Полевой цветок

Лэндис Джил Мари

Милдред, тараторившая в течение всей поездки, выпрямилась, расправила юбку и пригладила волосы. Она вбила себе в голову, что Дэни увлеклась Рейнольдсом, и, считая себя подругой девушки, была полна решимости сыграть роль свахи.

– Если захотите побыть с Константином моя дорогая, дайте мне знак, и я сразу оставлю вас под тем предлогом, что хочу отдохнуть или погулять в садах.

Милдред, я не думаю, что захочу…

Пустяки! – перебила ее Милдред. – Я приехала сюда не для того, чтобы присматривать за вами, мне просто любопытно было посмотреть на этот особняк. Я так много слышала о нем!

Геркулес

остановил наемный экипаж возле дома и повернулся к Дэни. Милдред, рассматривавшая впечатляющий фасад двухэтажного здания, не заметила, как они обменялись взглядами. Воздвигнутый из дерева и камня, дом этот резко отличался от всех остальных зданий на острове. Вдоль широкой террасы стояли высокие колонны. Окна верхнего этажа были закрыты ставнями из реек, пропускавшими воздух, но не свет. Интересно, что за этими окнами? – подумала Дэни.

Она подала руку Геркулесу, который помог ей выйти из экипажа, и остановилась в ожидании Милдред.

– Лез, ты можешь сходить на кухню и попросить кухарку оказать любезность и покормить тебя. – Дэни столько раз повторяла дома эту фразу, подсказанную Геркулесом, что произнесла ее без запинки.

– Да, миз Дэни.

Он кивнул дамам и с неожиданным для его массивной фигуры проворством зашел за угол дома и исчез, прежде чем Дэни направилась террасе. Она надеялась, что Геркулес сможет побеседовать со слугами. Если успех будет продолжать сопутствовать им, то он узнает что-нибудь о Трое.

Слуга впустил их и проводил в гостиную, выходившую на безупречно чистую подъездную аллею и сады. Дэни была слишком взволнована, чтобы сесть, и ждала Рейнольдса, стоя у окна. Милдред, устроившаяся на небольшом стуле, рассматривала роскошную мебель и старинные гобелены на стенах. Она была похожа на куропатку, готовую в любой момент взлететь.

– Пожалуйста, извините меня за то, что заставил вас ждать, миссис Уиттикер.

Дэни не слышала, как Рейнольдс вошел, и голос его заставил ее вздрогнуть. Она в душе отругала себя за нервозность.

– Я рад, что сегодня буду иметь честь отобедать с вами, – сказал он и, не отрывая глаз от лица Дэни, добавил, – с вами обеими.

– Благодарю вас, мистер Рейнольдс, – сказала Дэни.

– Прошу вас, называйте меня Константином.

– Хорошо, только при условии, что вы будете называть меня Дэни, – любезно согласилась она, хотя ей совсем не хотелось произносить его имя.

– Я буду счастлив называть вас по имени, Дэни. – Он посмотрел на нее многозначительным взглядом и повернулся к Милдред, которая с нетерпением ждала, что с ней поздороваются. – Рад вас видеть, мисс Хауат. Я заставил вас ждать, и, чтобы искупить свою вину перед вами, леди, я прошу позволения показать вам дом, прежде чем мы пообедаем.

Они прошли через несколько одинаково роскошных комнат, и хотя Дэни недостаточно хорошо разбиралась в подобных вещах, она сумела оценить великолепное качество их отделки, дорогую мебель, красивую драпировку и большие картины, висевшие на стенах. Несмотря на все это богатство, дом показался ей пустым и неприветливым: на эти комнаты приятно было смотреть, но жить в них не хотелось. Она вспомнила уютный обжитой интерьер дома на острове Фонтейн и с удивлением почувствовала, что скучает по нему.

Они продолжали осматривать дом. Милдред болтала

без умолку. Дэни пыталась поддерживать разговор, но покров зла, окутавший этот дом, заставлял ее умолкать. Трой был здесь! Теперь она знала это, чувствовала всем своим существом. Дэни вспомнила зловещие слова Вениты и взмолилась в душе: «Боже, умоляю тебя, сделай так, чтобы я успела спасти его! Не дай мне потерять голову в решительный момент! Помоги мне, Джейк! Не дай мне сделать неверный шаг!»

Как и все остальные комнаты дома, столовая поражала воображение своим великолепием. Легкая пища – нежная курятина, свежие овощи и фрукты и пышный сочный торт – пришлась Дэни по вкусу. Она быстро опустошила тарелку – несмотря на волнение, она был очень голодна – и откинулась на спинку стула.

– Вам часто приходится принимать гостей, Константин? – спросила она.

Он поднял к свету высокий бокал с красным вином и посмотрел сквозь него, после чего сделал глоток. Его каштановые волосы, как и бородка с усами, были тронуты сединой. Он посмотрел на нее своими маленькими, близко посаженными глазами и улыбнулся.

– Не так часто, как мне хотелось бы, Дэни. Видите ли, в этом доме нет хозяйки, а мужчине, тем более такому, как я, трудно устраивать приемы на должном уровне.

Милдред захихикала, и Дэни подавила в себе желание встряхнуть ее.

– Когда мы подъезжали к вашему дому, я заметила позади него какие-то строения, – сказала Дэни. – Должно быть, у вас много слуг?

– Не слуг, а рабов, Дэни.

– Понятно.

– Надеюсь, вы не из тех, кто питает отвращение к рабству? – Глаза его слегка сузились.

– Конечно, нет! – солгала Дэни после короткого раздумья.

Она уже хотела попросить его показать им сады и небольшой поселок, где жили работники плантации, когда в коридоре раздался громкий топот чьих-то ног. Достигнув двери столовой, топот прекратился, дверь открылась, и в проеме появился высокий мужчина с потным лицом. Он даже не потрудился снять свою черную шляпу с плоской тульей и с видом нетерпения постукивал стеком по голенищу своего высокого сапога, как будто очень торопился.

– Прошу меня извинить, леди. Я поговорю со своим надсмотрщиком Маккарти и скоро вернусь.

Рейнольдс отодвинул свой стул от стола прежде чем стоявший неподалеку слуга успел помочь ему это сделать, встал, вышел в коридор и закрыл за собой дверь.

Мне кажется, он намекал на то, что ему нужна постоянная хозяйка… – начала Милдред, но умолкла, так как Дэни резко махнула рукой и устремила взгляд на дверь. Она напрягла слух, пытаясь расслышать слова мужчин, в то время как Милдред взирала на нее с непонимающим видом.

Мужчины разговаривали вполголоса, но их все равно было слышно.

– …кое-какие неприятности в каменном доме. Тот, которого вы прислали пару недель назад.

Она услышала шепот Рейнольдса, но не смогла разобрать слов.

– Да, он, – сказал Маккарти.

Рейнольдс вновь сказал что-то шепотом, и затем послышались звуки удаляющихся шагов.

Дверь открылась, и Константин Рейнольдс вернулся в столовую. Глаза его горели гневом, но он быстро овладел собой, и когда посмотрел на женщин, взгляд его был совершенно спокоен. Он подошел к Дэни, чтобы выдвинуть ее стул, в то время как слуга помог встать Милдред.