Полет над гнездом индюшки
Шрифт:
– Он меня не бросил, порядочный очень, – рассказывала Саша, – даже не ругал, просто жалел.
Многие женщины, чтобы улучшить свое положение в местах заключения, беременеют. Казалось бы, в сугубо бабском коллективе такое невозможно. Но это лишь на первый взгляд. На зоне полно мужчин, охранники, отрядные, врачи, слесарь… Естественно, они не имеют права общаться с зэчками как с женщинами, но жизнь берет свое.
Будущая мать мгновенно получает льготы. Ее не будят в шесть утра, освобождают от тяжелой работы, выписывают дополнительное питание… Кое-кто ухитряется на все девять месяцев улечься в больницу, где кайфует на койке почти в санаторных условиях. Да и потом, после появления на свет младенца,
К сожалению, дети, рожденные в неволе, абсолютно не нужны своим матерям. Чаще всего они до года живут в колонии, а потом их отправляют в детские дома. И, если на зоне бабы хоть изредка да наведываются к детишкам, то, оказавшись на воле, совершенно про них забывают. Да и не радуют их лишние рты, не собирались они всю жизнь опекать отпрысков, просто хотели облегчить свою участь. Очень редко из зэчек получаются хорошие матери.
Сашенька принадлежала к уникальному меньшинству. Она переспала с потным охранником из тех же соображений, что и другие бабы, но когда в больнице ей показали кулек, из которого торчала сморщенная, красная мордашка, сердце Саши перевернулось. В мгновение ока из безалаберной девицы с криминальными задатками она превратилась в образцово-показательную, совершенно сумасшедшую мамашу, готовую ради дочки на все.
Теперь она просила у Родиона не сигарет, чая и сахара для себя, а ползуночки, распашонки и детские смеси для Лизочки. Вес передачи для заключенного в лагере строго ограничен. И Сашенька писала в письмах:
«Родя, у меня все есть, не клади тушенку, обойдусь, лучше купи Лизочке чернослив, у нас животик плохо работает».
Начальник колонии ставил Сашу в пример всем женщинам, врач и медсестра, приглядывавшая за детьми, не уставали повторять:
– Эх, кабы все такие были…
Быстро пролетел первый год, Лизочка, купавшаяся в материнской любви, очень отличалась от остальных, заброшенных детей. Она бегала, начала говорить, показывала пальчиком глазки, носик, ротик, ушки, понимала абсолютно все и уморительно «делала ежика». Услышав вопрос: «Ну-ка, кто в лесу живет?» – девочка смешно морщилась и громко фыркала.
При виде этого зрелища не оставалось равнодушных. Даже смотрящая зоны мужеподобная бабища по кличке Федор и то иногда заходила в детский барак, выуживала из кармана мятую карамельку, сдувала с нее табачные крошки и, протянув девочке, басила:
– Эй, Лизка, покажь ежа.
Сашенька обожала дочь, гордилась ею, и расставание с девочкой даже на пару часов причиняло матери физическую боль. Теперь представьте, что она испытала, когда узнала, что Лизу переводят из зоны в детский дом. Закон гласит: ребенок может быть около матери только двенадцать месяцев. Дальнейшая его судьба – приют.
Увидав горе матери, врач, с согласия начальника зоны, объявил девочку больной. И еще полгода ее удалось продержать возле Саши. Карточка Лизы распухла от «диагнозов», чего ей только не понаписали: краснуха, ветрянка, скарлатина, дизентерия.
Но сколь веревочка ни вейся, а конец будет. Лизочку отправили в детдом. Когда «рафик», за стеклом которого маячила рыдающая девочка, миновал автоматические цельножелезные ворота и заскакал по ухабам сельской дороги, Саша легла на землю. Поднимали ее всей зоной. Федор принес коробку шоколадных конфет, а начальник лагеря решился на неслыханное дело, предложил Саше сходить в город, в кино! Но она словно впала в летаргию, перестала есть, разговаривать, просто спала день и ночь.
