Полет Пегаса

Маккефри Энн

–  Минуту, - поправил его Мольнар.
– Он достал огромный будильник и настроил его по Гринвичу с точностью до минуты!

–  Пойдемте, Гус! Давайте пойдем на поминки и прощание с телом!

–  Господи, Дерроу, как вы сделаете это?

Прием по поводу смерти был устроен вынужденно в комнате со сводчатыми потолками большого особняка Бичвудс. Джордж пригласил немногих избранных присутствовать "при смерти".

Действительно, как он сказал себе, он пережил большинство людей своего возраста, а эти трое, представленные сегодня, были скорее враги, чем друзья. Джордж смеялся, думая о своих врагах по бизнесу, которые станут говорить, что присутствовали при его смерти. Он был одет в костюм участника

Вьетнамской кампании, заметив, что тогда ему только исполнилось двадцать лет. Он обманул судьбу, и поэтому ему следовало сегодня придти на свидание в соответствующей одежде. Большинство присутствующих были талантами или связаны с Центром. Присутствовал молодой Дэфид оп Овен, и комиссар ЛЕО Майлер, который очень старался не выглядеть смущенным, и губернатор Лоусон, и несколько сенаторов, представители четырех благотворительных организаций (которые, вероятно, получали что-то по завещанию, как решил Генри, когда увидел список гостей) и четыре врача, выбранных Джорджем наугад из руководства Американской Медицинской Академии и приплывших в Джерхаттан на это мероприятие. Таким способом Джордж решал все медицинские проблемы. С отвратительным юмором Джордж распорядился, чтобы вскрытие трупа провели немедленно после установления факта смерти, не потому, что он не доверял талантам, а потому что каждый человек должен подстраховаться.

Такая последовательность приема не вызвала особой радости, несмотря на обилие ликеров и экзотической пищи. Джордж умеренно ел, медленно пил. Он жаловался, что все, что он ел в эти дни, казалось кислым, пресным или безвкусным, вызывало изжогу.

Темы бесед были мрачными, они быстро иссякали. Случайный смех быстро смолкал. Только Генри Дерроу умудрялся выглядеть непринужденно, но по тому, как он непрерывно тер большой и указательный палец, Молли поняла, что его нервы на пределе. Она не смела прикоснуться к нему, потому что ее смятение ничуть не меньше и это только удвоило бы напряжение Генри. Больше всех страдал молодой Дэфид оп Овен. Молли очень полюбила чувствительного молодого человека и желала бы, чтобы он не присутствовал. У него не хватило времени научиться ограждать себя, тем более в такой эмоционально нагруженной ситуации, как эта. Было видно, что Дэфид вспотел, но храбро пытался вести себя как полагается на приеме, болтая с другим молодым талантом, предсказательницей Марой Каннинг.

С приближением указанного времени видимость нормального положения дел улетучивалась; попытки поддержать беседу терпели неудачу. Каждый одним глазом смотрел на часы, а другим - на Джорджа Хеннера.

–  Вы считаете себя счастливыми, - недовольно сказал Джордж Хеннер, когда в течение шестидесяти четырех секунд никто не прервал молчание.
– Моя смерть означает, что вы все благополучно устроитесь здесь.
– Его сердитый взгляд был двусмысленным. Потом он указал пальцем на Генри.
– Скажите мне, Хэнк, если вы проиграете пари, куда вы пойдете? Я… - он глухо засмеялся, - или мои душеприказчики ожидаем, что вы освободите дом… немедленно.

–  И мы освободим. Я собрал всех телекинетиков, которых мы нашли… и толпу физически сильных мужчин. Мы можем очистить дом в течение часа, как мне сказали. Вы дадите нам это время?

Хеннер что-то пробормотал, потом весело спросил, где будет размещаться новый Центр.

–  У меня есть участок за городом на расстоянии семидесяти миль; лес, маленькое озеро, очень спокойно. Недостаток в том, что далеко ездить на работу. Вы знаете, что такое вертолет в городе, а наши таланты должны быть на работе к определенному времени… неважно к какому.

