесту, она знала, что Эндрю
Винс… Перед глазами Эвелин снова встало красивое улыбающееся лицо бывшего жениха, и она застонала. Как он мог так поступить с ней?!
— Лин!
От громкого стука в дверь ванной она вздрогнула, едва не поскользнувшись на мокрой плитке.
Стало быть, Эндрю не сбежал, как его братец, мрачно подумала она. Он по-прежнему находился в ее комнате, готовый принять на себя ответственность, какой бы неприятной она ни была. Эвелин сказала, что не желает никого видеть, и Эндрю понял ее слова буквально. Теперь он не уйдет, пока не убедится, что выполнил добровольно взятые на себя обязательства.
Эндрю. Старший брат. Самый преуспевающий в семье человек. Глава могучей империи Левендеров. Мужчина, готовый принять на свои широкие плечи любую ношу.
И вот сегодня Винс взвалил на них свою невесту, с горькой усмешкой подумала Эвелин.
— Лин…
Голос прозвучал совсем близко, и девушка открыла глаза. Медленно повернув голову, она сквозь струи воды увидела Эндрю, стоявшего у кабинки с полотенцем в руках.
— Кто позволил тебе войти сюда? — холодно спросила Эвелин, нисколько не заботясь о том, что он видит ее обнаженной.
Впрочем, молодой человек не сводил глаз с ее лица, даже не пытаясь разглядывать все остальное.
— Хватит, — спокойно произнес он, протягивая ей полотенце. — Ты уже достаточно долго стоишь под душем.
Эвелин неожиданно засмеялась, сама не зная почему. В этом смехе не было веселья, он прозвучал горько и беспомощно. Достаточно долго для чего? — мысленно спросила она. Мне теперь некуда спешить. И, закрыв глаза, снова подставила лицо под струю, словно не замечая присутствия Эндрю.
— От того, что ты спрячешься в душе, легче не станет, — по-прежнему спокойно заметил тот.
— Оставь меня в покое, — устало отозвалась девушка. — Ты добился своего. Теперь можешь от меня отвязаться.
— Боюсь, что нет. — Он протянул руку и закрыл кран.
Снова наступило молчание, окутанное клубами пара, поднимавшимися от влажных плиток пола, обвивая стройное тело девушки.
— Я ему не нужна, — прошептала Эвелин. — А сколько было красивых слов…
Эндрю бережно набросил на ее плечи полотенце, осторожно вывел из кабинки и заключил в объятия.
— Винс испытывал к тебе физическое влечение, Лин, — тихо произнес он, — но любит все-таки Аннабелл. Он не имел права жениться на тебе.
Аннабелл, тупо подумала Лин. Первая и единственная любовь Винса.
— И тебе надо было обязательно снова свести их, — обвиняющим тоном произнесла она.
— Да, — вздохнул Эндрю, заботливо растирая ей спину полотенцем. — Ты не поверишь, дорогая, но мне действительно очень жаль…
Эти слова словно ножом полоснули по сердцу Эвелин. Она внезапно отодвинулась и с силой ударила несостоявшегося деверя по щеке, вложив в эту пощечину всю силу своей обиды.
Эндрю не шелохнулся и не выпустил ее из объятий. Он просто стоял и смотрел на нее своими непроницаемыми серыми глазами, крепко сжав упрямый рот.
Ей хотелось кричать, биться в истерике, колотить его снова и снова, выплескивая всю свою боль и ярость, но она не могла даже пошевелить пальцем. Казалось, эта единственная пощечина отняла у нее все силы. Эвелин затравленно всматривалась в лицо виновника своего несчастья, пытаясь отыскать на нем следы удовлетворения или, наоборот, раскаяния в содеянном.
Уже полтора месяца назад было ясно, что Эндрю Левендер ни за что не позволит ей выйти замуж за своего брата. Она постоянно чувствовала исходящую от него угрозу своему счастью.
Дочь англичанина Оуэна Патриджа и его жены китаянки Цин, Эвелин не стыдилась своей смешанной крови… до того момента, как встретила ледяной взгляд серых глаз Эндрю Левендера.
Именно тогда девушка поняла значение слов «расовые предрассудки» и впервые почувствовала смущение из-за своей внешности, хотя редкое сочетание ее прямых, черных как смоль волос и темно-карих глаз с нежной молочно-белой кожей всегда вызывало всеобщее восхищение. При встрече с Эндрю Эвелин пришлось собрать все свое мужество, чтобы дотронуться до протянутой им руки. Она сразу же почувствовала, что этому мужчине неприятно даже просто находиться с ней в одной комнате.
Как ни странно, в тот первый день он надолго задержал ее пальчики в своей ладони, пристально вглядываясь в лицо, и от этого взгляда у Эвелин кровь застыла в жилах. Эндрю четко давал понять, что она не подходит великим Левендерам.
Что ж, сегодня он выиграл битву и мог позволить себе немного христианского милосердия.
Эвелин выскользнула из объятий Эндрю и, плотно завернувшись в полотенце, прошла в спальню.
И тут она обнаружила, что все атрибуты невесты таинственным образом исчезли. Пока она скрывалась в ванной, из спальни вынесли все, что напоминало о несостоявшейся свадьбе. Обрывки платья тоже убрали. На кровати лежал лишь толстый банный халат, да еще в углу комнаты стояли чемоданы, которые она так старательно уложила накануне.
Эвелин уронила полотенце на пол и накинула халат, по-прежнему не обращая внимания на присутствие хотя и не совсем, но все же постороннего мужчины.
Однако, завязав пояс, она все же обернулась к нему. Тот стоял у двери в ванную в напряженной позе.
— Ты намочил одежду, — заметила Эвелин, окинув взглядом его мощную фигуру в сером костюме, на котором проступили темные пятна от соприкосновения с ее мокрым телом.
Эндрю равнодушно пожал плечами и направился к туалетному столику.