Полёт мотылька

Лин Брук

Муж оказывается неплохим собеседником, но мне становится очевидным, что в обычной жизни он не так разговорчив, как сейчас. И я ему благодарна за все его попытки поднять мне настроение, ведь, в основном, ему удаётся это сделать.

— Амели? — слышу я женский голос со стороны.

Я оборачиваюсь и вижу красивую эффектную брюнетку с большими карими глазами.

Она подходит к нам, и их взгляды с Альбертом встречаются:

— Здравствуй, Альберт — обращается первой.

— Рад тебя видеть — приклонив слегка голову, приветствует в ответ мужчина.

Девушка

переводит взгляд на то, как взволновано я вцепилась в руку мужа, и искажается в лице. Кажется, что увиденное ей не нравится, и я предполагаю, что они с Альбертом когда-то были в отношениях.

— Амели, это Марта. Вы с ней знакомы — представляет мне её.

— Здравствуйте — произношу расстроено, вновь не узнавая знакомого мне человека.

— Привет, моя хорошая, — девушка подходит ко мне и обнимает. — Как я счастлива видеть тебя в добром здравии!

Сомнений нет в её искренности. Она кажется довольна таки милой и радушной для бывшей девушки моего мужа. Но тогда к чему был тот взгляд минутой ранее?

Я отпускаю руку Альберта и, обняв девушку в ответ, вдруг чувствую знакомый аромат мандаринов и морского бриза. Предполагаю, что это её парфюм, но прислушавшись, понимаю, что от неё исходит шлейфом ландыша, а мандарины и морской бриз находится где-то в моем подсознании.

— Извини, что не навещаю. Мне пока не разрешают к тебе входить — шепчет она мне на ухо.

Услышав это, я понимаю, что мы находимся с ней в хороших отношениях.

А в последующие секунды я вдруг слышу заразительный женский смех, который мне знаком. Я резко отстраняюсь от девушки и начинаю оглядываться, чтобы найти обладательницу этого смеха. И не найдя ни одного человека, который выказывал бы какие-либо признаки веселья, я начинаю растеряно озираться по сторонам, так как в ушах продолжает звенеть этот смех.

— Что-то случилось? — встревожено интересуется Альберт.

— Сейчас кто-то смеялся? — перевожу взгляд на них, и с отчаянием в глазах смотрю на мужа.

— Нет, дорогая.

— Послышалось, значит?

— Послышался чей-то смех? — уточняет мужчина.

— Да, женский. А ещё я слышу аромат мандаринов и моря — резко останавливаюсь, понимая насколько странно все звучит.

— Может это из-за меня? — аккуратно улыбается девушка. — Мы бывали с тобой в Каннах.

«Канны» — от этого слова все мысли мои канут к моим снам. Именно на берегу лазурного моря и в Париже я всегда вижу того самого неизвестного мне мужчину.

Сердце начинает биться с непривычной для меня скоростью, и я резко цепляюсь в руку Альберта. Мне вдруг становится так страшно от мысли, что сны мои могут быть видениями из прошлого…

— Я тебя фотографировала у моря, — продолжает Марта, — А там рядом были мандариновые деревья. А смех… смех, наверное, был мой. Я люблю посмеяться — она улыбается, но, посмотрев на мою вцепившуюся руку в Альберта, её лицо резко меняется.

— У тебя красивый смех — отмечаю, не удержавшись.

— Спасибо, дорогая! — она вздыхает и смотрит на все уже более снисходительно. — Ладно, ребят, я пойду.

— Как он, Март? — вместо прощания, интересуется Альберт.

—

Все так же — голос девушки вздрагивает, а глаза начинает бегать из стороны в сторону, в попытке не выдать ту боль, что идёт у неё изнутри.

— Дай Бог, он скоро придёт в себя — сопереживая, молвит он.

— Дай Бог!

Она пытается улыбнуться, но становится очевидным, — сейчас была затронута больная тема для ее души. Настолько больная, что скрыть это просто невозможно.

Мы прощаемся с Мартой, и девушка проходит в больницу.

— А о ком шла речь? — не удержавшись от любопытства, спрашиваю у Альберта.

— О её молодом человеке — отвечает кратко.

— А что с ним произошло?

Он тяжело вздыхает и убирает взгляд в сторону:

— Он в коме.

Его слова больно колют в сердце. Будто бы мне только что сообщили, что в комме находится мой близкий человек.

Внутри начинает твориться информативный хаос. Не понимаю, как правду отделить от вымысла, как понять и объяснить все, что чувствует сердце, и как не потеряться в этой пучине беспорядка.

Как найти, своё настоящее "Я", когда ты не помнишь себя и живёшь, ориентируясь исключительно на свои эмоции, которые порой настолько противоречивые, что становится дурно.

Я спешу сесть на скамейку, так как чувствую, что теряю равновесие от услышанного… И это кажется мне ненормальным.

Глава 2

Вечер одного из моих обыденных дней. Я разглядываю пустое небо в окне, а Альберт лежит и изучает потолок, витая в своих мыслях.

Порой мне становится стыдно, что все свое свободное, а порой, и рабочее время он проводит в этих стенах, с не самой лучшей собеседницей.

— Альберт, — обращаюсь к нему, рисуя узоры на окне, — А мой телефон нельзя починить?

— Нет, наверное, — задумывается, — Я куплю тебе новый со дня на день.

— Нет, мне пока нет надобности, — тяжело вздохнув, стираю все, что нарисовала. — Думала может что-нибудь найду там… вспомню.

— Есть только один кулон. Кажется, ты его никогда не снимала.

— Навряд ли он настолько значим, чтобы хранить воспоминания — предполагаю, пожав плечами.

Моросит дождь и все вокруг покрывается туманом. Во дворе не остаётся никого, и город превращается в одно сплошное одиночество. Погода за окном будто списывает мое душевное состояние. И я нахожу в ней единственного своего соратника.

Я слышу, как Альберт встает с дивана, а вскоре ощущаю его присутствие сзади. Его руки касаются моих плеч, а губы — шеи. Моя рука медленно сползает вниз по окну и упирается о подоконник.

По телу пробегает холод, а в глазах начинают рябить слезы. Мне тяжело понять, от чего мое тело так отстраняется от мужа, но я не могу противиться своим чувствам. От чего схожу с ума.

— Знать бы, о чем ты думаешь — шепчет он тихо и медленно разворачивает меня лицом к себе.

Без слов становится ясным желание Альберта. И хоть на душе витает тревога, я не осмеливаюсь отстраниться от него. Хочу почувствовать привкус его губ, в надежде, что что-то зародится в сердце.