Полет сокола (В поисках древних кладов) (Другой перевод)
Шрифт:
— Черт бы вас побрал, капитан Мунго Сент-Джон, будьте вы прокляты!
Порывистый ветер на баке трепал волосы, выдергивая пряди из аккуратного пучка на затылке и бросая в лицо, — густые, темные и шелковистые, совсем как у матери, с каштановым оттенком. Бледный зеленоватый луч солнца пробился наконец сквозь тучи, высветив над изящной головкой девушки сияющий ореол.
Робин сердито смотрела прямо перед собой, едва замечая волнующую красоту пейзажа. Белесая пелена то разрывалась, обнажая холодные бирюзовые волны, то смыкалась перламутровой завесой. Туман тянулся следом за кораблем, повисая на парусах и реях, словно клубы дыма при пожаре. Местами поверхность океана темнела и словно вскипала — здешние воды, богатые планктоном, привлекали огромные косяки сардин, которые поднимались за пищей и становились, в свою очередь, добычей морских птиц. Стаи крикливых пернатых пикировали с высоты, поднимая белые облачка брызг, похожие на клочья ваты.
Мощный пласт тумана заключил судно в холодные влажные объятия, и Робин, оглянувшись, различила на юте лишь призрачные очертания фигур капитана и брата. Внезапно «Гурон» вышел на чистое пространство, залитое солнечным светом. Тучи, висевшие над головой последние недели, откатились на юг, а ветер набрал силу и повернул к востоку, взбивая гребешки волн изящными страусовыми перьями кудрявой пены.
В тот же миг Робин увидела другой корабль — так пугающе близко, что собралась было закричать, но ее опередила дюжина других голосов.
— Парус!
— Парус по левому борту!
Чужой корабль оказался почти рядом — видна была даже дымовая труба между гротом и бизанью. Корпус окрашен в черный цвет, под орудийной палубой — по пять пушек с каждого борта — проведена красная полоса. Грязно-серые паруса, закопченные клубами дыма, резко отличались от белоснежной оснастки «Гурона», усугубляя зловещий вид гостя.
Мунго Сент-Джон быстро навел подзорную трубу на незнакомое судно. Котлы погашены, даже воздух над трубой не дрожит от жара. Идет под малыми парусами.
— Типпу! — позвал он негромко. Великан-помощник вырос рядом, точно волшебный джинн из арабских сказок. — Встречал его раньше?
Типпу повернул голову и сплюнул через подветренный борт.
— Англичанин, — проворчал он. — Видел восемь лет назад в Столовой бухте. Называется «Черная шутка».
— Из Капской эскадры?
Типпу утвердительно буркнул, и в этот момент чужак резко лег под ветер, а на топе его мачты взвился флаг. Кричащие алые и белые тона бросали вызов всему миру, и мир давно уже научился относиться к ним с почтением. Однако оставалась еще одна держава, которая могла позволить своим кораблям не ложиться в дрейф при виде грозного сигнала. Подними «Гурон» свои «звезды и полосы», и назойливому представителю Королевского военно-морского флота Великобритании пришлось бы отступиться.
Капитан задумался, оценивая ситуацию. В мае 1860-го, за шесть дней до выхода «Гурона» из балтиморской гавани, Авраама Линкольна выдвинули кандидатом в президенты Соединенных Штатов. В случае избрания, что выглядит весьма вероятным, он вступит в должность в начале будущего года, а затем наверняка, не теряя времени, предоставит Великобритании права в соответствии с Брюссельским договором, включая право на досмотр американских судов в открытом море, которому прежние президенты упорно сопротивлялись. А значит, очень скоро, а может, и раньше, чем он ожидает, Мунго Сент-Джон всерьез столкнется с одним из таких патрульных кораблей, входящих в Капскую эскадру, и сейчас само небо посылает ему возможность помериться силами, оценить силы противника.
Капитан охватил быстрым взглядом море с барашками волн, погоняемых ветром, белую пирамиду парусов над головой и черный силуэт с подветренной стороны. Решение пришло само собой. Ветер донес пушечный грохот, и носовое орудие гостей выбросило длинный шлейф порохового дыма. Противник требовал немедленного повиновения.
— Вот наглый ублюдок! — усмехнулся Сент-Джон. — А ну посмотрим, каков он на ходу. — И тихо бросил рулевому: — Руль к ветру!
«Гурон» послушно лег под ветер, отворачивая в сторону от грозного гостя. Капитан повернулся к Типпу:
— Отдать все рифы, господин помощник. Поставить фок— и грот-марсель, поднять лиселя и трюмселя, грот-бом-брамсель так держать — да, и бом-кливер тоже. Клянусь Богом, мы покажем этому грязному англичанишке, этому угольщику, какие корабли строят в Балтиморе!
Даже в гневе Робин отдавала должное сноровке, с которой американец управлял кораблем. Матросы гурьбой лезли по реям к риф-штертам, гроты раздувались во всю ширь, ослепляя белизной в солнечных лучах, а где-то в самой вышине, где начиналась режущая глаз небесная синева, раскрывались, словно перезрелые коробочки хлопка, какие-то новые паруса незнакомой формы, и стройный изящный корпус послушно вздрагивал с каждым новым толчком.
— Ей-богу, летим как по волшебству! — с восторгом воскликнул Зуга, едва успевая утащить сестру с бака: на палубу «Гурона», взрезавшего, словно ножом, пенистые гребни атлантических валов, обрушилась зеленоватая стена воды.
Паруса распускались один за другим, и толстые стволы мачт выгибались, как натянутые луки, под невероятным напором тысяч квадратных футов раздутой парусины. Корабль, казалось, и в самом деле летел над водой, соскакивая с одного гребня и врезаясь в другой с оглушительным ударом, от которого сотрясался шпангоут и клацали зубы у команды.
— Бросьте лаг, господин помощник, — распорядился Мунго Сент-Джон и, услышав, как Типпу проревел в ответ: «Чуть больше шестнадцати узлов, кэп!» — радостно расхохотался и шагнул к кормовому борту.
Канонерская лодка исчезала вдали, будто стояла на месте, хотя искала ветер каждым дюймом грязных парусов. Дистанция между охотником и дичью почти достигла пушечного выстрела. Черный нос вновь окутался облаком порохового дыма, и на сей раз выстрел был уже не предупредительным — ядро пробило гребень волны всего в двух кабельтовых за кормой, скользнуло по пенистой зеленой поверхности и ушло под воду у самого борта «Гурона».
— Капитан, вы подвергаете опасности жизнь команды и пассажиров!
Сент-Джон обернулся, вопросительно приподняв густую черную бровь. Высокая девушка, стоявшая рядом, продолжала:
— Это британский военный корабль, сэр, а мы ведем себя как преступники. Они открыли огонь. От вас требуется всего-навсего лечь в дрейф или по крайней мере поднять флаг…
— Думаю, сестра права, капитан Сент-Джон. — Зуга встал рядом. — Мне непонятны ваши действия.
Палубу резко качнуло — «Гурон» взбирался на большую волну, понуждаемый громадой парусов. Не устояв на ногах, Робин упала капитану на грудь, но тут же отпрянула, залившись краской негодования.