Полет феникса
Шрифт:
Во время этой короткой речи Даргер неслышно поднялся с места, а теперь сомкнул ладони под широкими рукавами своего одеяния и низко поклонился. Довесок встал с кресла и тоже отвесил поклон.
Тайный Император еле дышал.
– Можете облачиться в ритуальные очистительные наряды и покинуть эту комнату тем же путем. Я рад, что мы так мило поболтали.
* * *
Белая Буря стояла на коленях у основания поблескивающего бронзового корпуса феникс-установки и с помощью игольно-тонких инструментов выполняла какую-то деликатную операцию над одной из ее составных частей. Даргер и Довесок растолкали перепуганных археологов и присели на корточки по обе стороны от главарха.
– Нужно поговорить, – шепнул Даргер, схватив Белую Бурю под руку.
– Снаружи, – добавил Довесок, взявшись
Они выпрямились, вздернув главарха за собой, и, не обращая внимания на встревоженные вопросы археологов, вывели из комнаты. Миновав несколько дверей, троица очутилась на улице. Белая Буря в ярости сорвала с лица маску:
– Да как вы смеете так обращаться со старшим по званию! Я отдам вас обоих под трибунал! Вас изобьют палками!
– Госпожа, мне напомнить о сумасбродных обещаниях, произнесенных вами в Благоухающем Дереве? А может, описать землянично-лунную родинку чуть пониже ямочки на вашей левой ягодице? – Даргер говорил тихо, чтобы никто случайно не услышал, но очень настойчиво. – Или вы решили признать, что ваше слово гроша ломаного не стоит и для вас нет ничего святого? Неужели вы забыли обо всем, что клялись для меня сделать в обмен на любовь царевича Блистательного Первенца?
Белая Буря с заметным трудом взяла себя в руки.
– Ты прав, и я прошу прощения. Но как мне объяснить своим людям то, что сейчас произошло?
– Не надо ничего объяснять, – отмахнулся Даргер. – Жизнь полна загадок. Им просто придется смириться с очередной из них.
– Здесь поговорить не получится, – добавил Довесок.
Когда они избавились от халатов, тряпичных башмаков, перчаток и масок, он повел их к центру города Они пробирались по улицам, забитым повозками и пешеходами, как вдруг Довесок подобно рыбаку, загарпунившему лосося, бросился вперед и выдернул из толпы жизнелюбицу.
– Если вы меня не отпустите, – улыбнулась та, – вас арестуют, посадят в тюрьму и подвергнут пыткам. Я иду по служебным делам.
– Это Белая Буря, самая высокопоставленная женщина во всей будущей империи, – парировал Довесок. – Только Тайный Император вправе отменять ее приказы. И то вряд ли – она его самая преданная слуга. Так вот, она желает, чтобы ты немедленно проводила нас в такое место, где мы могли бы пообщаться без посторонних.
– Как раз для подобных целей городские власти разбили частный сад для бесед.
Жизнелюбица отвела их в сад. Миновав деревянный мостик, они оказались на небольшом островке с беседкой. При их приближении из декоративного пруда вынырнул разноцветный карп в надежде чем-нибудь поживиться.
– Нас здесь никто не подслушает? – спросил Довесок.
– Все возможно, господин. Но я не представляю, каким образом.
– Скажи, чтобы принесли чая – «Колодец дракона» лучшего качества, – и можешь возвращаться к своим делам и вообще забыть, что нас видела.
– Ни один человек не забудет такой приказ, господин. Совсем наоборот, из-за своей необычности он навсегда впечатается в память. Но я никому не скажу, что видела вас, и буду вести себя как ни в чем не бывало.
Беседка пустовала. Белая Буря и Даргер заняли понравившийся столик. Довесок убедился, что соглядатаю спрятаться негде, и прикрыл ставни, добившись надлежащего баланса между освещенностью и интимностью. В этот момент появилась девушка с чайником и тремя чашками.
– Итак? – прервала молчание Белая Буря, когда служанка ушла.
– Тайный Император сказал, что феникс-установка заработает в течение недели, – проговорил Даргер.
– Это правда, и я горжусь своими успехами. Ни одна женщина в Китае мне и в подметки не годится.
– Вы знаете, что Тайный Император собирается запустить ее сразу после восстановления?
– Так быстро? – погрустнела Белая Буря. – Что ж, свой долг я исполнила, а благодаря тебе еще и познала любовь царевича. Мои таланты раскрылись в полной мере, и это очень важно. Я прожила богатую, насыщенную жизнь.
Довесок, не сдержавшись, возмущенно фыркнул.
– И скоро ей придет конец, если только Гениальный Стратег не убедит императора в том, что эпидемия неизбежно сойдет на нет, враг будет повержен и армия покорит Север.
– Я познала счастье. За него и смерть – невеликая цена.
– Для такого выдающегося механика, как вы, не составит труда вывести установку из строя, – заметил Довесок.
