Полицейское дно
Шрифт:
– Ничего, Петя, – похлопал парня по плечу Лев. – Это у тебя погоны курсанта, а у меня полковника. И я давненько на оперативной работе. Мы с тобой разберемся вместе. Поможешь мне?
– Помогу! – Глаза у Дубова загорелись. – А у вас есть права, чтобы разбираться, вы сможете привлечь по закону, если кто-то и правда виновен в том, что случилось? Даже если Светлана сама виновата в каком-то нарушении, если она решила покончить с собой из чувства вины, я все равно вам помогу. Я просто должен знать, что произошло!
– Вот и хорошо, – кивнул Гуров. – Давай-ка мы с тобой завтра навестим больницу и узнаем, как там наша подопечная. Посмотришь на нее, убедишься, что твоя Светлана жива.
– А это можно? – Дубов от возбуждения чуть не схватил полковника за
В гостиничном номере Лев первым делом принял душ. Он долго стоял под горячими струями воды, подставляя им лицо, плечи, грудь. Это расслабляло, давало возможность снять напряжение дня. Зато голова начинала мыслить снова ясно и четко. Усевшись в халате на кровать и подложив под спину повыше подушку, Лев откинулся на нее и взялся за распечатки. А Крячко молодец, сообразил и запросил не только стандартные выписки. Сотовые операторы обычно в выписки включают соединения не короче трех секунд, но Станислав запросил детализацию номера с отображением «попыток вызовов / пропущенных звонков».
Получалось, что несколько звонков от Казариной Светлане Моревой проходили, они разговаривали по три секунды, по минуте, а то и по две. А потом – сплошные пропущенные. Морева не брала трубку, а Казарина ей названивала почти каждый день. И это притом что они не подруги. Или уже не подруги, а ведь могли ими быть раньше, а потом рассориться. Дубов этого может не знать.
Лев бросил распечатки на одеяло и прикрыл глаза. Какие могут быть причины? Бывшие подруги поссорились. Но в это же время начинается травля Моревой руководством Управления полиции. Казарина звонит, чтобы сообщить Светлане, что против нее замышляют травлю? Она звонит как бывшая подруга по поручению начальства, чтобы Мореву в чем-то убедить? Звонит по собственной инициативе, чтобы сказать Моревой, что все знает и осуждает ее? Если Казарина и Морева были подругами, то раньше они просто обязаны были обмениваться звонками.
– Стас, как там Москва?
– О, кого я слышу! – ответил в трубке обрадованный голос Крячко. – Как ты там? Нужна еще помощь?
– Нормально. Запроси еще распечатки, только за более ранний срок. Ты прислал за последние два месяца, а мне нужно еще за последние четыре. Есть подозрение, что как раз на этой границе и происходило что-то важное. Мне нужны контакты за тот период.
Информация пришла Гурову на почту в одиннадцать часов утра. Пришлось закрывать кабинет и отправляться в гостиницу, чтобы там просмотреть полученные сведения. Удобнее было бы информацию распечатать на бумаге, но сейчас на это времени не было. Выходить в Интернет с компьютера управления тоже не хотелось. То, что увидел Лев, заставило его глубоко задуматься. Картина начинала вырисовываться довольно интересной. До начала всех неприятностей у Моревой Казарина ей со своего мобильного не звонила. То есть ни разу. Слово «подруги» в своей виртуальной схеме, которую он держал в голове, Лев зачеркнул. Все факты, включая показания Дубова, говорили, что подругами девушки не были никогда. Загадка звонков с мобильного телефона Казариной Светлане пока так загадкой и осталась.
Но был в списке контактов Моревой и еще один сюрприз. Некий Вячеслав Павлович Базанов, житель Самары. И звонков от этого Базанова было тоже заметно больше, чем от остальных абонентов. Самое интересное, что сначала Светлана отвечала на звонки Базанова, а потом перестала. Только пропущенные. Видела, кто звонит, и не брала трубку? И именно в тот период, когда у нее, по мнению Дубова, начались проблемы на работе, когда на нее стало давить начальство. Не верить Дубову оснований не было, он ведь все время был рядом с Моревой, фактически свидетель всего происходящего. Курсант только причин не знал. А месяц назад Базанов вдруг перестал звонить Моревой. Не позвонил больше ни разу. Решил оставить в покое или какая-то иная причина?
