Полет на Луну
Шрифт:
Лунный день, как уже сказано, продолжается около 14 земных суток, ночь — столько же. В течение двухнедельного дня поверхность Луны накаляется до плюс 120 градусов, за ночь охлаждается до минус 160 градусов. Но так как грунт Луны очень плохо проводит тепло, по всей вероятности на небольшой глубине находится область равномерной невысокой температуры. Экспедиция проверит это предположение.
Поверхность Луны отражает мало света — только 7 процентов Это означает, что почва там темная. Она коричневатого оттенка и на «морях» и на «материках». Предполагается, что она состоит из неплотной пыли. Холмы и пригорки бросают резкие угольно-черные тени. Рассеянного света на Луне нет: путник, попавший в тень, будет невидим и сам ничего не увидит, если поблизости
В заключение о лунном небе. Днем и ночью, даже при ярком Солнце, небо там черное и видны звезды. Они гораздо ярче, чем на Земле, и никогда не мерцают. Это опять-таки связано с отсутствием рассеянного света. На одной половине Луны видна Земля. Диск ее по площади в 14 раз больше лунного на нашем небе. Земля висит почти неподвижно, и звезды медленно проплывают позади нее.
Зачем мы летим на Луну
Председатель Межпланетного комитета профессор В. Н. Хоменко.
Наступил великий день в истории науки — совершается первый полет на Луну. Начинается эпоха великих астрономических открытий, космическая эра в истории человека.
Эта эра начинается с полета советских ученых на Луну. Тысячи и тысячи лет — все то время, что существует человечество, Луна служила ему фонарем, рассеивая мрак ночей. Тысячи лет люди отсчитывали по Луне время, древнейший календарь был связан с фазами Луны. У многих народов Востока до сих пор лунный календарь. Наш месяц разошелся с лунным, но по-прежнему он называется в честь Луны «месяцем». Древние народы считали Луну богиней, поклонялись ей и приносили жертвы. Астрологи — лжеученые средневековья — уверяли, что Луна ведает снами, ранами, грабежами, управляет первым днем недели и серебром. Только в начале XVII века Галилей направил на Луну телескоп и увидел там горы. Три с лишним века астрономы наблюдали Луну, строили догадки о природе ее гор и морей. И вот эпоха догадок закончена. Через некоторое время советские ученые ступят ногой на лунную почву, возьмут в руки горсть лунной пыли.
Первая экспедиция пробудет на Луне недолго, но хотелось бы, чтобы она осмотрела как можно больше. Поэтому для высадки выбрано место в Море Дождей, южнее кратера Платон (под правой «бровью» лунного лика). Здесь в непосредственной близости находится лунный материк, горные цепи — лунные Альпы и лунный Кавказ, конусообразная гора Пико и кратер с кольцевым валом. Наконец-то мы узнаем, чем отличаются друг от друга лунное море, материк и различные типы гор. Не так далек от места посадки кратер Аристарх. Нас давно интересует, почему он так ярко светится в полнолуние. Кроме того, сам кратер Платон представляет особенный интерес — там наблюдаются суточные изменения окраски. Связаны ли они с освещением, с какими-либо химическими реакциями или (чего нам больше всего хочется) с появлением живой плесени? Десятки лет ученые спорили на эту тему. Наконец-то мы получим достоверные сведения.
Астрономы и геологи заготовили длинный список вопросов. Действительно ли лунная поверхность покрыта пылью? Это путешественники увидят в первые же секунды. Велика ли толщина пылевой прослойки? Какова температура под ней? Какие там горные породы? Чтобы получить ответы на эти вопросы, экспедиция заложит три буровые скважины: в «море», на «материке» и в кратере.
Сложный полет на Луну предпринят не ради спортивных достижений и не ради простой любознательности. Знакомство с Луной принесет нам, может быть, не сразу, может быть, не в первый год, огромную пользу.
