Полет Стрижа
Шрифт:
— Ну как где, на своем месте, в левом верхнем ящике шкафа.
— Принеси, а?
— Хорошо.
Вернулась она быстро, протягивая Стрижу альбом, а сама метнулась к подгорающим баклажанам. Пока Анатолий листал его, в дверях кухни показалась еще одна ранняя птичка.
— Ах, как хорошо пахнет, — заявил принюхивающийся Андрей, еще сонный, со встрепанными волосами. Втянув воздух еще раз, он констатировал:
— Причем грибами.
— И не грибами вовсе, а баклажанами, — поправила Ленка, выкладывая на блюдо очередную порцию нарезанных колечками и обжаренных овощей.
— Все равно хорошо пахнет. А пробу снять можно?
— Конечно, — согласилась хозяйка и переправила в рот дегустатора аппетитно поблескивающее темной кожицей одно из огнедышащих колечек.
— Ну, как? — спросила она. Тот только показал большой палец, пытаясь остудить баклажан втягиванием воздуха.
— Андрюха, хватит жрать, иди сюда, — не отрывая головы от альбома, требовательно скомандовал Стриж.
— Изящный стиль, — хмыкнула Ленка, показав вилкой через плечо на мужа. Андрей же, проглотив, наконец, Ленкин подарок, только развел руками, дескать, сладкая жизнь кончилась, начались суровые будни.
— Ну-ка, посмотри на вот этого человека, он тебе никого не напоминает? — Стриж ткнул пальцем в одного из трех парней на цветной фотографии, при аквалангах, с поднятыми масками.
Андрей, наклонившись, долго разглядывал снимок. Постепенно лицо его потеряло шутливое выражение.
— Где-то я его видел, причем недавно.
— Вчера, — подсказал Стриж.
— Это же, — начал вспоминать Андрей, — тот самый сумасшедший водитель «опеля»?
— Правильно. И зовут его Вася Овсеев. Вернее, звали, — поправился Анатолий.
— Ты его знал? — удивился Андрей.
— А как же. Он работает у нас на башне. Недавно, правда: месяца два. В смену с ним я ни разу не попадал, а в пересменок виделись часто.
— А вчера ты что ж, его не узнал?
— Нет, представляешь?! Я, правда, и видел-то его долю секунды, там ведь не игра в гляделки была, за дорогой бы уследить. А ночью вот взял и приснился.
Он не стал вдаваться в подробности ночного кошмара.
— Надо позвонить Винтеру, — предложил Андрей.
— Да рано еще, вы что, — запротестовала Ленка.
— Ничего, пусть работает, он за это деньги получает, — безжалостно усмехнулся Стриж.
На их звонок никто не поднял трубку.
— Может, уже на работе? — предположил Андрей. Но и служебный телефон молчал.
— Наверное, дома нет, — решил Андрей.
— Да, у бабы где-нибудь ночует, — хмыкнул Стриж, покосившись на Ленку.
— У бабы! Мужлан! — возмутилась она. — У женщины.
— Бабы вы и есть бабы, — поддел ее Анатолий. Любил он временами чуть-чуть поиграть на нервах жены, уж больно красиво у нее начинали блестеть глаза. К тому же еще помнился вчерашний укол ревности. Но сейчас он явно переборщил, они разругались всерьез, и Андрею пришлось их мирить. Своим шумом они разбудили остальных, в чем Ленка тут же обвинила мужа.
Винтер позвонил сам, уже в начале девятого.
— Надо бы встретиться, — с ходу предложил Стриж.
— Хорошо, приезжайте ко мне, — согласился Винтер.
— Вдвоем?
— Да, охрану с девушек на всякий случай не снимайте.
Уже провожая их в прихожей, Ленка сказала:
— Чуть не забыла… Толь, сегодня Надю хоронят.
— Когда?
— В двенадцать. Мать, говорят, приехала. Пойдешь?
— Надо бы, — опустив голову, со вздохом ответил он, а потом обернулся к Андрею. — Пошли.
Тот открыл одну дверь, щелкнул замком второй, железной, толкнул ее от себя. Она было стала открываться, но тут же встала, словно кто-то тормозил ее. Андрей хотел снова толкнуть ее, но, вдруг, остановился, замер.
— Ты чего? — удивился Стриж.
— Звук, ты не слышал звук? — шепотом ответил Андрей. — Что-то корябнуло по двери, и как будто что-то мешает открыться.
Стриж размышлял не дольше секунды.
— Держи дверь, я спущусь через балкон.
Он метнулся назад, в комнату, затем на балкон, перелез через перила и по толстой газовой трубе, стараясь прижиматься к стене, добрался до козырька над крыльцом подъезда. Спрыгнув оттуда вниз, он бегом поднялся на свою площадку. Двери квартир домов этой планировки выходили не сразу на лестничную площадку, а как бы в небольшой тупичок, размером два на два. Стриж наклонился к дверной ручке и увидел привязанную к ней алюминиевой проволокой лимонку. Его сразу бросило в жар, а когда он присел и, напрягая зрение, в полутьме разглядел подробности, то у него еще и перехватило дыхание.
— Андрюха, здесь граната. Чека почти уже вышла.
— Попробуй вставить ее на место, — посоветовал тот.
— Хорошо. Только как я скажу, ты осторожно втяни дверь на себя.
— Ладно, давай.
— Пусть все уйдут подальше.
Стриж поднял руки к гранате, потом отвел их, вытер о рубашку, и снова подвел к смертоносному грузу. Убедившись, что руки не дрожат, он взял в правую руку гранату, а в левую кольцо чеки. Осталось совсем мало, вставить, но этому мешала натянутая проволока. Анатолий уже открыл рот, чтобы скомандовать Андрею потянуть дверь на себя, но тут перед глазами Стрижа словно поплыла какая-то пелена. Она закрывала неясные очертания рук, а то, что он держал в руках, исчезло совсем.
— Андрей, — тихо начал он, — я ничего не вижу.
— Как? — не понял тот.
— Так вот. Как пелена перед глазами. А граната у меня в руке.
Андрей несколько минут молчал. Их разделяло не больше метра, Стриж даже слышал его дыхание в этой тишине, не менее тяжелое, чем у него.
— Погоди, сейчас я тебе кого-нибудь пришлю, — наконец решил Андрей, и Анатолий услышал, как он негромко сказал несколько фраз куда-то в глубь комнаты. Время текло томительно, каждая секунда растягивалась в какой-то невероятно длинный промежуток времени. Пелена перед глазами все не проходила, еще хуже было то, что от статичной напряженной позы стали затекать мышцы. Особенно досаждали полусогнутые колени, но даже помыслить было нельзя переменить положение. Наконец, после целой бесконечности на лестничной площадке раздались легкие быстрые шаги. Стриж услышал у себя над ухом чье-то дыхание, затем знакомый голос Сергея негромко сказал:
— Толь, давай я потихоньку возьму чеку, а ты держи гранату. Просто держи.
— Хорошо, только проволока натянута, — напомнил Стриж.
— Я вижу. Андрей, как я скажу, потихоньку прикрывай дверь.
Стриж почувствовал, как рука Сергея опустилась сверху на его левую руку, он даже увидел это, чуть расплывчато, так же, как он сейчас видел свою руку.
— Отпускай, — шепнул ему на ухо друг, и Анатолий расслабил пальцы левой руки. На какие-то секунды они замерли, затем Сергей негромко скомандовал.