Полицейская Академия
Шрифт:
– Сегодня же я составлю второй рапорт на вас. А после третьего – надеюсь, мне недолго придется ждать удобного повода,- после третьего вам придется распрощаться с полицейской формой…
На следующий день, подойдя к Маузеру, МакКони сообщил:
– Как стало известно по агентурным данным, Салдам и его бандиты сегодня вечером будут находиться и одном баре недалеко от нас. У них там какая-то сходка. Они будут там то ли делить награбленное, то ли составлять план новых ограблений. Если мы не упустим этого шанса, то сможем накрыть
У Маузера заблестели глаза.
– Какая-то сходка, говорите? Делить награбленное, говорите? Очень интересно. Я думаю, что если я их накрою, то обязательно получу новое повышение по службе.
МакКони утвердительно закивал головой.
– Конечно, конечно, господин капитан. Маузер самодовольно улыбнулся.
– Интересно, интересно,- продолжил он свою мысль,- а что это за бар?
– «Голубая устрица».
– И когда же они собираются?
– Сегодня в восемь вечера. Господин капитан,- Джерри наклонился к уху Маузера,- только я бы на вашем месте пошел бы на это дело, переодевшись в гражданку – там собирается очень пристойная публика и, мне кажется, не стоит пугать людей полицейской формой, не стоит лишний раз привлекать к себе внимание…
– Что ж, спасибо за совет,- ответил капитан,- благодарю вас, МакКони. Вы свободны.
Джерри вышел на коридор, где его дожидались Ларвел и Шлегель.
– Ну как?- подтолкнул своего товарища локтем негр.
– Все отлично. Клюнул!
Маузер, потирая руки от нетерпения, вызвал по селектору Лестока.
– Лесток,- сказал капитан, когда тот появился у него в кабинете,- по моим агентурным сведениям стало известно, что Салдам и его бандиты сегодня в восемь вечера собираются в баре «Голубая устрица». Мы, переодевшись в
гражданское платье, отправимся туда вдвоем. Если нам удастся накрыть бандитов с поличным – а я думаю, что это удастся, у них на сегодня запланирована какая-то сходка – так вот, если нам это удастся, мы очень угодим начальству и незамедлительно получим повышения. А главное – покажем, что эти выскочки из Полицейской Академии…
– …эти ублюдки,- продолжил Лесток мысль начальника.
…эти козлы…
…эти желторотые птенцы…
…эти никчемные идиоты…
…неспособны на настоящую службу в ньюйоркской полиции,- закончил Лесток. Маузер захихикал:,
– Ты просто читаешь мои мысли, лейтенант, пока еще лейтенант. Как приятно иметь дело с проницательным человеком!…
Без четверти восемь небольшой белый джип «ниссанпатруль» без полицейской символики остановился около «Голубой устрицы». Из него неспешно вышли Маузер и Лесток и, закрыв дверцы машины, направились к ярко освещенному входу.
Маузер был одет в штаны немыслимого покроя и расцветки – ярко-красные, расклешенные, с какими-то разводами, и в подобную рубашку – такой наряд отвечал понятиям капитана о современной моде. На Лестоке наряд был несколько попроще – голубые джинсы и мохнатый голубой свитер, с надписью «Бэд бой»-«Плохой мальчик», который ему презентовал лейтенант Шлегель – пятна на свитере не оставляли сомнений, что он найден там же, где и бутылки.
Переодетые полицейские толкнули тяжелые двери и очутились в просторном холле. Поднявшись на второй этаж по лестнице, убранной ковровой дорожкой, они очутились перед дверью с неоновой надписью «Голубая устрица – только для настоящих мужчин».
– Ну что, пошли,- предложил Маузер и, поправив пистолет, который, не найдя лучшего места, он засунул в штаны, вошел в бар.
В баре было многолюдно, и полицейские уселись на единственное свободное место – рядом со звероподобным мужиком в кожаной куртке с блестящими заклепками.
Маузер вытащил из заднего кармана брюк пачку фотографий – это были снимки Салдама, сделанные в анфас и в профиль и, отобрав несколько, протянул их Лестоку.
– Держи, лейтенант. И хорошенько наблюдай за посетителями – если увидишь хоть что-то подобное на это рыло,- он кивнул на фотографии,- сразу же говори мне.
Внезапно на колени к Лестоку подсела какая-то дама. Лейтенант отпрянул.
– Мужчинка, угостите сигаретой,- кокетливо попросила девушка.
– Я не курю, мэм,- ответил тот.
Внезапно взгляд Лестока остановился на оголенных руках дамы – они были покрыты густой, как у орангутанга, шерстью.
– Нравится?- продолжала кокетничать подсевшая
– мне тоже. Все мужчины от меня без ума. Они находят, что
волосатые руки и грудь – признак мужественности. Лесток поперхнулся от неожиданности.
– Правда, некоторые предпочитают сбривать волосы,- как ни в чем не бывало, продолжала дама,- но мне кажется, что это излишне.
– Мэм,- официальным голосом начал было Маузер,- мы совсем не расположены шутить…
Та немножко обиделась.
– А я и не думаю шутить – я с вами заигрываю -
неужели вы этого не понимаете? Дама как-то странно заерзала на коленях у Лестока.
– Я с вами заигрываю,- продолжила она,- а вы обижаетесь. Разве можно обижаться на женщин,- дама поправила прическу,- особенно таких привлекательных, как я?
К столику подошел официант.
– Слушаю вас,- произнес он. Маузер замахал руками.
– Извините, мы еще не решили, что мы будем делать сегодня вечером. Не могли бы вы подойти несколько позже?
Официант удалился.
– Неужели вы еще не решили?- удивилась дама,- тогда зачем же вы пришли сюда?
Пистолет, засунутый Маузером в штаны, своим весом давил капитану на его архитектурные излишества. Осторожно расстегнув пуговицу, он попытался поправить оружие.
Движение Маузера не осталось незамеченным со стороны подсевшей девушки. – Что это ты там поправляешь?- поинтересовалась она. Маузер, поправив пистолет, быстро застегнул замокмолнию.
Да так, ничего…- пробормотал он. Девушка рассмеялась.