Прежде всего мы будем изучать горные породы Луны. Заведомо известно, что все лунные породы состоят из таких же химических элементов, как и земные. Поэтому вполне возможно, что на Луне будут найдены залежи полезных ископаемых. Конечно, нас интересуют только такие, которые на Земле редки и дороги и которые имеет смысл возить за 400 тысяч километров, например редкие элементы, благородные металлы, драгоценные камни.
Луна сложена из таких же атомов, как Земля, но эти атомы находятся в иных условиях: сила тяжести меньше, воздуха нет, нет кислорода и нет окисления, нет воды, велики колебания температуры. Поэтому, возможно, на Луне встретятся минералы, не похожие на земные. Мы надеемся открыть новые химические соединения. На что они пригодятся? Это выяснится, когда будут изучены их свойства.
С великим нетерпением ждут результатов полета на Луну астрономы, хотя с момента этого полета Луна выходит из их ведения и поступает в распоряжение селенологов и селенографов (от греческого слова «селене» — Луна) — лунных геологов и географов. Астрономы чрезвычайно заинтересованы в наблюдении светил за пределами атмосферы. Атмосфера — их главный враг. Она искажает изображения планет, рассеивает лучи, отклоняет их, отводит в мировое пространство, крадет у астрономов дни и часы работы, когда тучи заволакивают небо. На Луне нет атмосферы, там эти трудности, отсутствуют. У астрономов уже намечен обширный план наблюдений за пределами атмосферы. Чтобы выполнить его, понадобятся многие годы. Поэтому перед первой советской экспедицией поставлена задача: выяснить, можно ли создать на Луне постоянно действующую астрономическую обсерваторию.
Если такая обсерватория будет создана, она сможет заниматься не только небесными, но и земными делами. Верхние слои атмосферы с Луны изучать удобнее, чем с Земли, ибо земные метеорологи глядят на них сквозь толщу плотного воздуха, а наблюдатель с Луны — сквозь прозрачное межпланетное пространство. С Луны видна сразу половина земного шара, поэтому оттуда удобно изучать движение облаков, перемены погоды сразу на обширном пространстве и, в особенности, в малолюдных районах — возле полюсов и над океанами. Это может показаться удивительным, но карты Луны, имеющиеся в нашем распоряжении, подробнее и точнее, чем карты Антарктиды или африканских пустынь. Когда мы попадем на Луну, с помощью фотографии будут нанесены на карту все малоисследованные области.
Наконец, обсерватория на Луне поможет распространению телевидения: одна-единственная ретрансляционная станция на Луне может обеспечить передачи для половины земного шара, всюду, где Луна находится над горизонтом. Наравне с астрономией огромные выгоды получает и физика. Покинув Землю, физики приобретают две природные лаборатории, одна из них Луна, другая — межпланетное пространство.
Условия в них таковы: на освещенной Солнцем стороне обильный поток видимых ультрафиолетовых, рентгеновских и прочих лучей, многие из них не проходят сквозь атмосферу и на Земле изучаются лишь в лабораториях. В тени — низкие температуры, которые мы на Земле получаем с большим трудом, с помощью сложных механизмов. Вокруг — небывалая разреженность: несколько атомов на кубический сантиметр, это в тысячи миллионов раз меньше, чем в лучших радиолампах. Все опыты, связанные с низкими температурами, с резким переходом от низких температур к высоким и с чрезвычайной разреженностью вещества, имеет смысл проводить в межпланетном пространстве.
Эти исследования уже начаты: они проводились при высотных полетах в ионосферу и за пределы ионосферы, проводились на искусственных спутниках, с помощью автоматических приборов. Но у приборов есть один недостаток: они хорошо выполняют порученную работу, часто лучше человека, но выполняют только одну работу. Чтобы ответить на новый вопрос, нужно строить новые приборы, посылать добавочные спутники. А вопросы у нас возникают беспрерывно — как только мы получаем новые сведения, сразу же возникают вопросы. Приборы никогда не могут заменить ученого-исследователя, потому что ученый умеет ставить вопросы, находить ответ, делать выводы и ставить новые вопросы. Вот почему мы не можем ограничиться приборами, нам обязательно нужны живые наблюдатели и в межпланетном пространстве, и на Луне.