Потом откуда ни возьмись взялся Родион. Сашу перевезли в город, в психиатрическую больницу, лечили какими-то таблетками.
Однажды ночью произошло непонятное. Сашу разбудил брат, вывел из здания, но не через парадный вход, а через
– Смотри.
На чистой простынке, прижав к себе плюшевую собачку, спала Лизочка.
Глава 28
Лишь спустя несколько дней, когда сестра окончательно оправилась, брат положил перед ней на стол два документа. Паспорт на имя Фаустовой Александры Валерьевны и свидетельство о рождении Лизы, где в графе «отец» было написано – Кутепов Родион Сергеевич.
– Это что такое? – изумилась Саша.
Родион сурово посмотрел на сестру.
– Твой шанс начать жизнь с нуля. Ты совершила много ошибок, но сейчас получаешь уникальную возможность исправить свою судьбу. Кутепова Раиса Сергеевна умерла неделю назад в психиатрической клинике, соответствующие бумаги уже отправлены по инстанциям. На твоем деле появится штамп, и оно ляжет в архив. Ты теперь Фаустова Саша, ни в чем плохом не замешана, москвичка, прописана в этой квартире. Давай обживайся, устрою на работу, надеюсь, ты сделала выводы и больше не станешь ввязываться в криминальные ситуации.
– Но… – забормотала Саша, – как ты смог такое сделать?
Родион улыбнулся.
– С тех пор как человечество придумало деньги, многие проблемы решаются просто. Живи и ничего не бойся!
– Но зачем ты Лизу на себя записал!
Родион вздохнул.
– Чтобы забрать ее из детдома, пришлось удочерить. Правда, процедура произведена незаконно, нет твоего отказа от ребенка и согласия Нели. Но, как видишь, я все уладил, раздал «презенты» и получил дочку. Мать – Фаустова Александра Валерьевна, отец – Кутепов Родион Сергеевич, чин чинарем. Единственная незадача…
– Какая? – напряглась Саша.
– Неля считает, что ты умерла на зоне, – пояснил брат, – так что семейных встреч не будет.
– И не надо, – покачала головой Сашенька, – обойдусь.
Она замолчала, потом тихонько добавила:
– Родион мне очень помог, устроил на службу с хорошим окладом, давал денег, но я ему никогда не звонила домой из-за Нели, понимаешь? Теперь сечешь, почему, когда в комнату вошла эта мошенница и заявила, не моргнув глазом, что она Кутепова Раиса, я и слова вымолвить не смогла.
Конечно, иначе пришлось бы при всех признаваться в совершенных преступлениях, да еще в присутствии Лизочки.
– Значит, когда я приехала к тебе домой, ты мне все наврала!
– Надо же было мне как-то объяснить, почему Лиза записана на Родиона, вот и придумала, что являюсь его любовницей. Ты всегда веришь тому, что тебе говорят? Очень плохая привычка. Лично я сначала подозреваю, что меня обманывают.
От негодования у меня перехватило дыхание. Да уж, мы всегда приписываем окружающим те качества, которыми обладаем сами. Сашенька постоянно лжет, поэтому и считает других врунами. Я никогда не думаю, что окружающие меня люди кривят душой, и от этого попадаю порой в идиотские ситуации. Нет бы сразу сообразить, что Родион не из тех мужчин, которые заводят пассий. Это совсем не в его стиле. Кутепов был до болезненности порядочен и уважал брачные узы. Семья была для него священна, ради ее сохранения он жил со взбалмошной, истеричной Нелей. Другой бы, имея столько денег, мигом сменил вздорную бабу на новую, более покладистую супругу. Любой, но не Родя. Он крайне отрицательно относился к разводам и каждый раз, узнав, что я рассталась с очередным супругом, начинал читать мне мораль, причем в выражениях, которые любили употреблять газетчики семидесятых годов двадцатого века.