Полет над разлукой
Шрифт:
Аля ждала, чем это кончится, хотя финал был в общем-то понятен. Паша очумелыми глазами смотрел то на Илью, то на стол, уставленный пустыми и полными бокалами.
Наконец, профессиональным взглядом окинув стол и подсчитав стоимость напитков, Аля решила, что концерт пора заканчивать.
– Я ухожу, – спокойно сказала она, вставая. – Тебе придется пойти со мной. – Она сверху вниз взглянула на Илью. – Ключи у меня. А я твоей подруге обещала домой тебя доставить – придется доставить, не ронять же честь русской женщины. Закругляйся!
– Да, пора, пожалуй, – легко
Махнув рукой ошалевшему Паше, он пошел к выходу. Аля уже спускалась по лестнице вниз.
На первом этаже Илья сказал:
– Сейчас поедем, я на минутку в сортир зайду. Силы не рассчитал! – усмехнулся он.
– Выйдешь – подожди меня, – по-прежнему не глядя на него, сказала Аля.
Дождавшись, когда Илья скроется за дверью туалета, она быстро поднялась на третий этаж. Паша по-прежнему сидел за уставленным бокалами столом и тоскливо оглядывал быстро пустеющий зал в поисках знакомых.
– Паша, извини, – сказала Аля. – Деньги-то Илья забыл оставить.
– Да ну, брось ты… – пробормотал Паша. – Я же сказал, что угощаю…
– Мало ли, кто чего сказал спьяну, – усмехнулась она. – Илюшка вон так набрался, что на третий этаж еще раз взобраться не может, меня попросил передать. Держи!
Она положила на чистое блюдце стодолларовую бумажку. «Стольник» всегда лежал у нее в сумочке на всякий случай, и этой суммы вполне должно было хватить.
Не слушая, что говорит ей вслед Паша, Аля сбежала по лестнице вниз.
Илья мрачно молчал, глядя, как мелькает за окном Петровка, Пушкинская… Аля тоже молчала, не отводя глаз от дороги и крепко держась за руль, хотя «Мерседес» слушался движения пальцев.
– Что ты молчишь? Не понравилось? – наконец не выдержал Илья. – За все надо платить, чижик! В частности, за то, чтобы вставать, во сколько хочешь, пить кофе и жить в свое удовольствие. Об этом не надо забывать – вот я ему и напомнил. Или ты с этим не согласна?
– Согласна, – не поворачивая головы, ответила Аля. – А ты – дешевка. Все, приехали! – сказала она, резко тормозя перед знакомым мхатовским домом в Глинищевском. – Вот ключи, сигнализацию не забудь включить.
– Не-ет, ты погоди… – зловещим тоном протянул Илья. – Что значит твое заявление?
– Что сказала, то и значит, – поморщилась Аля. – Ну, что ты на шарфик мой смотришь, как бык на корриде? Не нагляделся за ночь?
Илья открыл рот, собираясь что-то сказать, но, словно захлебнувшись, промолчал. Лицо его покраснело, потом снова побледнело.
– Ты что думаешь, – наконец выговорил он, – нравственность свою доказала, да? Да ты просто бесишься, что я тебя не трахнул где-нибудь под столом!
– А ты еще в состоянии это делать? – Аля почувствовала, что сейчас расхохочется. – По всему остальному судя – так ты уже полный импотент! Ладно, Илья Иваныч, будь здоров! Ты ведь, видно, ненадолго приехал? А дел у тебя здесь по горло: пока всем свою крутизну
Аля хлопнула дверцей и быстро пошла по Глинищевскому вверх, к Тверской.
Она шла по темной улице, не чувствуя ничего, даже брезгливости; разве что его забытое обращение «чижик» было ей противно. Каблучки стучали в утренней весенней тишине, и идти ей было так легко, как будто она сбросила с плеч тяжелый груз.
«Как же все просто! – мелькало в голове. – Так просто все оказалось, ведь этого даже представить было невозможно!»
Все это время – три года! – сама себе не признаваясь, Аля думала о том, что произошло между ними.
«Ведь я дурочка была, – думала она тогда. – Девятнадцать лет, одни фантазии да максимализм… Может, мне все показалось? Выдумала себе, что он мелкий человек, а что я тогда могла понимать? И кого я встретила за эти годы, чтобы сравнивать? Никого!»
Она понимала, что в эту встречу подтвердится или не подтвердится ее тогдашняя правота – а значит, решится ее дальнейшая жизнь. Но чтобы так… Так прямо, так в лоб убедиться, что человек, которого она любила, – полное ничтожество!
«Да как же я его любила-то? – думала Аля, сворачивая на пустынную Тверскую. – Или тогда все это было не так явно? Да, конечно, теперь все стало очевиднее, а тогда только изредка мелькало… Ну и слава богу!»
Она чувствовала себя так легко, так невесомо! Прошлое больше не сдерживало ее, а значит, ничего больше не сдерживало ее, и можно было позвонить Роме и сказать… Тут Аля почувствовала легкую заминку, но сразу отогнала от себя это едва заметное облачко. Она была свободна от всех иллюзий, ее понимание людей и жизни подтвердилось даже точнее, чем она могла предполагать, – чего же еще?
Выйдя на Тверскую, Аля вспомнила, что в кошельке у нее осталась только какая-то мелочь, которой даже на машину не хватит. Но метро открывалось через пятнадцать минут, и переживать о такой ерунде совершенно не стоило!
Глава 15
Репетиция «Сонечки и Казановы» была назначена на четыре, было достаточно времени, чтобы выспаться. Аля приняла душ, расстелила постель… Ночь она провела бурно, да и выпила все-таки, поэтому не сомневалась, что уснет мгновенно.
Но сна не было и помину, как будто она напилась крепчайшего кофе. Аля ворочалась на постели, глядя, как синий утренний свет за окном постепенно разбавляется светом дневным. Ветерок врывался в открытую форточку, разгоняя сон.
Она встала, захлопнула форточку, закрыла глаза. Сна не было по-прежнему – мешала неясная тревога; Аля не понимала, с чем она связана. Ее мысли об Илье были ясными и спокойными, да их почти и не было, мыслей. Все ведь и так понятно, о чем же еще размышлять?
Все оказалось именно так, как она и предполагала, «личная жизнь» сегодня не предподнесла ей сюрприза и едва ли преподнесет в дальнейшем. Существует железная логика, которой должен следовать каждый, если не хочет просвистеть свою жизнь, если чувствует, что к чему-то в этом мире предназначен.