К стулу Хеннера были подведены провода от датчиков, контролирующих его жизненно важные системы. Результаты передавались на экран и были видны всем в комнате. Джордж взглянул без

интереса.

–  Все системы еще работают?
– спросил он, поворачиваясь к ближайшему врачу, который испуганно кивнул.
– Через три минуты расчет, Генри?

–  Джордж, я могу напомнить, что возбуждение вредно для вас?
– сказал Генри.

–  Для меня вредно возбуждение? Господи, Дерроу, это поддерживало во мне жизнь в течение многих месяцев после того заключения, которое дали эти шутники. Вы поддерживали во мне жизнь, черт побери.

–  Это исходная точка, Джордж, и вы согласились с этим до беспристрастного свидетельства.

Генри поджал тонкие бескровные губы, оглядывая разных людей в комнате, неудовлетворенный реакцией его нынешней жертвы и неспособный излить чувства на кого-нибудь более подходящего, чем Генри. Его беспокойный испытующий взгляд на минуту задержался на Молли.

–  Если вы должны будете уйти отсюда, это отбросит вашу программу назад, не так ли?

Генри пожал плечами.

–  В этой декаде, может быть. Новое место будет слишком далеко, чтобы будущие таланты подкласса Б могли приходить для проверки. Мы можем иметь передвижные установки… если у нас будет персонал. Сложность в том, что установки нужно специально конструировать…

–  Да, да, вы говорили мне все это, - Джордж вертелся на стуле в поисках нового или удобного положения так же, как и другая жертва. Он снова повернулся к Генри:

–  Вам будет жаль, но вы оставите меня жить тут и дольше. Точно две минуты и четыре секунды…

–  Нет, Джордж, я не буду печалиться, если вы будете жить. Мне будет грустно, если вы умрете.

–  Я не могу поверить!

–  Конечно, можете, - заплакала Молли, не в силах вынести язвительность Джорджа.

–  Молли, - голос Джорджа умолял ее, и она инстинктивно шагнула к нему, протянув руки, которые так часто помогали ему. Но он отклонился, вдруг став подозрительным даже по отношению к ней. Она поднесла руки ко рту. Отказ удивил ее. От его реакции Генри потерял контроль над собой.

–  Джордж, она только хочет помочь.

–  Помочь мне? Жить? Или умереть?

Молли заплакала, отвернувшись к стене. Но Генри обнял ее, и сразу атмосфера разрядилась.

–  Молли не заслужила этого от вас, Джордж. Вы спорили со мной!

–  Он не думает так, Генри, - сказал молодой оп Овен, слова срывались с его губ, как будто он некоторое время сдерживал желание высказаться.

Генри кивнул, на его лице промелькнуло то, что Дей оп Овен позже назвал раскаянием. Но мониторы стали подавать тревожные сигналы.

–  Черт, Молли, - начал Джордж приглушенным голосом.
– Я доверяю вам.
– Затем поступил тревожный сигнал.
– Ха! Назначенная минута… А я жив! Вы неправы, Генри Дерроу. Вы и все ваши люди, которые гадают на кофейной гуще, крутят столы, смотрят кристалл…

Точно в 9:00:30 сердце Джорджа Хеннера сильно сократилось и остановилось. Датчики на теле мертвого человека записали, когда его рука медленно поднялась по направлению к Генри и Молли прежде, чем мертвое тело упало.

Привычные к смерти присутствующие врачи оставались неподвижными во время этих драматических событий. Первым среагировал Гус Мольнар, его рука потянулась к шприцу с адреналином.

–  Нет!
– закричал Дей оп Овен, выступая вперед и протягивая руку.
– Он хотел умереть. Он не хотел выиграть пари.

–  Господи, - закричал один из врачей, указывая на экран.
– Посмотрите на энцефаллограф. Что с ним делается! Мозг еще жив… Нет. Сознание ушло. Но, Господи, посмотрите на график.

–  Дайте ему уйти. Он хотел уйти, - проговорил Дэфид оп Овен.

Мольнар сначала посмотрел на Генри, лицо которого было бесстрастным, потом на другого врача, который рассматривал записи монитора.