Полет Пегаса
Шрифт:
– Потому что… потому что… вы больше не звездочет, мистер Дерроу. Вы занимаетесь реальностью.
На лице Фрэнка Хаммеля отразилось понимание.
– Спасибо, Фрэнк. Для вас это нелегко, и я хочу сделать это еще более трудным, но хочу, чтобы вы помнили четырнадцать лет наших очень приятных отношений. Я знал, что вы придете сегодня; знал это четыре месяца назад, когда на дверях у меня и у Молли появились оскорбительные надписи и были попытки так называемой кражи со взломом. Я уже снял новую квартиру. Мы переедем послезавтра.
Фрэнку нужно было думать слишком
– Вы имеете в виду, что вы знали? Уже? Но я получил распоряжение только вчера. Вы сказали, что не видите личностей… а вы…
– Я не лгу относительно того, что могу видеть, Фрэнк, но я, действительно, хорошо вижу то, что волнует меня или звездочета, которым я должен быть. Правильно?
Хаммель медленно попятился из квартиры, все менее и менее убежденный. Еще раз Генри захотелось быть телепатом - или, по крайней мере, уметь поставить себя на место другого - понять, что происходит в голове Фрэнка, и противостоять этому.
– Сделайте мне одолжение, Фрэнк, - сказал Генри.
– Восемнадцатого числа следующего месяца на четвертом заезде в Бельмонте поставьте все на лошадь по имени Мибими. Только не делайте ставку до последней минуты перед заездом. Вы сделаете это для меня? А потом, когда Мибими выиграет, вспомните, что мой талант полезен.
Фрэнк пошел к лифту, а Генри подумал: воспользуется ли смущенный человек его советом? Он не часто давал их, но для друга можно сделать одолжение… если это укрепит дружбу.
Генри пожал плечами, когда он закрыл дверь. Сцена, которая только что разыгралась в его гостиной, повторялась не один раз с признанными талантами, которые вынуждены были выступать в роли действующих лиц.
Другим парадоксом, который делал их уязвимыми со всех сторон, было то, что талант теперь заслуживал уважения. Снимая ответственность за случайный поступок, регистрируя талантливых людей в Центре, они могли договориться об оплате. Но неожиданно талантливые люди оказались возвышенными до своего рода "парий". Они стали неприкосновенными, нежелательными и встревоженными, - и все из-за непонимания.
Ватсон Клер монтировал большую рекламную публичную информационную программу, поддерживаемую его знакомыми, работающими в прессе, которые восхищались всем, заслуживающим внимания. Шантаж, используемый разумно, создавал безвыходное положение для сплетников. Но Клер сказал (и Генри понял), что требуется время, чтобы программа поднялась на тот уровень, где она нужнее всего… добралась до жилья, откуда теперь выгоняют любого, подозреваемого в том, что у него есть талант.
Итак, великолепного магазина, который Генри арендовал в районе пристани, ему хватит до тех пор, пока он не поймет, как апеллировать к Джорджу Хеннеру. Финансовый маг рассчитывал действовать, а Генри, в значительной степени, развлекали его недавние открытия. Было смешно наблюдать за реакциями Хеннера.
Генри дал магазину название: вывеска была установлена неделю назад. Здесь как раз заканчивались жилые кварталы. Может быть, ему нужно использовать телекинез для передвижения мебели? Нет, получилось бы плохо, хотя могло бы удовлетворить его персонально. Некоторые вещи
***
– Мое имя Генри Дерроу, комиссар Майлер. Это моя жена, Молли; Барбара Холланд - наш маклер, а Джерри согласился работать с "гусиными яйцами". Я думаю, это список тех, кто вас больше всего интересует?
– Что это?
– комиссар по наблюдению за соблюдением закона и порядка возмущенно поднялся из-за стола, свободного от бумаг.
– У меня была договоренность о встрече с Джеймсом Маршаллом, а не с вами, Дерроу.
– Я знаю. Джим попросил нас поговорить с вами, потому что вы отказались посмотреть…
– Компанию сумасшедших!
– Ну, мы здесь, и вы собираетесь выслушать нас…
– Даже, если я выскажу свое мнение…
Комиссар возился с установкой на столе и выругался, когда сигнальные лампочки на столе не мигнули при его прикосновении.
– Она не работает, комиссар Майлер, - сказал ему Генри.
– Я забыл сказать, что Джерри занимается телекинезом и замыкает выключатели, как только вы их нажимаете. Простите. У вас не будет связи, пока вы не выслушаете и не посмотрите. Барбара, не будете ли вы так любезны? Вот список. Посидите спокойно. Готово, Молли?
Ярость комиссара не помогла ему, потому что его кабинет был звуконепроницаемым. Он тщетно продолжал нажимать кнопку связи и не мог поверить, что она не будет работать, потому что какой-то молодой человек уставился на нее. Он не замечал, как Молли спокойно разместила сеть электродов на голове Барбары. Девушка установила электроды в определенных точках среди волос и кивнула Генри.
– Я выберу в порядке предпочтения?
– спросил Генри у комиссара.
Он сел на стол и его не смущала воинственность комиссара.
– Предпочтение? О чем вы говорите, Дерроу? Прекратите цирк. Соблюдение закона и порядок…
– Вы не можете соблюсти ни то, ни другое, ограничивая ваших людей, - сказал Генри таким убедительным тоном, что гневная речь комиссара прервалась, и тот удивленно посмотрел на Дерроу. Немногие говорили таким тоном с представителем ЛЕО.
– Вот почему я здесь. Чтобы оказать помощь, которую вы не можете получить ни от какой другой организации. Теперь сядьте, замолчите и слушайте. Кого вы хотите, чтобы мы нашли первым?
– Нашли?
– Нашли!
Двое мужчин закрыли глаза, а в глазах Генри светилось достоинство, которое вызвало внезапное изменение в комиссаре.
– Хорошо, - сказал Майлер твердым голосом, - найдите мне человека, которого зовут Джо Блоу.
– Человека по имени Джой Блоу?
– Да, его.
Генри вытащил вторую карточку и протянул Барбаре Холланд.
– Достаточно для вас, Бабс?
Девушка изучила эскиз, сделанный полицейскими художниками по устному описанию жертв неуловимого Джо Блоу. Она прочитала заметки относительно его наиболее частого местонахождения, его обычный способ действия. Потом она с усмешкой посмотрела на Генри.