Шрифт:
Пролог.
Тонкий серп нового месяца выглядывал сквозь разрывы лохматых черных туч.
Озаренная бледным светом равнина, покрытая льдом, переливалась зелеными и голубыми огнями.
Темными монолитами посреди неё вздымались массивные сооружения, полузанесенные снегом.
С высоты птичьего полета они напоминали остовы гигантских хижин, вытянувшиеся в цепочку на десятки метров. Поперечные изогнутые балки отходили от корпусов неправильной формы, с высокими гребнями
Порыв ветра поднял в воздух вихрь снега и, завывая, понесся по равнине, увлекая за собой все новые и новые вихри.
Небо потемнело, тучи окончательно скрыли месяц. По земле словно пробежала дрожь и, в наступившей темноте, в глубинах глазниц внезапно вспыхнуло голубое пламя.
***
Глава 1. Пророчество.
В нескольких десятках лиг севернее, на вершине самой высокой башни старинного замка, в просторном зале с теряющимися в темноте сводами, рядом с вырезанной изо льда широкой чашей, скрестив на груди руки, стояла высокая темноволосая женщина. На ней было длинное серебристое платье, плотно облегавшее её все еще стройную фигуру. Густые черные волосы были небрежно рассыпаны по плечам. Лицо её, лишенное морщин, выглядело юным и свежим, и его можно было бы назвать красивым, если бы не выражение немигающих глаз, в которых, казалось, навсегда застыли кристаллы льда.
В настоящий момент эти глаза были устремлены на тридцатидюймовую ледяную пластину, висевшую в воздухе над клубящимися облачками голубоватого пара, поднимавшегося от булькающей в чаше воды.
Поверхность пластины то вспыхивала зеленым светом, то переливалась различными оттенками синего, то темнела. Суетившийся рядом с чашей слуга, осторожно помешивал бурлившую жидкость, запустив руку в чашу по локоть. Точнее, по локтевой сустав.
Элисандра окинула лича нетерпеливым взглядом. Под плащом, покрытым изрядно полинялым и вытершимся мехом, желтели рёбра, крепящиеся к позвоночному столбу, издававшего при резких движениях неприятный хруст. Свободной конечностью скелет сжимал пульсирующий кристалл, слегка вращая его фалангами пальцев. Отполированный до блеска череп был перехвачен тоненькой полоской металлического обруча с крупным сапфиром, из-под которого свисали жидкие пряди свалявшейся седой гривы. Часть прядей покороче была заботливо зачесана на теменные области голого черепа.
Глазницы скелета были обращены в сторону ледяной плиты, нижняя челюсть, поскрипывая, покачивалась в суставах, словно бы лич что-то медленно пережевывал, или в задумчивости шевелил отсутствующими губами.
– Долго мне еще ждать?
– отголоски восклицания женщины раскатились по зале, возвращаясь глухим, искаженным эхом.
– Одну минуту, госпожа Элисанда, -голос скелета, глухой и монотонный, казалось, раздавался откуда-то из глубин реберной клетки, -Сегодня не самая удачная погода для приёма сигнала...
– Ты же говорил, что это - особенная ночь!
– Так и есть, госпожа, так и есть. Но астральные колебания и геомагнитная активность могут давать в сочетании различные побочные эффекты...
– Просто покажи мне то, ради чего я сюда пришла. Я уже четверть часа стою тут, как дура, наблюдая за тем, как ты пытаешься сварить бульон из собственного предплечья.
– Кхххаккхххаа...
– скелет издал шипящий звук, отдаленно напоминающий звук перемалывающихся костей, - Госпожа изволит шутить!
Элисанда закатила глаза. С чувством юмора у личей было туго. Теоретически, они понимали, что такое шутка (во всяком случае, те, в ком еще сохранялась память о жизни), но неспособность к эмоциям, а также специфическая организация речевого аппарата превращала их попытки изобразить веселье в подлинную пытку для собеседника. (Высшим шиком у нежити считался замогильный смех, состоящий из размеренных и четко выговариваемых слогов 'КХА!' с интонацией лопаты, бьющей по крышке могильной плиты).
Тем временем, поверхность ледяной пластины вспыхнула и озарилась изображением нескольких фрагментов черепа, которые, вращаясь, слились воедино, образовав целостную картинку.
Череп подмигнул и исчез, вместо него появилось изображение, напоминавшее спираль, состоящую из множества вспыхивающих друг за другом точек, уходившую в бесконечность.
Облака тумана проплывали по ней, затемняя отдельные её участки, меняя формы и очертания, сливаясь друг с другом.
Какое-то время Элисандра недоуменно наблюдала за картинкой.
– И?
– наконец поинтересовалась она, - Что всё это должно означать?
– Это Космос, повелительница, - отвечал лич, склонив череп на бок, -Он безграничен и необъятен... Мириады миров, образующих миллионы вселенных, там, где время и пространство теряют свои значения...
– И для чего ты мне это показываешь?
– Простите, Ваше Величество, - скелет махнул кистью и изображение пропало, -Это новая заставка для экрана, созданная коллегами из Уль-Даурской Обсерватории.
– Лич!
Картинка со спиралью исчезла, теперь вместо неё появилась карта с изображением нескольких материков, погруженных в воды океана. Самый верхний из них подсвечивался голубым, а в центре его пульсировало несколько серебристых точек.
Пожелтевшая фаланга указательного пальца уткнулась в них.
– Вот это - ваши владения, госпожа, - сообщил скелет.
– Вижу. И что означает вся эта светомузыка?
– Повышенная активность темпоральных аномалий, Ваше Величество. Сочетание звезд говорит о том же - мир ожидают перемены.
– И какие же именно?
– На этот вопрос нет однозначного ответа, госпожа. Будущее всегда туманно и неопределенно. Однако, как вам известно, отдельные личности, обладающие повышенной сенситивностью, могут видеть определенные варианты исхода событий - некоторые возможные варианты, если быть точным.
– Так расскажи мне об этих вариантах! Или ты позвал меня сюда лишь для того, чтобы поразить мое воображение новостью о том, что будущее - туманно и неопределенно?
Скелет покачал черепом.