Полет дракона
Шрифт:
Девушка глубоко вздохнула и открыла глаза.
Несколько мгновений она переводила взгляд с напряженного лица Юаня на страшное, безглазое лицо Анахит.
Наверное, можно назвать еще одним чудом то, что эти лица не испугали ее. Она им улыбнулась!
Духовная связь, установившаяся между душами этих трех человек там, за гранью человеческого понимания, была неизмеримо сильнее впечатления, произведенного их грубой телесной оболочкой.
– Она будет жить!
– Сказал Юань, сам обессиленный произведенной им колоссальной работой.
– Ей даже не понадобятся целебные снадобья! Смотри, чужеземец, мы вырвали из ее тела ядовитые жала болезни!
Лицо девушки заметно порозовело, и она слабым голосом попросила воды.
Комната как-то сразу заполнилась людьми. Юаня и Анахит оттеснили в сторону, а соглядатай сатрапа исчез в дверях.
Пользуясь волшебными возможностями книги переноситься в любую точку пространства и времени, мы с Читателем заглянем в покои гирканского сатрапа.
– О, боги! Ты принес мне чудесную весть, Ренат, и будешь щедро награжден! – Растроганно произнес князь, выслушав рассказ своего приближенного.
– Позаботься о том, чтобы старухе оплатили ее труд.
– Но, ты еще не все выслушал, повелитель. – Вкрадчивым голосом сказал соглядатай и, приблизив свое лицо к уху господина, принялся что-то нашептывать.
Лицо князя омрачилось, и в глазах метнулись молнии.
– Не может быть! Ты лжешь, презренный, и я велю прилюдно оскопить тебя!
– Да, да, повелитель! Этот проходимец щупал грудь твоей дочери, и ползал своими грязными руками под ее платьем….
– Довольно! – Взревел сатрап.
Вскочив на ноги, он сильным ударом ноги отшвырнул от себя высокий сосуд с узким горлышком, пнул блюдо с разложенными на нем яствами и, задыхаясь, рванул ворот своего платья.
– Что стоишь, негодяй! В костер его! Вырвите ему кишки раскаленными щипцами! Бросьте в клетку с тиграми!
Желания и приказы восточного владыки не обсуждаются. Напрасно Анахит пыталась что-то объяснить пришедшим за Юанем стражникам. Напрасно добивалась встречи с сатрапом. Тщетно просила соглядатая уговорить князя отменить свое решение.
– Ты хочешь, старуха, чтобы в клетку с тиграми пошел я? – Спросил тот.
– Тогда дай мне возможность самой поговорить с ним!
– Ты еще больше разозлишь его. Или сама пойдешь в костер!
– Я уже побывала в огне, и он не принял меня. Но ты пойми! Этот человек из посольского каравана, и в помощниках у меня оказался волей случая. Царь Царей {128} может быть недоволен, если его казнят!
– Хорошо! Я попробую донести это до хозяина.
«Одной мыслью можно преступить законы богов. Одним словом можно разрушить согласие Неба и Земли. Одним поступком можно навлечь беду на потомков». Хун Цзычэн. «Вкус корней».
128
Царь Царей – официальный титул парфянского царя.
В Гиркании {129} давно не отдавали человека на съедение тиграм, и посмотреть на это редкостное зрелище собралось немало народу.
Сам сатрап в сопровождении своей свиты занял лучшие места, под парчовым навесом, в полукруглом, построенном по греческому образцу, цирке.
Свитские чины неторопливо и с достоинством обсуждали детали предстоящей казни.
На каменных, полукругом расположенных скамьях, сидела публика попроще. Слухи о причинах, побудивших их господина устроить сегодняшнее зрелище, просочились и сюда.
129
Гиркания – область Парфянского царства.
Один из мужчин наклонился к своему соседу, и тихо произнес:
– Как поступишь с другими, так поступят с тобой.
– Ш-ш-ш-ш…. – отозвался сосед.
– Где в этом мире ты видел благодарность?
Прочие громко смеялись, шутили и болтали о своих делах. Далеко от других, напряженная, как пружина арбалета, стояла Анахит с мертвым от горя лицом.
На арене собрали высокую железную решетку, с острыми пиками на самом верху, и пристроили к ней небольшой деревянный загон.
Южное солнце палило нещадно, и зрители прикрывались от него, кто, чем мог: платками, деревянными дощечками или просто ладонью.
– Надеюсь, тигры голодны?
И, получив утвердительный ответ, спросил:
– А, где моя дочь?
– Она еще неважно себя чувствует, и не смогла прийти, мой господин.
– Напрасно! Зрелище развлекло бы ее и придало сил.
– Мой господин, она просила передать, что умоляет пощадить приговоренного….
Глаза сатрапа сверкнули.
– Опять я это слышу?! Если кто-нибудь из вас скажет еще хотя бы одно слово в защиту этого проходимца, он пойдет вместе с ним на арену!
Он повернулся к распорядителю и крикнул:
– Начинайте!
Распорядитель, разряженный в одежду попугайных тонов, махнул платком, и из бокового входа, на катках вывезли железную клетку с приговоренным. Стражники открыли дверцу заграждения, и придвинули к ней клетку.
Лязгнул металлический засов, и один из стражей ткнул Юаня тупым концом копья в бок.
– Выходи!
Приговоренный к казни человек нагнулся, и шагнул из клетки на арену цирка.
Юань знал, какая участь ему уготовлена, и всю ночь провел в поисках выхода. Перенесенная им тяжелая болезнь и, как следствие – физическая слабость, не позволили пойти на открытый прорыв.
В пике своей физической активности он, возможно, и устоял бы в схватке с тигром. Но, сейчас у него не было никаких шансов.
Невыносимо пекло солнце. Песок, которым была покрыта арена, жег его босые ноги. Юань обвел взглядом галдящие трибуны. Среди них не было ни одного близкого лица.
«Вот и пришел мой час!» - Отстраненно промелькнуло у него в голове.
Воздух сотряс грозный рык. С противоположного конца арены к загородке подкатили большую клетку, в которой метались два огромных зверя.