Полевой цветок
Шрифт:
Трой несколько мгновений смотрел на нее с изумлением, потом опустил голову, закрыл глаза руками и громко застонал.
– Что с тобой? – спросила она.
– Со мной ничего. Просто мне странно, что мы ведем эту беседу.
– Но мне кажется, ты готов к тому, чтобы проделать это еще раз!
Он резко встал и направился к речке. Как он и предполагал, она пошла за ним. Трой сохранял молчание, пока они не вошли в горячую воду. Пар, поднимающийся от воды, значительно ухудшал видимость. Она присела, скрыв под водой свои плечи, Трой последовал ее примеру и обнаружил, что
– Дэни… – Господи, как бы мне лучше выразиться? – подумал он. – То, что произошло между нами, было ошибкой. Мы больше никогда не должны этого делать.
– Что? – растерянно произнесла Дэни. – Ошибкой?! Неужели я такая плохая? Я знаю, возможно, я делала не то и не так. Извини меня, если я тебя разочаровала, но мне кажется, если ты дашь мне еще один шанс, то я смогу…
Заметив обиду в ее голосе, он прервал ее.
– Ты все делала прекрасно. Ты… замечательная женщина. – Ему не нужно было лгать, чтобы успокоить ее. – Ты, правда, замечательная, Дэни. Просто, если бы я знал, что ты девственница, я бы не сделал этого.
– Почему?! – воскликнула она. – К тому же, никакая я не девственница. Я даже не знаю, что это такое.
– Дэни…
– Я охотница, траппер, девушка, правда об этом знаете только вы с Грейди, – хорошая наездница, но я не девственница!
– Сейчас ты уже не девственница, – пробормотал он. – Дэни, послушай меня. В любом случае то, что мы сделали, плохо для тебя и для меня. Мы с Грейди возвращаемся домой. Я не могу здесь остаться и присматривать за тобой. – Он старался объяснять так, чтобы она поняла. – Я не могу быть твоим мужем или ухаживать за тобой, как ухаживал Большой Джейк. Я уезжаю. И ты не сможешь поехать со мной.
Он замолчал, так как в голову ему пришла неожиданная мысль. Почему, собственно, она не сможет поехать с ним в Луизиану? Он попытался представить ее в Луизиане и покачал головой. Нет. Это невозможно. У него нет ни времени, ни желания жениться. Он не может сделать этого сейчас, когда Деверо, возможно, уже разыскал Константина Рейнольдса. Только тогда, когда Рейнольдс предстанет пред судом и когда Трой будет знать точно, что мать его умерла, только тогда он позволит себе любить.
Дэни долго молчала, и он приблизился к ней, чтобы видеть ее лучше. «Неужели она плачет?» – подумал он. Она не плакала, но яркий блеск ее глаз был виден даже сквозь клубящийся туман. В конце концов она заговорила, но так тихо, что он с трудом разбирал слова.
– Я просто подумала…
– Что ты подумала, голубка?
– Мне не нужен муж, но я подумала, раз я… нашла себе пару, то все теперь должно измениться. Как это бывает у волков и бобров. Они находят себе пару и уже не расстаются. Они вместе работают, охотятся, вместе ловят рыбу, строят себе жилище на зиму. – Она пожала плечами. – Видимо, я еще мало знаю о людях.
– Дэни, послушай…
Трой шагнул вперед с вытянутой рукой и отчетливо ощутил чувство утраты, когда она отстранилась, чтобы избежать его прикосновения.
В его голосе была жалость, а она не нуждалась ни в чьей жалости! Дэни заставила себя забыть, о том, что он называл
– Все в порядке, Фонтейн. – Она проигнорировала его попытку утешить ее. – Я мокрая, уставшая, и мне о многом нужно подумать. Поэтому я сейчас оденусь и вернусь в лагерь. – Она пошла к берегу, но на полпути остановилась, оглянулась и добавила: – Завтра уезжай отсюда и не думай о том, что я наговорила. Это все моя глупая фантазия. Видимо, мне нужно еще долго учиться искусству любви…
Дэни казалось, что эта ночь никогда не кончится. Она не спала, ворочалась с боку на бок и глядела сначала на небо, усеянное звездами, потом на осины, залитые лунным светом, потом на дрожащее пламя костров в долине. Не шумное веселье трапперов, лихо отплясывающих танец с притопами под скрипку и губную гармонику, мешало ей заснуть. Ее беспокоили удары собственного сердца. На смену эйфории и беспечности, вызванными действием спиртного, пришла невыносимая пульсация вен в висках. Тело ее остыло, и она не могла согреться даже несмотря на то, что лежала на теплом апишаморе, укрывшись толстым одеялом из шкуры бизона.
Слова Троя, повторяющиеся в ее голове одновременно с биением крови, делали ее состояние еще более тягостным.
То, что произошло между нами, было ошибкой. Мы больше никогда не должны этого делать.
Никогда.
Она повернулась и легла на живот, но сон по-прежнему не шел к ней. Не помогло и то, что она накрылась одеялом с головой. Ее мучило раскаяние, но не потому, что позволила ему овладеть собой, а потому что она, как ей казалось, словно животное, попала в капкан, который сама поставила. Болезненность в районе лобка постоянно напоминала ей об их любви. Груди ее ныли после ласк Троя.
«Мы больше никогда не должны этого делать!»
Она уедет до рассвета, – решила Дэни, и ей стало легче от того, что она, наконец, приняла какое-то решение. Пусть он утром поищет ее! Дэни приятно было думать, что Трой Фонтейн будет безуспешно разыскивать ее по всему лагерю. Она скроет свои следы, и они никогда не найдут ее… если будут искать.
Охваченная неожиданным раздражением, она перевернулась на спину, сбросила с себя одеяло и села. Сильнейшая боль заставила ее сжать голову руками. Пульсация была такой сильной, что Дэни показалось: череп ее сейчас лопнет.
– Не можешь заснуть?
Услышав его голос, она вздрогнула от неожиданности.
Трой сел невдалеке от нее, прислонившись спиной к одному из ее вьюков. Последний раз она видела его, когда, проводив ее в лагерь, он пожелал ей доброй ночи.
– Что ты здесь делаешь?
– Я тоже не могу заснуть, – ответил он негромко.
– А почему ты думаешь, что я не могу заснуть?
Он усмехнулся.
– Я видел, как ты ворочалась под этой бизоньей шкурой.
Она молчала, и он протянул ей кружку.