Полет над разлукой
Шрифт:
– Да, – кивнула Аля, забыв о том, что собиралась к Наташе.
– Тогда посидим где-нибудь? – предложил он.
– Посидим.
Они пошли по улице. Аля и вообще ориентировалась плохо, а когда шла с Андреем, совсем не следила за направлением. Ей казалось, что и его ноги сами выбирают маршрут: он тоже не обращал внимания на дорогу, но никогда не путался в сплетениях улиц.
Река блеснула впереди; они вышли к набережной рядом с огромным, строгих очертаний, зданием.
– А это что? – спросила Аля,
– Это был Воспитательный дом, – не глядя ответил Андрей.
Она думала, что он сейчас расскажет что-нибудь об этом доме – кто его построил, что в нем было раньше, что сейчас, – как делал всякий раз, когда она спрашивала его о каком-нибудь здании. Но он снова замолчал. Они шли рядом, в полушаге друг от друга, Аля держала в руках толедскую вазу, и прохладные лепестки роз прикасались к ее виску.
«Сейчас скажет, что отвезет меня домой, – подумала она. – Где он тут машину оставил?»
Она сразу вспомнила, как странно они расстались в прошлый раз, каким странным ей вообще казалось его поведение. И это молчание – сейчас…
– Аля! – вдруг сказал он, останавливаясь так резко, что она едва не споткнулась. – Я не могу больше, я должен тебе как-то объяснить…
Она опустила глаза, почувствовав, как кровь прихлынула к щекам и сердце заколотилось так быстро, что стеснилось дыхание. Ей редко бывали необходимы объяснения, – любые объяснения, – но теперь она ждала этого и хотела…
Вся она была сосредоточена на том, что скажет сейчас Андрей, и поэтому не сразу расслышала свое имя, прозвучавшее откуда-то сбоку.
– Саша! – звал чей-то настойчивый голос. – Подожди, поговорить надо!
Аля вздрогнула, наконец сообразив, что это окликают ее, и голос знакомый. Обернувшись, она увидела Рому, торопливо идущего к ним по пустой набережной. Вот уж кого она меньше всего ожидала увидеть! А то, что он появился в самый неподходящий момент, рассердило ее настолько, что она даже не попыталась это скрыть.
– Ты зачем здесь? – делая несколько шагов ему навстречу, громко спросила Аля. – Извини, Андрей, мне, кажется, придется поговорить со знакомым, – сказала она, обернувшись.
Кивнув, Поборцев отошел к парапету. Краем глаза Аля заметила, что он отвернулся, но ей показалось, что спина его напряжена и весь он напряжен как струна.
Рома тем временем подошел совсем близко и, тяжело дыша, повторил:
– Саша, поговорить надо!
– О чем? – глядя исподлобья, спросила Аля. – Рома, сколько раз я тебя просила, так меня не называть? И я тебе тысячу раз уже объяснила…
– Ничего ты мне не объяснила! – перебил он. – Соврала, выходит. В роль вживаться, не люблю, то-се… Нашла себе хахаля, так бы и говорила!
Аля видела, что он пытается казаться спокойным. Но дрожь в голосе выдавала его, и руки тоже дрожали.
– А с чего ты взял, что я вообще обязана тебе что-нибудь объяснять? – негромко произнесла она. – Кто ты мне вообще, чтобы я тебе что-то объясняла?
– Ну, понятно, это дело тебе ничего такого! – произнес он с неожиданной злобой. – Трахнулась разок, когда захотела, а теперь никто! Теперь можно с хлыщиком в смокинге погулять, цветочки понюхать!.. Пойти б сейчас да рассказать хахалю твоему, кто я и почему!
Это было сказано так грубо, и тон был так непохож на Ромин обычный просительно-ожидающий тон, что Аля не нашлась с ответом. И тут она вспомнила их последнюю встречу – как раз здесь, на этой набережной. И как в его глазах вдруг мелькнуло не только отчаяние, но и ярость, и он показался ей похожим на загнанного в угол зверя…
– Хватит, поговорили! – Она повернулась к нему спиной так резко, что едва не сломался каблук. – Не о чем больше…
– Нет, ты постой! – Аля почувствовала его руку на своем плече и невольно обернулась к нему снова. – Ты что думаешь, если ты артистка, а я… То я, по-твоему, быдло? Не чувствую ничего, как бревно какое? – Его голос становился все громче, почти срываясь на визг. – Измучила меня, хоть к бабке иди, порчу снимать! А сама с этим вон гуляет, как и не было ничего!
– Рома, успокойся. – Аля опять попыталась сдержать свой гнев. – Ну подумай сам, чего ты от меня хочешь? Что я могу сделать?
– Замуж за меня выходи! – произнес он тем самым исступленным тоном, в который не может вмешаться ни один посторонний звук. – Говорю же: измучился, жить не хочу – выходи!..
Она понимала, что объяснять в очередной раз бесполезно: Рома знает все, что она может ему сказать, и не воспринимает никаких объяснений. Поэтому она молчала, ожидая… Хотя чего было ждать? Что он вдруг повернется и спокойно уйдет?
Этого она, конечно, не ожидала, но и того, что произошло через несколько секунд, ожидать тоже не могла.
– Нет, значит? – медленно, каким-то безнадежно-зловещим голосом произнес Рома. – Ну, тогда и не надо ничего!..
С этими словами он зачем-то отступил на несколько шагов назад и резко вырвал руку из кармана. Аля увидела, что в руке он сжимает маленький, совсем игрушечный пистолет.
Это произошло так неожиданно и выглядело так глупо, что она несколько секунд молча смотрела на его побелевшие пальцы, на короткий черный ствол, пляшущий в руке… Связать с собою, со своей жизнью эту пошлую мелодраму она просто не могла!