На лице Белой Бури отразилось самое настоящее потрясение.
– Я не могу так поступить!
Подавшись вперед, Даргер сжал ладони Белой Бури и со всей убедительностью, на какую был способен, произнес:
– Не просто можете, а должны. Не ради вас, не ради нас, но ради царевича Блистательного Первенца.
По щеке Белой Бури скатилась одинокая слеза. В остальном ее лицо казалось высеченным из мрамора.
– Я понимаю, вы считаете, что связаны клятвой верности, но…
– Да не в этом дело! – воскликнула Белая Буря с необычайным пылом и выдернула у Даргера руки. – Совсем не в этом. Скажи, замечал ли ты у Тайного Императора белый звездообразный шрам на костяшке левого большого пальца?
– Конечно, – ответил Даргер. – Но большого значения этому не придал.
– Он обзавелся им несколько лет назад, когда моя служба только-только начиналась. В те дни я не пользовалась большим доверием, но все быстро менялось. Как-то раз я представляла императору – конечно, тогда еще царю – доклад о военном использовании недавно восстановленного дробящего колеса. Это было совещание в узком кругу: только я, Тайный Царь и моя заместительница. В ее задачу входило демонстрировать схемы и указывать на определенные показатели во время моей речи. Царь очень серьезно относится к подобным вопрос. Он внимательно слушал, рассеянно поигрывая маленьким пятнистым котенком. Это было милейшее создание – само собой, бенгальской породы. В тот день он снял платок, впервые явив мне свое лицо, и я сполна упивалась выпавшей мне честью. Я описывала размеры и прочность стен, которые можно сокрушить дробящим колесом. Что-то из сказанного привело Тайного Царя в восторг, и он что есть силы хлопнул по столу. К сожалению, его ладонь опустилась на хвост котенка. Тот, извернувшись, вонзил зубы в большой палец царя. В порыве ярости Тайный Царь схватил котенка одной рукой и выдавил из него жизнь. В него словно вселился демон. По моему убеждению, он до самого конца не понимал, что творит. Сейчас, после стольких смертей, смерть котенка кажется мелкой и незначительной, но в тот момент она меня потрясла. Все случилось так неожиданно. Помню, как от ужаса у меня перехватило дыхание. Тайный Царь бросил мертвого котенка на стол. «Об этом ни слова», – произнес он и вышел из зала. Мою заместительницу звали Исполнительная Хризантема. Как и я, она происходила из рабочего сословия. Механик из нее вышел непревзойденный, даже лучше меня, однако в воображении она мне проигрывала. Нас считали любовницами, потому что все свободное время мы вместе возились с машинами и потому что у людей нет мозгов. Между нами ничего не было. Но я считала ее своей самой ценной помощницей. К большому сожалению, она любила распустить язык. В тот вечер я отравилась на поиски Исполнительной Хризантемы, заметив ошибку в ее расчетах по вектору напряжения. Она сидела на кухне, лакомилась вонтонами и развлекала подробностями гибели котенка сплетницу-служанку. Как же я отругала Исполнительную Хризантему! Наверное, так на нее никогда не бранилась даже собственная мать. Я сказала, что она не только ослушалась прямого приказа царя, но навлекла позор на меня, не оправдав оказанное доверие, и на всю Дивизию Саперов и Археологов одной своей принадлежностью к их числу. Она разрыдалась, а я все говорила и говорила. Я рассердилась, но еще и перепугалась. Царь славился тем, что был скор и безжалостен на расправу. Я боялась, что Исполнительная Хризантема не переживет ту ночь. Так и случилось. Меньше чем через час меня снова призвали к Тайному Царю. На этот раз он скрыл лицо. В зале присутствовало еще с десяток старших офицеров. У ног царя лежало тело Исполнительной Хризантемы. «Она распускала сплетни, – произнес Тайн Царь и, прежде чем я успела ответить, добавил: – В отличие от тебя. Поэтому ее позор не коснется ни тебя, ни дивизии Саперов и Археологов». С того дня я истово повинуюсь Тайному Императору.
– Весьма печальная история, – проговорил Довесок. – Но все абсолютные монархи склонны к жестокости. На этой войне мы видели вещи и похуже.
– Вы не понимаете. Откуда царь обо всем знал? Мы с Исполнительной Хризантемой были одни. Служанка сразу же испарилась. Но он знал все, что произошло после ее ухода, вплоть до моих точных слов.
– Возможно, в стенах кухни имелись слуховые трубы, – предположил Даргер.
– Возможно, за вами шпионили, – рассудил Довесок.
– Трубы я не могла не заметить – в конце концов, я механик. И шпионов там тоже не было, только служанка. Больше я ее не видела. Скорее всего, ее постигла участь Исполнительной Хризантемы. И это не единственный случай, когда император проявлял необъяснимое всеведение. Так что нет, я не предам его даже в малости.