Полет Зерба
Шрифт:
Он с благодарностью сжал её пальцы.
— Возможно ты права. Скоро мы вернёмся в Город. Мне нужны новые подопытные, озаботься вопросом.
— Предпочтения?
— Пока не знаю. Поищи совсем безнадёжных в домах покоя. Поспрашивай в тюрьме и у законников: расходные материалы потребуются в большом количестве, выгребай любую накипь, которая заработала на смертный приговор.
Рале безразлично пожала плечами. Она часто ходила и летала с подобными поручениями. Когда член Стаи нарушал её законы, его следовало или изгнать, или убить. Это она понимала легко. Не понимала Рале необходимость быстрой и безболезненной казни. Удар
Дыхание Илана выровнялось. Он уснул быстро и незаметно, словно по щелчку тумблера. Рале погладила его по голове, подошла к столу и аккуратно подняла Ласи на руки. Всё-таки сон на столе, пусть и просторном, не то же самое, что сон в удобной кровати с хорошим матрасом. Блондинка доверчиво прижалась к груди подруги, едва слышно пробормотав: «Спасибо». Рале вынесла её в коридор, не заметив как гримаса боли исказила лицо Илана.
Перед Зербом в неверной смоге горящей изоляции стояла Марта Кенувэй. Добрая и улыбчивая мать двух прекрасных мальчиков — именно так она сама описала себя при знакомстве. Но сейчас, когда часть ее черепа отсутствовала, снесённая взрывом, Илан не мог ответить на улыбку, застывшую на женских губах. Протяжно заскрипел корпус воздушного крейсера, от которого снаряды отрывали куски.
«Илан, не стой, надо помочь пострадавшим на командной палубе!» — Диана пронеслась мимо него. Он проводил взглядом потёки крови на её белоснежной униформе, но остался на месте. Сколько бы раз они ни прибегали, спасти капитана не удавалось. Нельзя спасти человека, которому металлическая балка заменила шею. Поэтому Зерб смотрел на улыбающуюся Марту и сожалел. Из многих членов экипажа, лишь она после разговора оставляла ощущение чистоты, ауру семейного уюта.
Илан отвернулся. Гротеск образа ранил его. Не такой осталась Марта Кенувэй в памяти Зерба. Только снам до этого не было дела. Они снова вернули мужчину в прошлое, в водоворот боли, страха, ненависти к другим и к себе. Примеси удовольствия от хорошо проделанной работы и гордости своими достижения оттеняли липкую горечь, оставшуюся на языке после образов, похороненных в памяти Илана. Он не мог принять этого. Зерб записался во флот, чтобы научиться спасению жизней, ради одной конкретной жизни. Именно такая работа должна была греть его душу, а не выжигание городов и посёлков.
Мимо Илана пробежали канониры, таща на плечах своего товарища. В прошлом маг не смог спасти никого из них: тяжёлый снаряд пробил обшивку и испепелил всех троих в оглушающем взрыве. Калейдоскоп лиц завораживал, сменяя улыбки оскалами мертвецов. И в этом вихре раз за разом звучало: «Ты поступил правильно, я тобой горжусь!» Нежный, бархатный голос Дианы лился в уши с неотвратимостью расплавленного свинца. Но за этой обманчивой лаской всегда стояли крики ужаса и боли. Восемнадцать тысяч человек будто опавшие листья унёс раскалённый ветер. Их хор всё громче и громче вопрошал Илана, а маг лишь стоял и смотрел на прекрасную Диану, обнимавшую безголовую Марту.
— Я люблю тебя, Илан…
— Нет, — выдохнул Зерб, открывая глаза.
Фантомный, едва уловимый аромат чужих духов истаял в этот же момент, но маг едва удержался, чтобы не выжечь воздух в кабинете.
— Нет, — повторил Илан.
Он с трудом поднялся на ноги: тело затекло от
Илан проигнорировал урчание в животе и вместо столовой направился на мостик. Фарель стоял за штурвалом, а за стёклами стоял яркий солнечный день, каким он бывал только в Прозрачности. Чистое небо, сдобренное, как приправой, редкими облаками. Белые комки, так похожие на хлопок, контрастно выделялись на фоне палитры от голубого до фиолетового.
— Господин Зерб, держим курс к Конкордии. Уже можно отчётливо разглядеть путевые маяки города, — чётко доложил Фарель, не отвлекаясь от управления. — Происшествий не было.
В стойке рядом с ним щёлкал механический вычислитель, помогавший отслеживать положение дирижабля в пространстве. В Прозрачности почти не было ориентиров для навигации. Опытный воздухоплаватель мог проложить курс по звёздам, но бесконечное множество одинаково ярких искорок требовало прекрасного зрения и цветовосприятия. Выход нашли в путевых маяках — необитаемых, заякоренных магией на одном месте дирижаблях. На каждой стороне такого воздушного корабля постоянно работали семафоры и небольшой радиопередатчик. Сеть таких маяков покрывала всё пространство, занятое Конкордатом.
— Какие-нибудь сообщения или новости? — спросил Зерб, подходя ближе и доставая из шкафчика на стене подзорную трубу.
Небольшой изящный прибор давал сильное приближение, мгновенно превратив тёмную точку на горизонте в миниатюрный город. Илан улыбнулся: какой бы клоакой не была Конкордия, она оставалась его домом.
— Никаких, — качнул головой беловолосый.
— Ну и слава Семерым.
Илан потратил ещё десяток секунд, разглядывая приближающуюся цивилизацию. Через несколько часов он сможет вернуться к работе. Неожиданный перерыв на погоню и схватки взбодрил его. Встреча с Дианой… подействовала настолько отрезвляюще, что всколыхнула нерастраченные запасы яда, обиды и ярости. Словно удар клинком в едва зажившую рану. И теперь он должен вернуться к продуктивной работе.
Желудок снова дал о себе знать, настойчиво требуя наполнения. Илан отложил подзорную трубу и молча направился к выходу с мостика. В глубине дирижабля прятались не только каюты экипажа, но и прекрасная кухня со столовой. А готовить маг любил и умел, более того, волшебство выверенных до секунд рецептов помогало контролировать бурлящий котёл чувств и эмоций.
Пока он священнодействовал, Рале аккуратно обнимала Ласи, удобно устроившись в её кровати. Подруга по стае спала мертвецки крепко, и мулатка большую часть времени едва-едва дремала, вслушиваясь в незаметное дыхание.
«Тёмное и светлое в единстве и борьбе» — с улыбкой подумала Рале. Блондинка доверчиво прижималась к ней обнаженной спиной, словно ища защиты. Ласи никогда не говорила, но Рале знала, что та любит объятие со спины. Достаточно было один раз увидеть, как она расслабляется в руках Илана или Фареля с Эзелем. Мулатка на дух не переносила прикосновения белоголовых, а вот блондинка нашла в них что-то привлекательное.
— Пусти. Жарко.
— Совсем согрелась, Ледышка? — Рале прижалась к ней сильнее и игриво укусила за плечо.