Глава 3
– Роман Тихонович, ничего, что я вас беспокою так поздно?
– А, здравия желаю, товарищ полковник! – Голос директора охранного предприятия звучал бодро, несмотря на полночь. – Для меня это не поздно. Работа такая, что все проблемы норовят подкараулить как раз ночью. У нас дневное время самое спокойное. А вы чего не спите? С вашей подопечной вроде все нормально, стабильное состояние, попыток вступить в контакт больше не было.
– Я как раз и звоню вам из-за Моревой, – подтвердил Гуров. – Меня беспокоит, не будет ли у вас проблем из-за самоуправства. Все-таки вы не полиция и…
– Вот тут как раз все в порядке, Лев Иванович, – перебил его Берестов. – У меня договор с больницей на физическую охрану. И то, как мы обеспечиваем безопасность, – дело только нашей фирмы и руководства больницы. Добавлять посты охраны или нет, увеличивать количество моих сотрудников на территории больницы или нет – дело только наше, в рамках нашего договора. Так что не волнуйтесь на этот счет, здесь все законно.
– Ну, хорошо. Я хотел вас попросить, Роман Тихонович, предупредите ваших людей, что завтра вечером я приеду навестить девушку вместе с одним парнем. Мы просто посмотрим на нее через стекло из коридора. В палату входить не будем.
– Все понял, вопросов не задаю, – усмехнулся Берестов. – Надо, значит, надо. Я предупрежу смену, только вы им удостоверение покажите, на слово они вам не поверят. Дисциплина!
– Рад, что я к вам обратился, – ответил Гуров. – Вы мне очень помогаете, Роман Тихонович.
– Надеюсь, – странным голосом ответил директор ЧОПа. – Жизнь научила читать между строк и слышать между фраз. Удачи вам, Лев Иванович!
Доктор Полынов рассказывал о состоянии Светланы подробно, стараясь не использовать медицинскую терминологию, а обходиться понятиями из обычной жизни. В прошлый раз он не сказал, не пришлось к слову, что именно он лечащий врач Моревой и именно он делал ей операцию. Бурные события той ночи прервали общение. А сейчас Гуров, сидя в ординаторской вместе с Петей Дубовым, радовался, что именно Полынов оказался лечащим врачом Светланы. Обстоятельный, неторопливый, заботливый. Как-то вся его внешность и манера общения располагали к симпатии. Тем более к симпатии профессиональной.
– Вы пока не переживайте раньше времени, – улыбнулся доктор. – Нервы надо беречь, отрицательные эмоции разрушают организм. Пока все стабильно, а раз стабильно, значит, организм сам борется, старается, использует свои резервы. А у молодых людей возможности организма в определенной степени безграничны. Молодой организм живет в гармонии с окружающей средой, он черпает энергию извне. Знаете, у геронтологов есть свои наблюдения. Если человеку за восемьдесят, то он уже растерял все возможности использовать внешние ресурсы и использует только внутренние резервы. И любая травма, даже перелом, для организма фатальны в таком возрасте. Организм залечит перелом, но истратит для этого все ресурсы. Многие старики, которые вроде бы жили и бодрствовали, и ничто, так сказать, не предвещало, а один перелом – и все, сгорел человек меньше чем за год. Вот так-то! Сложная это штука – человеческий организм.
– Хорошо, – согласился Гуров и похлопал Дубова по колену. – Будем стараться пока не волноваться попусту. Правда, Петя? Светлана держится молодцом, ей пока лучше оставаться в коме. Организму виднее.
Охранник, проверив документы у Гурова, вежливо отошел в сторону, но не стал отворачиваться. Лев смотрел на лицо девушки и думал о том, что ее ждет, когда она начнет выздоравливать. Сейчас ей, наверное, спокойно там, в своем небытии. Передышка, тайм-аут. А потом ведь придется снова бороться, снова столкнуться с тем, что преследовало ее до сих пор и привело к тому, что она взялась за пистолет. А ведь в этом что-то есть, неожиданно подумал Лев. Почему не петля на шее, не вскрытые вены в ванной, не газовая духовка, в конце концов? Почему именно пистолет? Ведь его надо где-то добыть, купить на черном рынке. Это было не табельное оружие, табельное осталось в управлении.