Полет «Феникса»
Шрифт:
Не то чтобы в этот момент они лишились шанса — просто его никогда и не было. Это была только мечта.
ГЛАВА 23
Моран сидел, зажмурив глаза, — яркий свет жёг даже сквозь солнечные очки. Их тела медленно обезвоживались, и слёзные железы были пусты. Больно было даже моргнуть. Он услышал чьи-то шаги, открыл глаза и увидел искажённое отчаянием лицо Таунса.
— Ничего не выйдет, — прошептал Таунс, опускаясь рядом с ним на корточки. Он закрыл лицо руками и продолжал говорить очень тихо, чтобы слышал один Моран: — Ничего не выйдет. — Он не мог молчать, нужно было с кем-то поделиться страшным открытием, чтобы оно не взорвало его изнутри.
— Ничего не выйдет.
Пиропатроны лежали у него в кармане, и Моран заметил это.
— Что случилось? — К нему вернулся страх: Стрингер был в салоне, как раз там, откуда только что вышел Таунс, и слова его могли означать только то, что они снова схлестнулись.
— Что стряслось, Фрэнк? — переспросил он настойчиво.
— Полёта не будет. — Таунс посмотрел на Морана. В его голосе ещё звучало изумление — вот уже три недели все они, сами того не подозревая, живут грёзами сумасшедшего мечтателя, — Знаешь, кто такой Стрингер?
В предчувствии чего-то страшного у Морана натянулась кожа на затылке. Итак, опять Стрингер и Таунс. В очередной раз.
— Знаешь, кто он, Лью? Он конструктор. Конструирует самолёты. Модели самолётов. Игрушки.
— Не понимаю. — Волнами поднимался полуденный зной, обжигая, размягчая мозг. — Что там у вас опять стряслось?
Таунс обхватил руками колени, положил на руки голову. Теперь он сожалел, что не сдержался и поделился с Мораном жуткой тайной.
— Фрэнк, вы опять сцепились?
— Нет, нет. Просто тихо поговорили.
И каждое сказанное Стрингером слово звучало вполне нормально, вполне осмысленно. Наихудшее из сумасшествий: внешне похоже на здравомыслие.
Он не помнил, сколько простоял в двери, спиной к Стрингеру. Видимо, достаточно долго, чтобы тот, наконец, заметил его.
— Что у вас, мистер Таунс? — Лишённый красок голос Стрингера не стряхнул с него оцепенения. — Мистер Таунс, что это у вас?
Обернувшись, он увидел, что Стрингер смотрит на его руку.
— Это? — Безумным, неуместным показался ему вопрос парня. — Пиропатроны. — Напрягшись, он вспомнил, куда собирался их отнести. — Для стартера.
— Зачем вы их взяли? — Мягкие глаза мерно моргали.
— Забрал для сохранности.
— Тогда положите их на место. Утром они понадобятся. Мы не можем их потерять.
— Не можем, это верно. Я как раз и пошёл, чтобы положить на место.
Стрингер кивнул и опять уткнулся в чертежи. Таунс видел только яркие краски каталога и написанное большими буквами слово «КЕЙКРАФТ».
— «Кейкрафт» — это ваша фирма, Стрингер?
Стрингер поднял взгляд, снова опустил его на каталог. Может, сообразил, что их следовало бы убрать подальше?
— Да, это название моей компании.
— Я слышал о ней. Вы делаете модели самолётов, так ведь?
— Да. — В голосе Стрингера не было ни нетерпения, ни беспокойства. Скорее гордость. — Мы делаем лучшие из летательных аппаратов.
— Я не знал, что фирма производит и большие самолёты.
— Самый большой из тех, что мы выпускаем, — «Альбатрос», парасольная модель с охватом крыльев шесть футов, но это не моя конструкция. Это планёр, а я работаю над силовыми моделями. — Он раскрыл каталог и протянул Таунсу. — Наибольший из тех, что проектировал я, — «Хок 6» — вот этот. В прошлом году модель завоевала кубок Стивенеджа в классе силовых по правилам ФАИ. Радиоуправление тоже моей конструкции.
Каталог поплыл перед глазами Таунса. Все стало нереальным.
— Это очень хорошо. Кубок Стивенеджа. Прелестный самолётик. Но я спросил о больших самолётах. Я не слышал, чтобы ваша фирма выпускала настоящие самолёты, на которых летают люди, ну, такие машины, как «Скайтрак». Как «Феникс».
— Нет, «Кейкрафт» строит только модели самолётов. — Он перелистывал каталог, любуясь моделями, как садовник любуется своими призовыми розами.
— И вы один из их конструкторов?
— Уже два года я — главный конструктор. — Он протягивал Таунсу книгу.
— Вот это — «Рейнджер». Модель I имела V-образное пересечение плоскостей, вторая была с высоко расположенными крыльями, а третья наделена всеми факторами устойчивости двух первых, но при этом не теряет скорости при полном безветрии. — Он развернул перед Таунсом страницу.
— И вы никогда не проектировали больших самолётов? Вроде «Скайтрака»?
Стрингер удивился. Речь ведь шла о «Рейнджере».
— Больших? О, нет.
— Только этот, «Феникс»?
— Этот? — Он откинулся в кресле, сложив на груди руки. — Я его не проектировал. Вопрос стоял лишь о подгонке деталей, об импровизации. — Казалось, он озадачен таким оборотом разговора.
Таунс, запинаясь, проговорил:
— Я, может, и ошибаюсь… вы считаете, что конструктор игрушечных самолётов способен построить настоящий, большой? Я просто хочу… просто хочу уяснить это для себя. — Он едва справился с неодолимым желанием заорать ему прямо в лицо: «Скажи, что ты шутишь! Ради бога, скажи, что все это мистификация, что ты просто хотел меня напугать!»
Лицо парня приняло самое серьёзное выражение.
— Конструктор игрушечных самолётов? Мистер Таунс, игрушечный самолёт
— это такая металлическая машинка, которую заводят и ставят на пол. Заводной мотор имеет привод на колёса, и они крутятся. «Кейкрафт» выпускает масштабные летающие модели, разумеется, это не то же самое, что игрушки.
Таунс подавленно кивал:
— Угу! Это я понимаю. Я просто хотел себе уяснить…
— Что касается вопроса, способен ли я построить большой самолёт, мистер Таунс, то вы должны уяснить два важных момента. Одни и те же принципы аэродинамики применимы как к масштабным, так и настоящим большим самолётам — несущие поверхности, коэффициенты подъёмной силы и лобового сопротивления, уравнение соотношения нагрузки и тяги. — Худые руки сами сложились на груди: учитель поучал ученика. — В 1852 году в наполненный газом шар установили паровой двигатель, и он поднялся в воздух. Примерно тогда же Хенсон и Стрингфеллоу построили модель с резиновым приводом, которая определённо была тяжелее воздуха — именно по этой причине это явилось шагом вперёд по сравнению с паровым шаром. Модели аэропланов успешно летали за пятьдесят лет до того, как в воздух поднялись братья Райт. Это были не игрушечные самолёты, мистер Таунс.