Полет бумеранга
Шрифт:
— Боюсь, что в этом случае никакие обязательства не идут в расчет, сэр, — отозвался Эндрю, смело встретив взрыв праведного негодования пожилого джентльмена. — Видите ли, — спокойно продолжал он, — мой брат отказался жениться на Эвелин, так как узнал, что она любит меня.
Эвелин устало откинулась на кожаные подушки сиденья и закрыла глаза. Никогда в жизни она еще не чувствовала себя столь измученной и опустошенной.
Эндрю вел машину молча. Теперь, когда худшее осталось позади, лицо его стало суровым и отчужденным. Да, он очень умно и тонко справился с испытанием. Ни на минуту не оставляя Эвелин, он не
А тот твердо заявил, что они с Эвелин полюбили друг друга с первой же встречи, что с тех пор тщетно пытались бороться со своими чувствами, что она (не мог же дядюшка в самом деле ожидать от нее чего-то другого!) отказывалась разорвать помолвку с Винсом, считая себя связанной данным ему словом. В конце концов, отчаявшийся Эндрю сегодня утром сам пошел к брату и попросил его ради их общего блага отказаться от брака с Эвелин.
Он весьма убедительно доказывал, что для Винса было более чем естественно отступиться от девушки, влюбленной в его собственного брата. Нам с Лин крайне неприятно, продолжал Эндрю, причинять боль близким, и мы оба просим за это прощения. Однако не нужно жалеть о том, что свадьба не состоялась.
Потом он невозмутимо объявил, что увозит Эвелин в такое место, где они смогут тихо и скромно пожениться. Затем они покинут страну, а тем временем пересуды улягутся. Родным девушки он посоветовал не менять своих планов и немедленно отправиться в долгожданный круиз. И вот теперь они ехали куда-то — куда, не имело ни малейшего значения. Главное — Эндрю удалось убедить ее опекунов, что она вовсе не переживает по поводу бесславного бегства Винса, а наоборот, испытывает облегчение от того, что ей не пришлось выходить за него замуж.
Эвелин оставила стариков со спокойным сердцем. Они отправятся в заветный круиз, пребывая в уверенности, что передали племянницу в надежные руки.
Эндрю, конечно, уберег Эвелин от репутации брошенной невесты, но ошибался, если считал, что найденный им выход из положения так уж безупречен. Ведь теперь она из жертвы превращалась в виновницу происшествия, и это выставляло ее в весьма невыгодном свете перед людьми, чьим мнением она дорожила.
В довершение всего, ее настроение не изменилось. Эвелин по-прежнему испытывала отвращение к себе из-за того, что ею воспользовались, а затем отшвырнули, как ненужную вещь. Она не могла отделаться от ощущения, что снова оказалась игрушкой в чужих руках. Даже ложь во спасение не могла избавить девушку от чувства потери и стыда.
Автомобиль остановился. Эвелин открыла глаза и ахнула, увидев, куда привез ее новоявленный жених. Это был роскошный особняк Левендеров, расположенный в престижном районе Лондона.
Эндрю открыл дверцу и помог выйти невесте. Он молча повел ее к дому, где, как твердо знала Эвелин, она никогда не была желанной гостьей. У нее вдруг почему-то мелькнула мысль, что парадный костюм Эндрю сейчас совершенно не к месту.
Как только они вошли в холл, к хозяину кинулась низенькая полная женщина с мелкими кудряшками. На ее круглом лице было написано смятение.
— О, мистер Левендер! Я так рада, что вы вернулись! Телефон звонит не переставая… — Тут, словно по команде, раздалась резкая трель. — Все хотят поговорить с вами, а я просто не знаю, что им отвечать. Говорят, мистер Винс бросил свою… — В эту минуту она заметила Эвелин, полускрытую мощной фигурой Эндрю, и растерянно осеклась. Ее лицо сначала побагровело, затем стало белым как мел. — Простите, ради Бога. Я…
Эндрю сделал нетерпеливый жест.
— Отключите телефон к чертовой матери, миссис Ларчер! — резко скомандовал он и, обняв Эвелин за плечи, повел ее через холл и вверх по лестнице в комнату, которая, судя по всему, могла быть только его личным кабинетом. — Присядь, — велел он, указывая на стоящее перед огромным старинным камином кожаное кресло. — Я ненадолго отлучусь. Только сниму этот дурацкий костюм.
Он скрылся за боковой дверью, а девушка осталась стоять, тупо глядя на кресло. Она уже ничего не воспринимала, подсознательно стремясь отгородиться от всех и вся.
Эвелин сделала попытку сдвинуться с места, но поняла, что не может сделать ни шагу. Казалось, она просто забыла, как надо ходить. Ее лицо застыло, словно маска, плечи болели, как от непосильной ноши, в висках пульсировала боль, желудок сводило, глаза щипало, хотя они были совершенно сухими.
Откуда-то раздался шум воды. Он принимает душ, догадалась гостья.
Время текло, но даже мирный покой уютной комнаты не приносил облегчения. Руки Эвелин бессильно повисли вдоль тела, в пальцах ощущалась тяжесть, словно они были налиты свинцом. Углы рта поникли, будто придавленные невыносимой тяжестью. Она по-прежнему стояла, не сводя глаз с кресла.
Вернувшийся из спальни Эндрю изумленно застыл, увидев девушку все в той же позе, и с беспокойством вгляделся в ее лицо. — Дорогая, — тихо позвал он. Она даже не смогла повернуть головы и отозваться. Тяжесть продолжала разливаться по телу девушки, распространяясь на ноги, словно к ним привязали огромную деревянную колоду. Голова тоже была тяжелой, казалось, кто-то давит на нее с ужасающей силой.
Эндрю подошел к Эвелин, и она ощутила свежий запах мыла. У нее возникло странное ощущение, что парализовано ее тело, но не чувства — обоняние, слух, осязание. Девушка видела его влажные после душа гладко причесанные волосы, машинально отметила, что он переоделся в светло-голубую рубашку и простые полотняные брюки, ощутила прикосновение его руки, когда он приподнял ее подбородок и повернул к себе… Его серые глаза озабоченно потемнели. — Ты, надеюсь, не собираешься упасть в обморок? — осторожно поинтересовался он. Может быть, и собираюсь, подумала девушка, и тут же, закрыв глаза, покачнулась. Эндрю успел подхватить ее на руки, и Эвелин почувствовала, как ее несут в другую комнату. Он уложил ее на огромную кровать и скрылся за дверью, ведущей в ванную. Оттуда вновь донесся шум льющейся воды.
Эндрю вернулся со стаканом и полотенцем, уселся рядом и приложил полотенце к пылающему лбу девушки.
Его прикосновение было нежным, а влажная ткань — прохладной и освежающей. Крепкое мужское бедро слегка прижалось к телу Эвелин, и это почему-то не вызывало у нее недовольства, а даже как-то странно успокаивало.
— Ты сейчас напоминаешь куклу, — сухо сообщил Эндрю. — Хрупкую заводную игрушку, из которой кто-то вытащил ключ.
С трудом приоткрыв глаза, Эвелин выдавила из себя слабую улыбку. Он улыбнулся в ответ, и она поразилась, насколько изменилось при этом его лицо. Суровые черты смягчились, и оно приобрело какую-то особую привлекательность. Эвелин это почему-то очень тронуло. Надо отдать должное этому человеку, все-таки он — незаурядная личность. С чего это меня посещают такие мысли? — нахмурившись, спохватилась она и снова закрыла глаза.