Шрифт:
Пролог
Работая в «Левендер корпорэйшн», надо было быть слепым и глухим, чтобы ничего не знать о человеке, платившем жалованье служащим. Младший секретарь Эвелин Патридж почти никогда не сталкивалась с ним лично, разве что видела мельком в огромном здании, где помещался офис. Всемогущий шеф, обитавший на верхнем этаже, не заглядывал туда, где трудились рядовые сотрудники… за исключением одного-единственного случая.
Это было еще до ее знакомства с Винсом. В тот день Эвелин случайно оказалась в центре толпы, неожиданно вывалившейся
Девушка шла по коридору. Руки ее были заняты папками, только что взятыми из хранилища. Она прямо-таки сгибалась под их тяжестью, и у нее не было никакой возможности обойти целую толпу идущих навстречу мужчин. Правда, они постарались уступить ей дорогу — все, за исключением смахивавшего на быка господина со свирепой миной на красной физиономии. Этот шагал, глядя сквозь девушку, и с такой силой толкнул ее, что папки полетели в одну сторону, а Эвелин — в другую. Но он и не подумал извиниться, просто прошествовал дальше, даже не обернувшись.
Остановился, как ни странно, босс — Эндрю Левендер. Именно он принес девушке извинения и осведомился, не пострадала ли она.
От удара у Эвелин на мгновение нарушился ритм дыхания. Однако она с первого взгляда узнала босса, которого редко видели за пределами его кабинета. Девушка покраснела, смущенно отвела глаза, пробормотала что-то нечленораздельное и нагнулась, чтобы поднять разбросанные папки.
Она надеялась, что шеф тут же удалится. Однако Левендер не ушел. Он присел на корточки — Эвелин невольно отметила, как натянулись брюки, обрисовывая его мускулистые бедра, — и стал помогать ей.
Девушка пролепетала слова благодарности, а он выпрямился во весь свой огромный рост и кивнул ей в ответ.
Левендер бросил взгляд вниз, а Эвелин подняла голову. Его серебристо-серые глаза впились в ее лицо, и мир на мгновение закружился в безумном вихре. Девушке показалось, что они остались одни. Потом босс снова коротко кивнул и зашагал прочь, а она долго смотрела ему вслед.
1
В комнате царило зловещее молчание. Никто не смел ни заговорить, ни пошевелиться. Казалось, даже воздух был насыщен ощущением катастрофы. Молоденькой девушке на пороге замужества такое могло пригрезиться только в кошмарном сне» …..
Эвелин опустилась в первое попавшееся кресло и зажала между коленями руки, спрятав их в складках белого шелка и тончайших кружев. Ее холодные как лед пальцы комкали клочок бумаги, только что протянутый мрачным как туча Эндрю Левендером — братом жениха.
— Как он мог так поступить? — нарушил тягостное молчание хриплый от волнения голос ее дяди Марвина Вулстрода.
Никто не ответил. Эвелин не в силах была произнести ни слова, а Эндрю, судя по всему, пребывал в растерянности.
А рядом, всего в нескольких милях от дома, находилась церковь, набитая приглашенными на церемонию венчания людьми, изнывавшими в ожидании жениха и невесты.
Наверное, гости уже, заподозрили неладное, почему-то подумала девушка. Тетя Хелен, вероятно, в тревоге мерит церковь шагами, а Вивиан — подружка невесты — мечется снаружи в бесполезном ожидании.
— Господи! Неужели он не мог обставить все как-нибудь поприличнее? — простонал дядюшка Марвин.
— Нет. — Голос Эндрю звучал подавленно; он с трудом выговаривал слова.
Эвелин даже не шелохнулась. Ее темно-карие глаза на фоне побелевшего лица казались совсем черными. Они были устремлены в никуда. Еще немного — и оцепенение пройдет, а на смену ему придут боль, отчаяние и ужас.
Неужели Эндрю тоже в шоке? — тупо подумала она. Вполне возможно. Его смуглое лицо посерело. И одет он в парадный серый костюм, как для свадьбы. Нет, похоже, даже брат не ожидал от Винса такой подлости.
Винс… Девушка опустила глаза на свои руки, крепко сжимавшие листок бумаги.
Дорогая Лин! Прости, что приходится так поступать…
Губы Эвелин дрогнули, но она по-прежнему пребывала в оцепенении, и присутствующие в комнате едва отваживались дышать. Во рту у девушки пересохло, а сердце ее почему-то колотилось не в груди, а где-то в желудке. Оно медленно пульсировало, вызывая ощущение дурноты.
— Господи! — повторил ее дядя. — Надо же предупредить наших бедных гостей!
— Не надо, — мрачно отозвался Эндрю, — об этом я позаботился. Я думал, что так будет лучше, — беспомощно закончил он, явно обескураженный тем, что брат поставил и его в столь неприятное положение.
Словно в ответ на его слова раздался шум машин, подъезжающих к домику Вулстродов.
Слишком рано, мелькнуло в голове у Эвелин. Я не могу их видеть. Я не готова.
И она сделала попытку подняться.
— Лин! — испуганно воскликнул Эндрю. Девушка покачнулась, но он успел подхватить ее.
— Я не могу ни с кем встречаться, — прошептала она в полуобморочном состоянии.
— Понимаю. — Он крепко прижал ее к себе, и она почувствовала, что он дрожит.
— Хелен, — сообщил дядя Марвин, выглянув в окно. — Это всего лишь твоя тетя, детка, — успокоил он племянницу. — Она…
Внизу хлопнула входная дверь, и Эвелин сразу затрясло, как в лихорадке. Эндрю, негромко выругавшись сквозь зубы, крепче прижал девушку к себе, словно стремясь защитить ее от всего мира. Дверь гостиной распахнулась.
— Лин! — истерически взвизгнула тетушка. — Бедная моя малышка!
— Нет! — прошептала отвергнутая невеста, уткнувшись в плечо Эндрю. — Только не это… — Ей и со своим-то горем было сейчас не справиться, а тем более с отчаянием тети и дяди.
Эндрю сразу все понял и подхватил девушку на руки.
— Она потеряла сознание, — солгал он, и в груди у Эвелин шевельнулось чувство благодарности. — Где ее комната, мистер Вулстрод?
— Ох, деточка!
Тетя Хелен, всегда спокойная, мягкая, невозмутимая, ничему и никому не позволявшая нарушать мирное течение ее жизни, окончательно расстроившись, упала в ближайшее кресло и отчаянно зарыдала. Марвин Вулстрод бросился к жене, а Эндрю, так и не дождавшись ответа на свой вопрос, что-то пробормотал и вышел из комнаты с невестой брата на руках.