Полет дракона
Шрифт:
– Но, что же ты стоишь, жена! – Прервал их Рагиб. – Принимай гостью. Видишь, она с дороги и, наверное, голодна.
– Очень голодна! – Созналась Ли-цин.
Ваджия тут же побежала в дом, и захлопотала.
Разговоры не прекращались и после дружеского ужина.
– Я вижу, вас не остановить! – Нарочито ворчливым голосом сказал Рагиб и, прихватив с собой кошму, ушел ночевать в сарай.
Девушки проговорили почти до самого утра. В эту ночь Ли-цин рассказала Ваджие историю своей любви и похода на Запад.
– А, я хотела оставить тебя у нас….
– Задумчиво протянула Ваджия.
– Нашли бы тебе хорошего жениха. И нам, С Рагибом, ты была бы доброй сестрой. Но, раз так, тебе, конечно, надо догонять посольский караван. Отдохнешь у нас немного?
– День-два, если вы разрешите….
– В этом доме ты – самая дорогая гостья! – Заверила ее Ваджия.
В доме гостеприимных молодоженов Ли-цин провела два счастливых дня. Каждое ее желание предугадывалось и исполнялось.
«Что бы я делала, если бы здесь, на краю земли не встретила эти два золотых сердца?». – Думала она, укладываясь спать.
На третий день, рано утром, Рагиб и Ваджия проводили Ли-цин в дорогу. Ее дорожная сума была полна еды, заботливо приготовленной руками Ваджии. Там же лежал и небольшой мешочек с монетами, который ее заставили взять, почти силой.
Ли-цин обняла обоих, и бережно погладила рукой округлый живот Ваджии.
– Роди богатыря! – Тихо шепнула она ей на ухо.
– А, ты найди Ли!
– Прощайте, мои дорогие! – Низко, до земли поклонилась Ли-цин.
– Прощай, сестра! И будь счастлива! – Ответили оба.
И они расстались навсегда.
Ли-цин опять ждала дорога. Она вела в Апамею, где быть может, ей хоть что-нибудь удастся узнать о судьбе каравана Ли.
Город получил свое имя в честь Апамы - жены правителя Сирии Селевка I, жившей в начале III в. до н.э.
Большой, почти с 400-тысячным населением, город был центром культурной и религиозной жизни Парфянского царства. Здесь жило немало поэтов, ученых и философов. Уже в наше время, в Апамее, археологами найден большой мозаичный портрет Сократа.
Согласно летописям, этот город посещали Каракалла, Септимий Север, Антоний и Клеопатра, царица Пальмиры Зенобия.
– Не проходило ли через ваш город иноземное посольство из страны Хань? – Спрашивала Ли-цин, въехав в Апамею, чуть ли не у каждого встречного человека.
– Мы не знаем, господин. – Отвечали ей.
Этот ответ звучал до тех пор, пока кто-то из встречных не посоветовал:
– Здесь толчется множество людей, занятых своими мелкими заботами. Им нет дела до посольств и иноземцев. Поезжайте в центр. Найдете кого-нибудь из чиновников; они и расскажут все, что вас интересует. Но, коня оставьте где-нибудь на постоялом дворе. Конное движение в центре города запрещено – только для колесниц важных господ.
Поблагодарив, Ли-цин направилась на поиски постоялого двора. Когда таковой нашелся, она уплатила за постой несколько мелких монет, оставила коня и направилась в центр города.
Девушка только и успевала вертеть головой, разглядывая богатые дома, и колоннады дворцов и храмов. Она шла по широкой, мощеной улице, по которой сновали озабоченные служащие, и гремели колесницы знатных горожан. Здесь было много праздношатающейся публики.
Дважды Ли-цин была повергнута в изумление. В первый раз это был слон, которого вели по улице. О существовании подобных животных она не подозревала, и долго смотрела вслед неторопливо и мягко шагающему гиганту. Вторым сильным впечатлением стал негр, управлявший колесницей с каким-то очень важным господином.
Слухи о людях с черной кожей долетали и до Хань, но в них мало кто верил.
– О, Небо, сколь чудесны твои дела и создания!
– Пробормотала Ли-цин и, повернув голову, увидела идущего ей навстречу Юаня.
– Брат! – Вскрикнула она, вне себя от счастья.
Мгновение спустя они обнялись и стояли, держа друг друга за руки.
– Брат! – Повторила Ли-цин. – Брат, ты нашелся!
Прохожие оглядывались на них и улыбались. Один из них, догадавшись, что в жизни этих двоих произошло что-то очень важное, сказал:
– Здесь неподалеку - Храм Судьбы. Зайдите и поблагодарите богов за то, что они оказали вам большую милость.
– Мы обязательно сделаем это! – Ответил Юань.
Справившись с внезапно свалившимся на нее счастьем, Ли-цин первым делом спросила:
– Что ты знаешь о посольском караване? Он проходил здесь?
– Он был в Апамее больше месяца назад. Затем ушел в Ктесифон. – Ответил Юань.
– Значит, мы опять будем его догонять! Если, конечно, нас не задержат. Ты, ведь, бежал из рабства, верно? И нам следует быть очень осторожными…
– Вот за это, сестра, можешь не беспокоиться. Я и сам не очень понимаю, как это произошло, но вчера, когда я расспрашивал служащих городского совета о нашем караване, меня отвели к очень важному чиновнику. Он спросил меня: не тот ли я человек, который отстал от посольского каравана Хань. И, когда услышал утвердительный ответ, сказал, что ему велено всячески помогать мне. Более того, он знает, что караван догоняет еще один человек! То есть – ты.
– Невероятно! – Воскликнула Ли-цин. – Но, послы не могут знать, что мы идем вслед за ними.
– Верно! – Подтвердил Юань. – Я думаю, дело в другом. Мы сами много раз говорили людям о том, что отстали от каравана. Кроме того, без тебя произошло много всяких событий. Мною даже хотели накормить двух голодных тигров.
Юань был близок к истине. Если высшие силы хотят помочь человеку, они сделают возможным самое невероятное совпадение.
Весть о разгроме разбойничьей шайки, напавшей на караван армянского купца, дошла и до гирканского сатрапа. Рассказывали о рабе чужеземного облика, чуть ли не в одиночку одолевшего разбойников. Сопоставив этот рассказ с тем, что он своими глазами видел на арене цирка, сатрап понял, что речь идет об одном и том же человеке. Кроме того, его подчиненный уже совершил большую ошибку, приняв за разбойников посольский караван. Чуть позднее, из столицы пришли вести о посольстве Хань, обласканном Митридатом II.